— Эм… — слегка завис блондинистый гебешник, потом едва-едва заметно дернул уголком губ, вроде как усмехнулся, считывая с меня перевод слова. — Именно! Никакой агитации за межрасовое сотрудничество. Придется вновь усилить, расширить и углубить… — произнес он очень многообещающим голосом. — Люди такие забывчивые. Всего каких-то пятьдесят лет прошло с последней общемировой зачистки… пропаганды интернационализма, — новое слово эльфу, явно, понравилось
— Вы, главное, не углубляйте совсем уж, — вздохнула я. Черт, даже в другом мире никуда не деться от политики. — А то в моей стране как-то увлеклись и “углубили” несколько миллионов человек сразу.
— Убрали всех, оставив пару сотен для сохранения вида? — заинтересованно уточнил этот недоделанный фюрер. — Была такая идея, но морра арргросс ее не одобрил. А ведь на стороне эльфов воевало гораздо больше людей, чем на стороне арахнидов. И они до сих пор тайно нас ненавидят, — я не сразу поняла, что под “нас” Илуватор имеет в виду именно арахнидов и их предводителя. Н-да, этот эльф давно определился в своих политических предпочтениях…
— К сожалению, людям даже не нужен какой-то особый повод, чтобы кого-то ненавидеть… — мне действительно стало грустно. Вот тебе, бабушка, и сказочный мир. — Я бы на вашем месте задумалась не о том, как их всех перебить, а о том, чтобы контролировать рождаемость. С медициной здесь все в порядке, значит, дети, слава богу, выживают. Но ведь им всем надо где-то жить, что-то есть, а потом тоже завести семью, — и чтобы лучше проиллюстрировать свои рассуждения, я мысленно представила картинки из когда-то виденных новостей: перенаселенные страны Африки, Индия, Бангладеш… умирающие от голода люди и их вынужденная агрессивность — это то, что невозможно забыть.
— Да Виланд только тем и занимается, что улучшает жизнь этих… — ого, разошелся, вояка. Вылил ведро ментального презрения на людей и продолжил: — Единственная раса, живущая в закрытых поселениях, это эльфы, — родичей он тоже не особо любит. И эльфийские резервации у него проходят под лозунгом громкого “одобрямс”. — Остальные, независимо от того, на чьей стороне воевали, живут как в доброй сказке, при условии соблюдения закона.
— Все люди разные… впрочем, как и эльфы, и представители любой другой расы, — закруглила я разговор, мы очень кстати подошли к нужной двери.
— Прошу вас, леди! — суровый гебешник в одно мгновение превратился в элегантного кавалера, изящно подал руку, галантно открыл дверь, величественно и плавно провел меня в большую залу к роскошно накрытому столу и торжественно произнес:
— Леди Оливия, леди Жизель, позвольте представить вам высокую леди Диндэниэль, мою будущую невесту.
Дама постарше, красивая брюнетка в темно-зеленом платье, как нельзя лучше оттеняющем ее изумрудные глаза, спокойно кивнула, глядя на меня с неким исследовательским любопытством — что за зверь и откуда выполз? А вот молоденькая девчонка, такая же зеленоглазая и кукольно-хорошенькая, едва не подпрыгнула на стуле и выдала с неприкрытым возмущением в голосе:
— Невеста? Откуда у вас, лорд Илуватарион, невеста?!
При этом на меня посмотрели как на врага народа. Понятно…
— Жизель, лорд Илуватарион уже взрослый мужчина и вполне может себе позволить такую роскошь, — по прежнему спокойно, словно бы даже чуть вальяжно пояснила леди Оливия, продолжая изучать мою скромную персону.
— Да, ты совершенно права, — в дверях появился Виланд. — Простите за опоздание, дела задержали, — он быстро прошел на свое место во главе стола и уселся. — Добрый вечер, леди Диндэниэль. Какая чудная погода, не правда ли?
— Добрый вечер, Повелитель, — я смирно опустилась на тот стул, который для меня отодвинул “жених” (вот гады, про “невесту” меня никто не предупреждал, предлагали побыть “дамой”! Впрочем, судя по глазам младшей родственницы Виланда, остановить ее можно только прямым попаданием стратегической боеголовки). — Вы как всегда правы, день был на редкость солнечным и приятным.
— Вроде бы и сейчас за окном очень солнечно, — с хитрым видом незаметно подмигнул Повелитель. Все же мужчины никогда не взрослеют.
— Действительно, день был прекрасным, дядя, пока его не испортило появление посторонних, — капризным голосом выдала сидящая напротив меня девушка.
— Не переживай, Жизель, я всегда рад видеть твою мать и даже тебя, — ага, а Властелин наш та еще язва.
Спокойненько так, доброжелательно сказал гадость и улыбнулся по-змеиному ласково. Понятно, невоспитанный ребенок за столом — это неприятно. Но так уж… а с другой стороны — не подзатыльник же ей отвешивать.
Впрочем, с физическими методами воздействия вполне справилась леди Оливия. Судя по тому, как дернулась и надулась Жизель, под столом ее либо пнули, либо ущипнули.
Интересно, что эмоциональной наполненности не чувствовалось в обеих Повелительских родственницах. При том, что я уже привыкла улавливать, а когда нужно и отсекать этот “белый шум”, оценивать собеседников только по внешним признакам было… даже забавно. Словно что-то забытое, когда-то привычное и родное вдруг неожиданно вернулось из небытия.
Все дружно сделали вид, что ничего не произошло, и первое место в этом вежливом притворстве я присудила бы товарищу эльфу. Он, вообще, спрятался за своей каменной физиономией, как за крепостной стеной, и не высовывался оттуда, даже когда ухаживал за своей “будущей невестой”, то подливая вина, то накладывая салата, о котором я едва успевала подумать.
— Ой, я вспомнила! Вы — та леди, которую перед нашим приездом выбросили из гарема? — ни с того ни с сего вдруг оживилась малолетняя хулиганка, глядя на меня с мстительным любопытством. Видимо, место, за которое ее ущипнула мать, уже перестало побаливать.
— У вас прекрасная память, леди Жизель, — похвалила я, скрывая улыбку за бокалом с вином.
— Не жалуюсь! — отреагировала девушка. — В моем возрасте с памятью обычно все прекрасно. А вам сколько лет, леди Диндэниэль?
Хороший вопрос. Понятия не имею, сколько лет было несчастной девчонке, когда она самоубилась о гарем Его Темнейшества…
— Эльфийского совершеннолетия леди уже достигла, так что может себе позволить вступить в брачный союз. Так же как и ты. Надеюсь, с тобой уже поделились новостью о том, что отсюда ты уедешь сразу к будущему мужу? — н-да, девочка играет с огнем.
Судя по тону Виланда, самое малое, что ожидает избалованную племянницу — это невозможность удобно сидеть на жестком стуле в ближайшие так… пару недель.
Можно было попробовать заступиться за паршивку, выдав что-то из разряда “какая очаровательная детская непосредственность”, но пару секунд подумав, я решила промолчать. Потому что “детскую непосредственность”, чего доброго, совсем сорвет с катушек. А наблюдать представление: “Повелитель мира свирепо воспитывает младшую родственницу”, не было ни малейшего желания. Мне и его ехидных отповедей хватало.
Мое спокойствие и нежелание реагировать на ребяческие выходки, похоже, удивили сестру Виланда. Я удостоилась гораздо более внимательного и оценивающего взгляда.
