— Сморкайся, — деловито скомандовала я, и пацан, не иначе как от неожиданности, команду выполнил. Потом слегка опомнился и уже открыл рот, чтобы снова что-то завопить, но я не дала ему такой возможности:
— Ого, какой ты уже большой! Настоящий мужчина, захотел и раз — перестал плакать. Я так не умею. Научишь?
Мальчишка закрыл рот и пару секунд недоверчиво сверлил меня взглядом. Потом смешно надулся от важности и медленно кивнул.
— Вот здорово! А я за это сделаю тебе такого же мишку, как у моего сына, только еще лучше! Хочешь? — у высокородного малька тут же загорелись глазенки, и он радостно закивал, забыв о собственной важности.
— Отойди от сына его светлости, грязная проститутка! — это опомнилась одна из нянек, самая расфуфыренная. Она даже попыталась схватить меня за косу, но не тут-то было. Я ловко увернулась, а пацан тем временем решил высказать свое неудовольствие тем, что ему мешают разговаривать с такой необычной клоунессой, как я.
— Посла вон! — топнул ногой на няньку маленький поросенок. — Хочу! — он довольно бесцеремонно схватил меня за руку и дернул к себе. Вот же… папин сын. Хочу, понимаешь, и трава не расти.
— Но, ваше сиятельство… — растерянно пролепетала грымза, невольно отступая на шаг под гневным детским взглядом. — Это служанка… Она не смеет подходить к вам и обращаться так фамильярно, вы…
— Я хочу! — твердо и с несокрушимым чувством собственного права заявил пацан. — Посли вон все! Кроме нее!
Ох ты ж божечки, да сто лет бы близко не подходила к герцогскому сыночку… Он так воспитан, что обезьяна с гранатой рядом с этим «цветком жизни» — всего лишь мелкая неприятность. Это не значит, что мне будет противен этот мальчик, но принимать во внимание особенности его характера еще как стоит. Не просто «хочу», а «пошли все вон», потому что я так хочу и не сомневаюсь в своем праве командовать взрослыми. Эх, куда я лезу…
Но они уже здесь, и мальчик видел интересную игрушку в руках моего сына. Конечно, можно просто отдать и сделать Кукушонку нового медведя, но… но… не знаю, просто всем нутром чувствую, что это будет неправильно.
Между тем толпа прислуги послушно отошла от нас, правда, не больше чем шагов на пять. Пацаненку этого хватило, и он перестал сердито хмуриться и оттопыривать губу. Просто дернул меня за руку еще раз и посмотрел с искренним детским интересом — что еще покажешь, странная тетя?
— И как тебя зовут, храбрый воин? — поинтересовалась я, демонстративно рассматривая игрушечный меч на поясе.
— Я наследник! Ты не знаешь? Почему? — малец таращился на меня удивленно и требовательно.
Я хмыкнула и за руку подвела мальчишку поближе к решетке:
— Смотри, видишь собачку? — он кивнул, все еще недоуменно хлопая ресничками. — Как думаешь, она знает, как тебя зовут? Могла мне рассказать?
Мальчишка внимательно изучил бдительного Мужика, уже давно загородившего своей тушей от толпы и Найду, и моего сынулю. И вдруг хихикнул:
— Ты глупая? Это суш… сус… он не умеет разговаривать.
— Во-от, — согласилась я. — А я живу с ними и тоже больше ни с кем не разговариваю. Откуда же мне знать, как тебя зовут?
— Да… — после раздумья согласился пацан. Похоже, такой серьезный, взрослый тон в разговоре, и при этом без подхалимажа и сюсюканья для него в новинку. — Тогда я тебе сам скажу!
Но он не успел. Потому что кто-то из нянек давно ускакал с доносом и теперь дворик у псарни почтило своим вниманием солидное подкрепление:
— Ваша светлость наследник Вирсент Илдерей Каллус! Я прошу вас подойти ко мне!
Ух ты, а это, кажется, у нас герцогиня…
Высокородный карапуз ощутимо вздрогнул, услышав этот глубокий уверенный голос, обернулся, вздохнул, задрал подбородок в по-детски смешном жесте независимости и потопал куда позвали.
Не отпуская моей руки, маленький поросенок! Так и потащил за собой…
Ну не вырываться же. И я пошла навстречу очень прямо державшейся женщине, одетой с той же неброской роскошью, что и ее муж. Последние сомнения в том, что посреди усыпанного ошметками соломы двора стоит герцогиня, рассеялись, стоило оценить, как эта еще молодая и невысокая леди держит себя среди толпы — словно стоит на постаменте и все смотрят на нее снизу вверх. Не она на всех сверху вниз, а они на нее…
Взгляд герцогини скользнул с собственного наследника на меня, и… она тоже вздрогнула. Точнее, не так — что-то в ее глазах мелькнуло на секунду и тут же пропало. Словно бы она увидела что-то странное или знакомое, но потом присмотрелась внимательнее и поняла, что ошиблась.
Я не сбилась с шага, честь и хвала моим коленкам, которые только хотели подогнуться, но так этого и не сделали. Я только внутренне подобралась и сжала зубы. Молнией мелькнула мысль о том, что высокопоставленная леди могла быть знакома с богатой и «знаменитой» магессой Лелиеной. Но не узнала ее во мне! Точнее, не поверила этому сходству — да здравствует внезапное омоложение и собачий навоз, вытаскивая который, я скинула как минимум десять килограмм.
Герцогский наследник тем временем уверенно подвел меня к своей матери и с легким вызовом уставился на нее, задрав голову, но мою руку так и не отпустил. К бабке не ходи — упрямый ишачок нашел новую игрушку и воспринимает любое вмешательство как попытку отобрать. И уже готов упереться всеми четырьмя копытцами.
Похоже, это поняла не только я, но и герцогиня. По тому, как чуть заметно дрогнули ее губы и изменился взгляд, мне стало ясно, что устраивать сыну скандал посреди двора она не намерена и теперь в срочном порядке прокручивает в голове один вариант за другим.
— Вам понравились герцогские Л'Шархи, сын мой? — женщина произнесла вовсе не то, что, судя по всему, ожидал от нее мальчишка, и он растерялся, тут же превратившись из надменного маленького барчука в обычного ребенка.
— Да, матушка… я хочу еще посмотреть. И мишку! И ее! — мелкий-то он мелкий, но чего хочет — знает четко. По пунктам.
— Вы можете смотреть на Л'Шархи в любой момент, когда не заняты своими обязанностями, — величественно кивнула мать. — Что касается служанки — то у нее есть обязанности, и наследнику герцогства не пристало отвлекать своих людей от их работы.
— Но я хочу мишку! Как у него! — губа обиженно оттопырена, кулачки сжаты, и даже ногу выдвинул вперед с таким воинственным видом, что сразу понятно — уперся. Точь-в-точь мой собственный сынуля, когда на него нападает приступ ишачьего настроения.
Герцогиня как-то очень смиренно вздохнула и движением брови подозвала одного из служителей:
— Что за вещь хочет получить мой сын?
Челядь беспокойно зашевелилась, прошелестел какой-то суетливый, беспокойный шепоток, но ответить на вопрос ее светлости никто не смог — они, в отличие от мальца, Никиткину игрушку просто не успели разглядеть.
— Если мне будет позволено, ваша светлость, я покажу вам, — я дождалась, пока пауза затянется настолько, что воздух зазвенит от напряжения, и очень вежливо, почтительно поклонилась.
