Намек прямее некуда. Хочешь оставаться с сыном — пойдешь куда скажут и на любых условиях.
Эльф между тем достал из-за воротника шелковой рубашки нечто, больше всего похожее на грубоватый деревянный кулон, подвешенный на простую серую веревочку. Снял его с себя, с улыбкой продемонстрировал всему залу, а потом сжал в кулак вытянутую над головой руку с деревяшкой.
Я вздрогнула и едва не упала — даже сюда долетел яростный рев и тоскливый вой Найды, а потом посреди зала, примерно в полуметре от пола возникла сверкающая точка. Она быстро росла и светилась все ярче, а потом с резкой вспышкой исчезла, оставив на мраморном полу испуганно озирающегося и уже готового отчаянно зареветь Кукушонка.
— Мама-а!
Я кинулась вперед раньше, чем кто-то успел пошевелиться, а эльф спокойно надел и убрал свою подвеску обратно под рубашку и, не скрывая прохладного торжества, спросил:
— Вам нужны еще какие-то доказательства, герцог? Я забираю сына моего брата, и если его мать предпочитает остаться…
— Нет! — да к черту, главное, не дать нас разлучить, а дальше я как-нибудь разберусь. — Я прошу вашей защиты и покровительства, светлейший Хаэлирэль! — хорошо еще запомнила, как зовут эту сволочь…
— Тогда собирай свои вещи, женщина, мы уезжаем через час! И шевелись быстрее! — куда пропала вся его вежливая, пусть и отстраненная галантность? Туда же, куда и моя свобода…
Интересно, когда мой новый ушастый владелец отправил меня собирать вещи, он понимал, что если мне кого и придется «упаковывать», так это только стаю из тридцати девяти мохнатых крокодилов размером с лошадь?
Не знаю, о чем думал эльф, представления не имею, что на это скажет его козлиная светлость герцог, только от меня все равно ничего не зависит. Найда пойдет за мной даже в другой мир, а стая отправится следом за своим матриархом. Причем Мужик уже даже свою любимую недогрызенную баранью ляжку припер к калитке — мол, все, вещи собраны, я готов хоть на край света. Правда, насчет тридцати восьми особей это я погорячилась. Стая разделилась. Со мной уходят Найда и восемь самых старших в иерархии и по возрасту самцов. А молодняк, как успел шепнуть жутко недовольный моим отъездом и сочувственно вздыхающий главный егерь, теперь уйдет в пустоши, чтобы найти себе молодую матку. Это нормально и именно потому меня так безболезненно отпускают.
И посмеяться бы, да только не получается… потому что очень страшно. Худо-бедно здесь я свою жизнь устроила, создала хотя бы подобие комфорта и иллюзию безопасности. А что ждет меня там, за зубчатой крепостной стеной — кто знает… я больше себе не принадлежу.
Я даже не успела толком попрощаться, буквально на бегу обняла тихо плачущую Муриллу, торопливо пожелала остальным девчонкам удачи, счастья и хороших мужей… Уже выезжая со двора верхом на Найде, вспомнила вдруг, что надо бы подсказать валяльщицам, чтобы не делали слишком насыщенный раствор щелока… и в сером мешке та шерсть, которую я отсортировала для особо тонкого войлока… и…
Глупая суета расставания разбилась в осколки о ледяной высокомерный взгляд, встретивший меня за подвесным мостом. Этот взгляд как-то подозрительно быстро из ледяного стал слегка ошарашенным.
Эльфийский кортеж, состоявший из двух десятков ушастых воинов, спокойно ждал своего предводителя чуть в стороне от дороги, и все они теперь таращили на меня свои нереально-огромные, вытянутые к вискам глазища, как на… даже не знаю. Вот если цирковой мартышке взять и выдать автомат Калашникова — вот примерно получится то, что увидели первородные товарищи в моем лице.
Мартышка с автоматом — точнее, человечка с эльфенком в руках, верхом на самке Л'Шархи и в окружении стаи самцов внаглую подъехала к их предводителю и почтительно поклонилась.
— Я готова следовать за вами, лорд Хаэлирэль.
- То есть герцог не преувеличивал, и слухи не лгали, — заключил эльф через пару минут, в течение которых осматривал нашу скульптурную группу от моих сколотых на макушке кос до неровно сточенных о булыжники Найдиных когтей.
— Владетелю здешних мест придется звать из пустошей другую стаю. Л'Шархи сами выбирают, кому служить, и нередко соглашаются жить в замке. А вот заставить их покинуть пограничье удается крайне редко. Что же… твоя ценность только возросла. О том, кто ты на самом деле, занявшая тело, и о том, что ты должна будешь сделать, чтобы выжить и сохранить душу своего сына в теле моего племянника, мы поговорим позже. А теперь поехали, пока короткоухие не опомнились и не попробовали нас задержать!
Нда, с одной стороны — чем выше моя цена, тем больше надежды на то, что обращаться будут бережно. С другой — чувствовать себя чьей-то собственностью, даже очень ценной — непередаваемо отвратное ощущение.
Эльфийская кавалькада, сопровождаемая дикой стаей, легко снялась с места и устремилась по дороге на юг, в сторону перевала. Я не оглядывалась. Замок герцога остался позади, там меня ничто больше не держало, и пока мы едем туда, где, по словам наемников, упали две души — мои муж и дочь — я буду покорно следовать за своим новым «повелителем». А дальше… посмотрим.
До самого вечера мы размеренно глотали километр за километром довольно пустынный пейзаж — обжитые земли были только совсем рядом с замком. Пару раз откуда-то из-за торчавших чуть в стороне от дороги скал слышалось голодное завывание, эльфы сразу, как по команде, смыкали ряды и ощетинивались во все стороны длинными копьями. Понятно, зачем ушастой сволочи понадобился целый отряд, чтобы добраться сюда… Но теперь на этот посторонний вой мгновенно откликалась Найда, издавая очень грозный хриплый рык, который тут же поддерживала стая, и всякие левые хищники разочарованно затыкались. Нда, я просто нереально полезная собственность, но очень надеюсь, что его ушастое владетельство понимает, что защищать меня будут не только от мимобеглых зубастиков, но и от попутных эльфей, если им вдруг вздумается причинить вред мне или моему ребенку.
Уже глубокой ночью, когда я буквально из последних сил держалась на Найдиной спине (но так и не отдала уснувшего Никитоса никому из охранников), мы миновали перевал и спустились в крохотную долину между двух голых каменистых утесов. В тени одного из них уютно светил трепещущим огнем факелов постоялый двор… ну, во всяком случае, обнесенное высоченным тыном строение по всем признакам являлось именно им.
Из последних сил поднявшись в выделенную мне комнату и уложив сына, я выглянула в коридор, чтобы понять — где здесь можно раздобыть еды.
— Зайди ко мне в комнату, женщина. Самое время поговорить, — черт, эльфийские покои оказались дверь в дверь с моими, и его ушастая светлость меня заметил…
Я все же сначала убедилась в том, что ребенок спокойно спит, и только потом нехотя отправилась в комнату своего нового «хозяина», чтоб ему чирей на задницу…
Вот как чувствовала, что мне все это не понравится. Ушастый хам встретил меня, привольно развалившись в кресле и попивая вино из высокого тонкостенного бокала. С одной стороны — и бес бы с ним, с его вальяжно-высокомерным видом, но уж очень мне его взгляд не понравился.
