* * *
— Виланд, я бы хотела сначала поговорить с тобой наедине, если можно.
Во избежание сплетен и пересудов, мы пересеклись все трое у кабинета Илуватариона. Со стороны это выглядело, как милая светская беседа — мало ли какие дела у меня с Нармертским королевством?
— Хорошо, — я приоткрыл дверь и пропустил Тамишу, а потом кивнул Илу: — Прогуляйся до конца коридора и обратно.
— Не волнуйся, я буду поблизости, — легкое едва уловимое ехидство и совершенно серьезный голос. Не знай я Илуватора столько лет — даже не подумал бы, что, на самом деле, это он волнуется за меня.
— Да, я внимательно слушаю вас, леди! — усевшись в кресло, я подождал, пока Тамиша устроится напротив меня.
— Виланд, не надо… Не говори со мной таким тоном, пожалуйста…
Я едва успел поймать ее руку, снова потянувшуюся к моему лицу. Нет уж, черт побери! В эти игры я больше не играю.
— Боишься? Я же чувствую, что ты до сих пор…
Я скептически поджал губы и внимательно оглядел сидящую возле меня женщину. Да, надо быть честным с собой — воспоминания о ней все еще заставляют мое сердце биться чаще. Но не более того…
— Не надо врать хотя бы самому себе, Виланд.
— Ты же не об этом хотела со мной поговорить? — неожиданно я разозлился. Черт его знает на что…
— Нет, я хотела сказать тебе о другом… Уточнить… Ведь ты же следил за мной, верно? Все время следил?
— Конкретно я — нет. Я старался забыть тебя…
Судя по радостно сверкнувшим глазам, эта моя фраза была расценена как признание поражения. Зря. Я всего лишь сказал ей правду. Вначале мне было очень трудно. Она ведь предала не только меня, а попыталась уничтожить всех, кто шел за мной, кто доверился мне…
— Но тебе доложили, что у нас с тобой был ребенок?
Глава 37
Уже вечером, смыв самую тяжелую усталость под горячим душем, я снова задумалась о своем житие-бытии. Может, заняться чем-нибудь созидательным? Свои шампуньки забросила совсем. А ведь Зельма уже несколько раз спрашивала, когда начнем. Если хорошо подумать — ну так, на всякий случай — мало ли каким боком судьба повернется. На Властелина надейся, а сам не плошай. Буду у гномов работать косметологом, если что, а попутно вспомню основную профессию…
Не знаю, откуда у меня эти мысли. Хотя нет, вру. Знаю.
Чем-то она мне сразу не понравилась, эта кареглазая брюнетка. И, несмотря на то, что Виланд на нее едва ли не рычал, что-то меня беспокоило.
Поэтому, когда у меня появилась возможность подобраться к Жизель, которую ненадолго оставил ее жених, я воспользовалась случаем. Бессовестно выкачала из неискушенного ребенка всю информацию, преступно пользуясь своими возможностями.
Возможности у меня были не только ментальные. Ничего не стоило направить разговор в ту сторону, что мне нужно, и девочка сама рассказала все, что знала. А что не рассказала, то я сама подсмотрела и подслушала. Да, я тоже не идеальна, женского любопытства не чужда и вовсе не так добродушна, как сама о себе думала.
Естественно, я ни с кем не собиралась делиться своими открытиями, и меньше всех — с Виландом. Ревновать мне никогда не нравилось, да здесь и не ревность… кажется. Или все-таки она?
Эта женщина когда-то была любима, но предала и исчезла из его жизни на долгих сто лет. Он не вспоминал о ней, но и не забыл. Добавим сюда то, что Оливия, как сестра, в свое время была очень близка с этой Тамишей и весьма одобряла выбор брата — магиня, менталист, человек — самое оно для продолжительного и плодотворного размножения.
Конечно, предательство все изменило. Теперь, если Оливия и вспоминала бывшую пассию Виланда, то, в основном, неодобрительно, хотя и с нотками сожаления.
И вот эта женщина здесь, и чтоб мне ни единой ноты не сыграть, если она не пытается вернуть утраченное. Не знаю, с чего я это взяла, но уверенность была железной.
Что же теперь делать мне? Не знаю…
Знаю, чего я делать точно не буду. Выяснять отношения с Виландом. Не буду ни о чем его спрашивать. Не стану даже пытаться встретиться с самой Тамишей — вот еще.
Он взрослый, умный, опытный и достаточно благородный мужчина. Мы друг другу ничего не обещали. Да, я неожиданно обнаружила, что другая женщина рядом с Вилом мне откровенно неприятна. И что? Это мои проблемы.
В моей власти сейчас одно: быть готовой ко всему. Нет, я не мучаюсь дурными предчувствиями, я прекрасно знаю себе цену, а еще отдаю себе отчет в том, что Повелитель не тот человек, который легко простит предательство. Здесь все зависит только от его выбора. Значит… подождем и посмотрим.
Вот только очень хочется, чтобы сегодня он пришел… но здравый смысл в ответ на это желание только тяжело вздыхает, пожимает плечами и уходит грустить куда-то вдаль.
— Леди? Вам плохо? Я принес мясо… — ой, точно, он же обещал каких-то респераторов… валидаторов… кого-то поймать. — Но, наверное, я приду в другой раз.
Ох, чудо восьминогое, как же вовремя ты появился! Еще не хватало сидеть здесь и киснуть! Сама от себя не ожидала такой меланхолии. Даже несчастного паука напугала — он, судя по всему, весьма опасается, когда у дамы плохое настроение. Инстинкты… Оставить еду и свалить от греха подальше.
— Все у меня хорошо, не беспокойся, — беглеца удалось поймать за лапу в последний момент. — Я не голодна, не расстроена, просто устала после охоты. Приготовлю твою добычу завтра, хорошо? А пока давай, отнесем все это в холодильник, — я кивнула на уже привычно здоровенную корзину, полную какой-то незнакомой битой птицы. Если судить по расцветке, это были попугаи, но очень… крупные. Не всякий индюк дорастет до середины такого попугая.
Поэтому даже не подумала сама тащить корзину на кухню. Кто принес, тот и грузчик!
— Тушки ощипать надо, — Ррашшард водрузил свою ношу на кухонный стол и озабоченно свёл брови на переносице. — Не знал, что вы так устали…. принес бы завтра, уже без перьев, — парень совсем сник, но пояснил: — Торопился, пока свежие. Парные — вкуснее.
— Сейчас и ощиплем, уговорил, — я кивнула. В конце концов, способ проверенный — стоит занять руки делом, как грусть-тоска сама собой куда-то девается. Видимо, ленивая зараза, работы боится. — Вытаскивай своих попугаев, я поставлю кастрюлю с водой, как закипит и ошпарим.
— Варить… в перьях? — не понял паук и захлопал на меня своими сногсшибательными ресницами так, что я едва удержалась, чтобы не потискать его, за что дотянусь.
— Не варить, а ошпарить, — молодец я какая, тискательный рефлекс подавила, первую добычу из корзины выудила. Как есть попугаище, и хохолок в наличии, и клюв такой, что гвоздодер позавидует. — Так легче потом ощипывать перья. Ты сам их никогда не готовил, что ли?
Ррашшард с неожиданной тоской и недоумением смотрел, как я достала из шкафа все необходимое, набрала воды и поставила греться.
