Я обошел весь дом, заглядывая в каждую комнату. Пусто. Везде пусто.
На кухню заходить не хотелось… я уже знал, чувствовал, что там тоже никого нет. Даже улешей. Но еще я знал, что эта пустота снова воткнет мне нож в сердце.
Нет, надо приказать всем арахнидам перерыть замок. Надо обойти всех ее подруг. Надо… Да, надо предупредить охрану у ворот, чтобы задерживали всех. Всех…
Сжав зубы, я все же заставил себя заглянуть на кухню и замер, уставившись на обломки гитары.
Она сломала ее… Зачем? Она же маг… музыкальный маг! В нашем мире от магии не отказываются!
Черт… черт побери! А если она уже не в нашем мире?
* * *
На рассвете я сидел в допросной и пил из горла гномий самогон. Илуватор благородно согласился составить мне компанию. У него тоже был прекрасный повод напиться. Час назад он сам, собственноручно… черт… собственноментально, вот! Сделал свою мать вдовой. Ну и сам осиротел… И пусть он не очень-то любил своего отца, но все равно… чем не повод напиться?!
— Есть еще идеи, где ее искать? — икнув, я с надеждой посмотрел на Ила.
Сам хвастался, что умный.
Я переговорил со всеми подругами Дины. Выяснил, что из замка никто не выходил, порталом с вечера никто не пользовался. Никто не знает, куда она могла уйти… Без денег. Без гитары. Только с этими чертовыми перьями… Не улетела же она на них?!
— Никаких!
Я даже добыл дубликат той книги, которую Дине дала Зельма, и заставил гномку расставить вновь все галочки. Обойду всех стряпчих. Выясню, не прилетала ли к ним на перьях тавура красивая эльфийка. А как иначе она могла покинуть крепость? Пока есть, что делать — буду действовать.
Искать и надеяться. Я должен ее вернуть. Потому что с ней пропал смысл… Смысл всего.
А иногда в голове мелькала пугающая мысль, что с Диной что-то случилось. По моей вине… Из-за меня… Или она перенеслась в свой мир, и тогда…
Черт!
Илуватор отставил свою бутылку в сторону и попытался встать.
— Нет, вот скажи! Чего этой сволочи не хватало?! Я же в прошлый раз прикрыл его задницу по просьбе матери. Какого… чтоб на его члене дриада задеревенела… чтоб его в зад кентавр…. чтоб… — Ил со всей силы стукнул кулаком о пол. — О чем он думал, связываясь с арахнидами? Весь род мог подставить, падла!
— Теперь весь род Малералион твой, — мне почему-то стало смешно. Илуватор так долго открещивался от своей родни, и все же крест Высокого Лорда его настиг. — Будешь сумеречно-светлым эльфом… Или светло-сумеречным. Выкрутишься, короче!
Ил кивнул и снова присосался к бутылке.
— Казнить будем всех, как протрезвеем? — наконец, уточнил он.
— Угу. Не хорошо икать во время оглашения приговора, — согласился я. — Протрезвеем. Казним. Тамишу в монастырь…
— Уверен? Не пожалеешь потом? — Илуватор посмотрел на меня почти трезвым взглядом.
Я помотал головой в ответ.
— Только если о том, что не казнил.
— Я об этом и спрашиваю, — хмыкнул Ил, протягивая мне новую бутылку.
— А… Ну казнить, может, и правильнее. Но она же просто дура… Моя первая баба оказалась просто дурой. Пусть сидит в монастыре и молится.
— Вы были идеальной парой, — фыркнул Илуватор и едва успел увернуться от запущенного в него… чего-то подвернувшегося мне под руку. Судя по осколкам — чего-то пустого и стеклянного.
Тамиша оказалась не просто дурой, а мстительной дурой. Подслушала, поняла только то, что на Дине надет амулет, выждала подходящий момент и ударила, чтобы побольнее и вроде как от любви.
Зато именно благодаря ей мы вышли на еще одного главного заговорщика. Его эльфийский хвост вечно мельтешил у меня перед глазами. А ведь мог бы снова уйти безнаказанным, если бы не моя бывшая…
— Зато со второй мне повезло!
— Верно. Она оказалась умнее тебя и сбежала.
— Она сбежала потому, что я оказался идиотом. А не потому, что… Короче, заткнись! Без тебя тошно! Давай еще раз помянем твоего папочку, козла ушастого… Зато теперь твоя мать — свободная женщина, безо всяких обязательств. И не вздумай мешать ей выйти второй раз замуж…
— За тролля? Только через мой труп!
Мы оба задумчиво переглянулись и заржали. Не то чтобы нам на самом деле было весело, но…
Илуватор — сильный мужик. У него ни один мускул не дрогнул, когда он буквально взорвал мозг своего отца. Это было его единственной просьбой — убить предателя тихо, не позоря род показательной казнью Высокого Лорда.
Ну а я… Если Дина еще в этом мире, я ее найду! Нет, черт побери, я найду ее, даже если она перенеслась в свой. Не придумал пока, как именно, но обязательно найду!
Глава 45
Диндэниэль:
Больно-больно-больно-больно… больно!
А значит, надо сосредоточиться и для начала глубоко вдохнуть. Это тоже больно и очень трудно. Но надо постараться. Потом сосчитать до трех и медленно выдохнуть. Вдохнуть… выдохнуть… вдохнуть… нет больше ничего, только это размеренное, глубокое дыхание. Можно даже глаза закрыть.
Простейший прием, вовсе не панацея. Но помогает… помогает не упасть и не умереть сразу, помогает самую капельку отвлечься, а еще — чистая физиология — интенсивное дыхание провоцирует легкое кислородное опьянение, после которого как-то резко прочищаются мозги.
Так, красавица. Истерика — это роскошь, которую ты не можешь себе позволить. Поэтому прекращай пить свою боль, как запойный пьяница, жадными глотками. Для начала просто сядь и подумай — что же все-таки случилось?
Этот идиот, прости господи, что-то там сам себе придумал. Или кто-то очень вовремя насвистел ему в уши, я даже догадываюсь, кто именно. В себе я уверена — я не сделала ничего плохого или даже отдаленно заслуживающего вот эдакого представления.
Да, обидно. Очень…
Сто тридцать три раза все понятно. Он устал, его предал близкий друг, почти брат, его уже давно и беспрерывно тянут за нервы эти распроклятые заговорщики. Любой может сорваться.
Но это не повод вот так плевать в душу… Я не знаю, что не так с кольцом, но, как минимум, имею право на объяснение.
Ладно. Все потом. А сейчас надо уходить. Физически не могу здесь больше находиться, и не потому, что меня выгнали. Просто… не могу.
Я встала и вздрогнула, — с колен на пол с глухим бряканьем свалилась эта чертова гитара. Господи, как она мне надоела!
Древняя деревяшка через годы пронесла все проблемы своих хозяев. Когда-то ее использовали для того, чтобы убить… того, первого предводителя арахнидов. И кровь разделения никуда не делась.
Я задумчиво взяла инструмент за гриф и взвесила в руке. Чужая музыка, чье-то чужое сознание, все еще довлеющее над тонкими струнами. Даже если я всего лишь вообразила себе всю эту мистику, все равно эта гитара до сих пор приносила только проблемы и неприятности. Если когда-нибудь мне суждено стать настоящим музыкальным магом… я создам СВОЙ инструмент.
