Черт, безумный, но продуманный до мельчайших деталей план…
Интересно, удалось бы Рруззиане его осуществить?..
Да у нее и предыдущее покушение на меня было идеально спланировано. И, кстати, в нем осталось много темных пятен.
Так, сначала они хотели выкупить гитару для Аины…
Даже сейчас мне тяжело было думать об этой девушке, хотя я и не воспринимал ее своей внучкой. Просто обманутая человеческая девушка. Или не такая уж и обманутая?
Надо будет внимательнее проверить, как там поживают моя так называемая дочь и остальные ее дети. Позаботиться об их правильном воспитании… Или сменить династию. То, что королева Бердиньярская — моя плоть и кровь, мне не помешает. Она слишком похожа внешне на свою мать… Слишком похожа! И Аина тоже…
Но раз мозг пожилой эльфийки вскрывала арахнидка, значит, кое в чем Аина отличается от своей бабушки. Она настолько возненавидела чудовищ, что согласилась вступить в сговор с одной из них, ради уничтожения всех остальных… или меня лично? Кто знает, может, ей кто-то сказал, что я — ее дед? Хотя вряд ли… и совершенно точно не Тамиша.
А старушка-эльфийка оказалась не промах и все равно не отдала гитару чужим, зато всучила ее Диндэниэль, когда ту внезапно избрали ко мне в гарем. Странное совпадение. Может быть, кто-то подсказал ее кандидатуру Высокой леди?
И об артефакте музыкальных магов, хранящемся в роду Дины, тоже кто-то должен был сообщить Рруззиане…
Черт, во всем этом явно мелькает хвост лисы, заметающей следы. Эльфийские следы.
Дальше-то все просто.
Если Рруззиана была подругой Рраушшаны, она знала и о ежемесячных выступлениях светлых воспитанниц гарема, и о моем интересе к Диндэниэль. А может, ей об этом сообщил Реми… И именно он подал ей знак, что артефакт заработал, эльфийская наложница заиграла для своего Повелителя…
Теперь даже ясно почему Реми не упал без сознания, как все остальные арахниды. Интересно только, когда он успел заткнуть уши и чем. Зачем он заглянул в мои покои — понятно. Убедиться, что все прошло успешно. Быстро взглянул и тут же снова упал там же, где лежал. Только в лапах запутался, не ту подогнул…
Илуватор отметил одно, Вишал показал мне другое. Порой так сложно, когда у тебя восемь лап, запомнить, какая именно была подогнута… Черт!
А его мать бегала по стенам замка, потому что занервничала. Наверное, она ждала меня у алтаря, а я не появился. Эти двое прекрасно справлялись с созданием порталов друг к другу, значит Реми легко мог вытащить мать выяснять, что произошло. Чтобы скрыть что-то от меня, ложь должна быть очень маленькой… Заглянуть в комнату. Создать портал для матери. Да, я считал, что Рремшшург волновался обо мне — под этими чувствами легко прячется первое. Комната. А портал… Он же потом создавал портал, чтобы вытащить меня с болот. Один портал… два портала… Черт побери! Никому нельзя верить до конца!
* * *
— Слушай, я отойду ненадолго?
Количество вываливаемой на нас ненависти оказалось ожидаемо огромным. Эльфы — ладно, привык. Но люди… Черт…
— Поспал бы… — Илуватор бросил на меня сочувствующий взгляд, продолжая общаться вслух и ментально с очередным заговорщиком. Они все почему-то были уверены, что их ждет возвращение обратно, в поселение. Огрызались и язвили, поливали нас грязью, обзывали Ила предателем, меня — чудовищем. Наивные…
Если я простил их первый бунт, сразу после моей победы, это не означает, что я прощу им второй.
Да, я не люблю показательные казни. Обычно мы убивали тихо — отравление, сердечный приступ… Родственники понимали предупреждение и не поднимали шума. Мы тоже.
Но сейчас… сейчас будет очень показательная массовая казнь. Только на душе муторно.
Дина… Как же я по ней соскучился! Среди всей этой злобы, так приятно было согреться в тепле ее глаз. Расслабиться. Забыть на время о той грязи, в которую вскоре предстоит окунуться с головой.
Моя… добрая, нежная, заботливая… Мой долг защитить ее от чудовищ. От настоящих чудовищ, не умеющих наслаждаться спокойной мирной жизнью. От тварей, скрывающих за лживыми улыбками — ненависть.
Конечно, она тоже все это чувствует — обман, фальшь… Но, черт побери, этому не место рядом с ней!
Кажется, я начинаю понимать драконов из старинных сказок. Они крали принцесс и запирали их в высоких башнях. Очень хочется тоже взять и запереть…
Знаю, что не поймет и не простит. Глупость какая в голову лезет!
Диндэниэль:
Не знаю, сколько я проспала, но проснулась весьма приятно. Кто-то по-медвежьи тяжело, но осторожно улегся рядом и поцеловал в лоб. Я улыбнулась сквозь сон и радостно потянулась за следующим поцелуем.
“Пришелец” обрадовался и полез руками под одеяло. Что примечательно — руки были теплыми. Нежными, но настойчивыми.
Я с томным мурлыканьем выгнулась навстречу и мимолетно порадовалась, что вчера мне было лень натягивать пижаму. Просто побросала белье и халат на пол и голышом заползла под уютное одеялко. Поэтому сейчас на мне не было ничего, что помешало бы наслаждаться особенно развратными ласками Повелителя.
Когда тебя целуют так, что дыхание перехватывает, и голова кружится, а его руки в это время умело и нежно ласкают нежную кожу на внутренней поверхности бедра, подбираются все ближе… ближе… мужские руки, сильные, уверенные…
Неудивительно, что все случилось так быстро, жадно, почти яростно… в первый раз.
Виланд вошел в меня, как только убедился, что я не просто готова его принять, а прямо-таки изнываю от нетерпения. И все время шептал, шептал мое имя, шептал, что ужасно соскучился, что очень волновался, что я самая-самая…
Ну… сложно не согласиться, особенно когда острое удовольствие прокатывается волнами по всему телу, когда в ответ на жаркий шепот можно только стонать и выгибаться навстречу, когда…
Мужской рык прокатился по спальне отголосками грозы, отразился от стен, заглушая мой стон. Виланд упал на постель рядом со мной, притянул к себе, вжался…
— Прости… сейчас… просто я ужасно соскучился.
— Соскучился — это хорошо… это прекрасно! — томно согласилась я, поворачиваясь в его объятьях и обнимая. — Мужчин, вообще, хлебом не корми, дай только ерундой позаниматься… то война, то охота. Нет бы важное что вспомнили. Разврат, например! Что может быть нужнее?
— Какая ты у меня умная, — хмыкнул Виланд и подтвердил свои слова очередным поцелуем.
— Да, я такая!
Минут пять или даже десять мы просто лежали, наслаждаясь теплом и близостью, целовались, легко и нежно. Но постепенно поцелуи стали жарче, дольше, в них снова зажглась страсть.
Теперь я попробовала взять инициативу на себя, и мне это позволили. В первый раз Виланд был слишком оголодавшим, поэтому я даже не пыталась, а вот теперь можно и поиграть. Опрокинуть его на спину, забраться сверху, приникнуть, потереться… это так приятно, особенно когда сама выбираешь, что именно сейчас сделать — поцеловать, лизнуть или даже легонечко прикусить. Совсем легонечко, только чтобы подчеркнуть остроту ощущений.
