Тигр больше не рычал, только постанывал и тянул руки, ну так это дело хорошее. И кто, спрашивается, заставлял его так долго скучать? Эта… как ее… да ну, не буду даже вспоминать!
Тем более что кое-кто ерзает подо мной все нетерпеливее, просто так тискать меня ему уже мало, так что…
Второй раз получился чуть менее… жадным и более ласковым, но постепенно мы оба все больше теряли голову, и плавные нежные движения сменились отчаянной торопливостью и стремлением насытиться друг другом вот сейчас, сию секунду, немедленно!
А потом мы, кажется, задремали, так и не выпустив друг друга из объятий. Правда, через какое-то время Виланд проснулся, спохватился, что он заглянул ко мне только на минуточку, сказать “доброе утро”, и попытался ускакать по делам.
Нет уж. Ни один мужчина от меня еще так не уходил! Голодным.
Так что мы спустились в кухню вместе, но кофе в волшебном кувшине с подогревом и сверток с бутербродами на целую армию Повелитель утащил с собой. А как же! У меня там еще брат неженатый, надо подкармливать, иначе, кто на эти кости позарится… а мне его еще за вампиршу замуж спихнуть надо. То есть женить.
Еще пару часов я тихо медитировала над кофейной чашечкой, ела Зельмины пирожки, гладила Шойшо и подкармливала остальных улешиков. Пережитый стресс вылился в ленивое расслабленное ничегонеделание, даже шевелиться не хотелось.
Но после третьей чашки бодрящего напитка я все же соскребла себя с дивана и решила для начала хотя бы прогуляться. Ришшику навестить… тем более Виланд с утра уже похихикал на тему паучьего чувства собственности.
Наша девочка решительно захомутала раненого Ррашшарда, уволокла к себе в гнездо и теперь выхаживала, периодически рыкая на любого, кто пытался сунуться под руку. Картушш… подразделение его гоняла в хвост и в гриву, а парни слушались и только что честь не отдавали всеми восемью лапами.
Правда, на меня она рычать не стала и даже допустила в святая святых “гнезда”, туда, где у нее “хранился” избранный самец. Самец ужасно смущался, стеснялся и, вообще, попытался закуклиться в какие-то шкуры, горой наваленные на огромном ложе.
Но неумолимая Ришшика выволокла его из-под одеяла, чуть ли не за заднюю лапу, и гордо продемонстрировала мне, как хорошо лорд Илуваторион залечил раны арахниду, сражавшемуся за его новую сестру и за свою будущую аррграу.
Кхм… и правда, отлично же залечил. Все лапы шевелятся, как им положено, на разорванной спине остался только шрам, который тоже со временем исчезнет, и даже ухо прирастили на место. Как новенький! Только слабый — даже магическая регенерация не проходит даром и здорово тянет силы из самого организма.
Тут я вспомнила, что меня тоже не кисло колотили о стены пещеры, а потом волокли по полу за ногу. И ничего… даже синяка не осталось. Скорее всего, Виланд умудрился починить все еще там, в ванной, потому что уже тогда не болело.
Мы немного посидели втроем, я научила Ришшику заваривать тот самый потрясающий кофе, который так нравился Ррашшарду (он пару раз не успевал сбежать сразу и получал чашечку), а заодно узнала потрясающую новость: оказывается, у некоторых арахнидов возникает “привязанность” к самкам другой расы, вовсе не обязательно основанная на сексе. И теперь я вроде как паучья родственница, потому что со стороны Ришшики эта “привязанность” получила полный и безоговорочный одобрямс.
А я что, а я ничего… обрастать родственниками для меня уже привычно. У меня и в прежнем мире сохранились прекрасные отношения с обеими бывшими свекровями и прочей бывшемужней родней. Хорошие люди всегда нужны. Хорошие арахниды — тем более. А еще у меня тут где-то приемная эльфийская мама организовалась… м-да. Опять надо заводить календарь с отметками — когда, кого и с чем поздравлять. В этом деле порядок нужен. Мелочь вроде, а людям приятно.
От Ришшики я ушла не скоро, зато прямым ходом на озеро. Очень уж многозначительно улыбалась молодая арахнидка, даже хихикнула пару раз. А Ррашшард опять краснел и отводил глаза. Да что ж там такое — переносной аквариум строят? Это милое семейство решило “уродственнить” не только меня, но еще и любительницу малины?
Нет, к счастью, до этого не дошло.
Но, похоже, гастрономические интересы русалочки отошли на второй план. Во всяком случае, я такое раньше точно не видела. Белобрысый Рридфферт сидел на берегу, аккуратно подвернув паучьи лапки, сжимал в объятьях свою чешуйчатую прелестницу, и парочка самозабвенно целовалась…
Н-да. Во-первых, это ж как надо было постараться, чтобы вытащить хвостатую из родной стихии. Я помню — русалки терпеть не могут выбираться из воды, хоть кончик хвостика, но должен мокнуть постоянно. А сейчас антрацитово-черный веер слабо шлепал по песку, пока его хозяйка самозабвенно отдавалась процессу лобзания, даже не пытаясь вывернуться из жадных паучьих лап.
Похоже, у них все серьезно…
Подводные жительницы, конечно, не прочь отведать полезной экзотики, но это же так — баловство. И в процессе этого баловства обитательницы глубин очень явно предпочитают владеть ситуацией — то есть заманивают кавалера в воду и не даются в руки. А тут прямо море нежности…
Кстати, и паук тоже увлекся. Не то чтобы у них какие-то строгости с поцелуями, но арахниды — парни простые, при этом не слишком привыкшие к сантиментам. Если его так разобрало, то не на пустом месте.
Я тихонько попятилась, чтобы не спугнуть парочку. Совет им, да любовь, как говорится. А дальше уж как сами решат.
Настроение неуклонно ползло в гору, — неприятелей побили и выловили, мужчина, которого я уже назвала своим, отвечает взаимностью, вокруг сплошное мимими с поцелуями…
Что еще у нас хорошего?
Хорошей у нас была Лиидия, которая прибежала попрощаться перед отъездом. Затискала меня, убедилась, что я цела, и согласилась на чашечку чая. Ее зеленый товарищ, который муж, со вкусом поучаствовал в битве бобра с ослом, получил легкое ранение, зато развлекся от души. И теперь с чистой совестью собирался увезти домой беременную жену, пока она не вынесла ему мозг. Как же, тиран и крокодил запер валькирию в покоях и не дал пришибить ни одного врага!
Мысленно поставив тирану и крокодилу большую и красочную пятерку — решительный мужик! — я посочувствовала Лиидии по поводу дискриминации валькирий, но напомнила о том, что беременность и битвы — понятия трудносовместимые. Вот родишь… и сковородка тебе в руки, как говорится. Долбай врагов до полного вразумления.
Сковородке Лиидия посмеялась, чаю напилась и подхватилась бежать. Дела-дела… Ей еще предстояло перед отъездом прошерстить сад на предмет жены для Кришшо.
На мой недоуменный взгляд торопыга рассмеялась и ответила, что Кришшо — это ее ручной аррарх. Ну, тот самый! Которого я ей сосватала! А Повелитель подарил серьги-амулет, с помощью которого Лия могла договориться со своим “питомцем”.
Ушлый восьминог споро переел всех неразумных конкурентов возле дома, сплел на чердаке громадную паутину и как раз заканчивал это архиважное дело, когда его “двуногая” уехала на бал к Повелителю.
