Эльф, вошедший следом, подтолкнул меня в спину прямо к этому ложу:
— Не стой столбом. Раздевайся.
Я обернулась и скептически вскинула бровь, глядя на него. Ну не удержалась… При том что, скажем, злиться или стесняться у меня сил уже не осталось, на иронию и странный, почти циничный пофигизм они нашлись.
— Вот прямо с ходу? Просто секс, и все?
— Нет, конечно, — гад пожал плечами с самым невозмутимым видом. — Но после клятвы все равно придется закреплять твою принадлежность через постель, так почему бы не получить эстетическое удовольствие заранее? К тому же твоя уязвимость и заведомо подчиненное положение во время ритуала зададут нужный вектор магическим потокам, и мне потом не придется специально корректировать вассальную зависимость так, чтобы у тебя не было шансов воспользоваться ею в собственных интересах, ущемляя мои.
— А это возможно? — поневоле заинтересовалась я, переступая через жирную желтую линию пентаграммы и спокойно усаживаясь на кровать. Если уж раздеваться, то сразу поближе к подушке… я так устала, что мне почти все равно, как там эльф собрался со мной развратничать с далеко идущими целями. Это даже не измена, потому что я вряд ли что-то почувствую, и не изнасилование по той же самой причине. Зато узнать про возможность подкузьмить рабовладельцу мне было любопытно, несмотря на слипающиеся глаза.
— Забавно, что ты интересуешься, — эльф как ни в чем не бывало присел рядом и словно невзначай пробежался длинными тонкими пальцами по моему плечу вверх, к шее, вокруг уха… щекотно. И не противно. Но если он рассчитывал получить какую-то реакцию — обломался. Мне откровенно пофиг. И я, кажется, этому состоянию рада.
— Эта клятва, которую ты согласилась дать, к сожалению, не столько рабская, сколько вассальная. Рабы не клянутся в верности, поскольку своей воли у них нет. Только свободные, и только добровольно.
Немного странно все же, что он мне объясняет, но кто я такая, чтобы протестовать?
- А значит, не только ты будешь должна мне подчиняться, служить, принадлежать, но в какой-то мере и я тебе как сюзерен. И вот тут я не собираюсь оставить тебе ни единой лазейки, потому как давно подозреваю, что ты гораздо умнее, чем кажешься.
— Ага… — я подавила невольный зевок и задумчиво огляделась — где бы взять спички, чтобы вставить в глаза? Чем-то этот недоделанный некромант разжигает же свои жертвенники?
Эльфийские пальцы на мгновение стали жесткими и довольно чувствительно дернули за волосы, разворачивая меня лицом к рабовладельцу. Он почти сразу расслабил руку и даже погладил меня по голове, как непослушную, но любимую собачку, но мелькнувшую в глазах злость я увидела четко. Даже несмотря на то, что он почти мгновенно спрятал ее за иронией. Ну-ну… все же стоит быть осторожнее.
— Меня бесконечно интригует и бесит твое отношение, — эльф внезапно приник к самому моему уху, интимно прихватив мочку губами. На секунду я почувствовала, как непривычно острые зубы скользнули по коже, чувствительно прикусывая, но это ощущение тут же зализали, загладили. — Ты думаешь о своих детях, о своих шархах, о том, как их согреть, накормить, защитить… Незнакомый нелюдь мгновенно становится важен для тебя только потому, что связан с твоей дочерью… а я — всего лишь досадная неприятность с некоторыми полезными функциями. Ты меня разумно опасаешься, ловко приспосабливаешься, вовремя пользуешься моими возможностями. Ты не трепещешь от страха, не раболепствуешь, не восхищаешься, не испытываешь отвращения, не ненавидишь. И тут же забываешь обо мне, как только я перестаю мелькать у тебя перед глазами. Никто и никогда не относился ко мне так… что я не знаю, чего хочу больше: раздавить твою дерзость или разгадать?
Часть 14
Я вывернулась из незаметно сомкнувшихся эльфячьих лап, но вместо того чтобы шарахнуться, уставилась на мужика с искренним, незамутненным изумлением. Мне самой, признаться, в голову не приходило такое развитие событий, иначе я постаралась бы изобразить самый натуральный ужас и трепетание всеми частями тела, только бы этот ирод от нас отцепился…
— О да! — вдруг засмеялся ушастый гад и откинулся на подушку. — Вот сейчас твои мысли написаны на лице большими буквами. Ты готова изобразить что угодно, только бы я не слишком докучал тебе своим присутствием, и вовсе не потому, что я тебе так уж противен или страшен. Любая на твоем месте уже пылала бы страстью или отбивалась и рыдала. Но не ты. Тебе не то чтобы совсем все равно, просто твои собственные дела для тебя гораздо важнее и интереснее, чем какой-то там высший эльф. Кем же ты была в своем мире, королевой? Богиней? Почему же ты не сопротивляешься? Тебя не коробит то, что придется отдаться кому-то против твоей воли?
- Слушай, — мне внезапно ужасно надоело строить из себя средневековую загадочницу. Судя по всему, раз я так интригую мужика — убивать он меня не будет, даже если я ему правду скажу. Попробую с ним по-человечески поговорить, он хоть и распоследний эльф, но чем черт не шутит? — Поставь себя на мое место. У меня ребенок, у меня тут чужой мир везде и повсюду, дочь на арене чуть не сожрали, замуж она вышла в тринадцать лет за незнакомого мужика, цирк этот долбаный взорвался ни с того ни с сего, ты подсуетился со своей клятвой, нервы мне помотал… Ты всерьез думаешь, что я сейчас в состоянии изобразить из себя девственницу на жертвеннике? Ну вот просто логически если подумать — да мне действительно все равно! Я так устала, что готова тебе не только секс и клятву дать, вообще все, что захочешь, только дай мне выспаться!
Эльф замер и несколько секунд смотрел на меня так, что я мысленно обозвала себя трижды идиоткой. А потом он как-то внезапно расслабился, еще дальше откинулся на подушки и вальяжно заложил руки за голову, разглядывая меня с каким-то новым интересом.
— Легко перешла на «ты» с мужчиной, я бы даже сказал, что такое обращение тебе гораздо привычнее, раз оно выплыло наружу, когда ты слишком устала, чтобы держать маску, — принялся разглагольствовать он, не сводя с меня гипнотически-внимательных глаз. — Не боишься, не прячешь свою способность думать и даже поучать… да, тебя воспитывали не в будуаре знатной дамы, чье предназначение по большому счету не слишком отличается от того, что предписано последней кухонной девке. Рожать детей, ублажать мужчину, украшать его дом… Но ты не воин и не служительница богини, требующей отречения и девственности — у тебя есть дети и был муж. И у тебя совершенно не развито чинопочитание. Все же правящие кланы, причем наверняка наследование власти и денег по женской линии. Вы покупали себе мужчин у других народов?
Блин, вот вроде все так точно подметил, проанализировал, а выводы сделал — хоть стой, хоть падай. Я даже знаю, наверное, почему: несмотря на весь его ум, мозги у товарища зашорены ровно настолько, насколько позволяет его картина мира. Но мне-то что с того? Философия вместо здорового сна — да лучше бы трахнул в темпе и спать отпустил, простите мой французский!
— Правящий клан, высокое положение в нем — это гордость, привычка повелевать и нетерпимость к унижению. И поэтому я не понимаю… точнее, не верю в то, что тебе безразлично, что я собираюсь взять твое тело, не спрашивая твоего согласия, — ответа ушастый извращенец не дождался и выкатил новую провокацию. Уф-ф-ф… достал, если честно.
