Сонно-задумчивая хозяйка дома сидела на кухне, обнимая кружку с кофе. Под столом суетились пять-шесть улеши, быстренько исчезнувших при виде меня. Пахло чем-то… забытым, домашним таким. Уютом? Или выпечкой? Или…
— Кофе будешь? — Дина вышла из созерцательно-отсутствующего состояния и улыбнулась: — С добрым утром.
— День уже почти, — пробурчал я, чувствуя, как оттаиваю. Такое чувство, что после встречи с Тамишей я замерз, покрылся коркой льда, причем изнутри. А улыбка моей эльфийки растопила этот лед. — Большую кружку… Самую большую кружку!
— Совсем замучили? — с сочувствием спросила она, даже не уточняя, кто мучил и как. Потом встала и вынула из шкафа огромнейший бокал, из которого орки свое пойло пьют. — Тебе с молоком? Голодный?
Я задумался и почти сразу понял — голодный. Так что кивнул два раза, откинулся на спинку кресла и принялся следить за тем, как девушка ловко накрывает на стол. Черт побери, вот вроде никакой магии, а бутерброды, салат и булочки с кремом возникли, словно по волшебству.
Выдав мне бокал с кофе, Дина приправила его легким поцелуем в краешек губ, а потом устроилась у меня за спиной и начала нежно разминать плечи и массировать голову очень легкими движениями.
— Мурр, — глаза сами собой начали закрываться, уставшее и напряженное тело — расслабляться. Откинувшись назад, я не удержался и еще раз муркнул от удовольствия.
— Тигррр! — усмехнувшись, Дина наклонилась и поцеловала меня в щеку, рядом с ухом. — Ешь, мой хищник, а потом я тебя поглажу столько раз, сколько захочешь.
Я тоже усмехнулся и накинулся на бутерброды. Потом пододвинул к себе поближе миску с салатом и закончил кофе с булочками. Жизнь налаживалась, но спать хотелось ужасно.
Широко зевнув, я вдруг ощутил, что в доме есть еще кто-то… очень знакомый. Кто-то, кого здесь совершенно не должно быть.
— А он что здесь делает? — я зло прищурился и уставился на Дину. — Или вы окончательно вошли в роль жениха и невесты?
— Спит в свободной спальне, — спокойно ответила девушка, ничуть не смутившись. — Всю ночь в кустах просидел, лемур несчастный. Сторожил, чтобы твоя племянница меня не съела… Утром вылез — краше в гроб кладут, вампир с голодухи и то побрезгует.
Я даже сам не понял, почему так болезненно отреагировал на наличие Илуватора в моем… да, черт побери, в моем доме! И какого… он спит… Уф-ф-ф!
Мог бы и к себе в спальню доползти… лемур… Смешное животное, судя по образу в голове Дины, но у нас подобные точно не водятся. Обезьянки есть, а вот таких забавных зверушек — нет.
— Знаю я одну вампиршу, которая им не побрезгует в любом состоянии, — умиротворенно выдохнув, я снова расслабился. Но связался с этим… лемуром… и пообещал ему открутить его эльфийский хвост или вытянуть и завязать узлом, на спине.
На что в ответ получил ехидно-удивленное: «Мне показалось, или ты ревнуешь?».
Черт… Да! Мне не нравится, когда в одном доме с моей женщиной спят другие мужчины!
— Было бы к кому, — фыркнув, я переслал ему мысленный образ лемура. — Вот таким тебя видят леди. Совсем хватку потерял…
— Зато за тобой они охотятся и нападают прямо из-за кустов, — подколол Ил, каким-то образом считав и напомнив мне об утренней встрече с Тамишей. — Держись от нее подальше, Виланд!
— Спускайся давай, пока Кларисса не явилась, — пробурчав недовольно, я повернулся к чему-то улыбающейся Дине и поинтересовался: — Ну и как вы с моей племянницей, не передрались?
— Нет, — усмехнулась она. — Нормальный ребенок, избалованный только. А вот ее родителей я бы с удовольствием отшлепала, чем потяжелее.
— Это еще почему? — я даже бутербродом подавился от неожиданности.
Не то чтобы я был не согласен. В том, что Жизель так избалована, виноваты именно Оливия с Норисом. Как девчонке научиться саму себя ограничивать, если ей всегда все позволялось? Вседозволенность расслабляет, черт побери!
Дина вздохнула, поцеловала меня в макушку, а потом обошла стол и села напротив, подперев щеку кулачком:
— Виланд, нельзя растить из ребенка чудовище, а потом удивляться, почему оно выросло такое кусачее. Нельзя оберегать девочку ото всего на свете, не объясняя ей элементарнейших вещей, а потом удивляться, почему она наломала дров.
— Нельзя влезать в воспитание чужого ребенка, особенно если тебя все равно никто слушать не хочет, — хмыкнул я. — Налей лучше еще кофе.
— Значит, нужно попробовать воспитать родителей. Хотя ты прав, в чужую семью лезть — последнее дело. Но иногда выхода другого нет… — тут она встала и полезла в шкафчик. — Ты представляешь, ведь ребенка, по сути, вырастили в аквариуме. Создали ей искусственную среду, контролировали все, вплоть до канарейки в клетке… — продолжила Дина, засыпая новую порцию кофе в кофейник. — Я уже молчу про людское окружение. Да, в этом аквариуме ей позволяли творить все, что душе вздумается. Но девочка понятия не имеет о том, как жить вне этого кукольного домика. Она не умеет оценивать реальный мир, не знает, как реагируют на нее посторонние, а не приставленные родителями люди, — все это она говорила, начав нарезать следующую миску салата. — Не понимает, почему привычное поведение уже не дает нужных результатов. Почему самые близкие люди еще вчера позволяли ей подобные вещи, а сегодня кричат и ругаются, обвиняя в глупости и распущенности? Именно поэтому ей страшно, неуютно и кажется, что все ее предали. Ребенок в растерянности, напуган до смерти и не понимает, что делать дальше, — в голосе Дины звучало усталое возмущение: — А эти их игры с подставными документами… Виланд, ведь она искренне хотела помочь. Пыталась облегчить жизнь отцу, приносить хоть какую-то пользу. Почему, вместо того, чтобы поручить девочке посильное дело, настоящее, пусть и не вселенских масштабов, ее опять низвели до состояния младенца и попросту обманули?
Мне, наконец-то, выдали кружку с кофе, бутылку с молоком и тарелку с булочками.
Странно, что после всего случившегося, Дина так озабочена судьбой моей племянницы. Причем, здравое зерно в ее рассуждениях есть. Я бы даже сказал, целое поле…
Тут в кухню вошел Илуватор, чистый, свежий, бодрый, черт побери! Молча уселся за стол. А Дина спокойно встала, налила и ему кофе, пододвинула миску с только что нарубленным салатом и тарелку с бутербродами, тоже сделанными во время нашего разговора. Вроде ничего такого, но все происходящее вызывало во мне агрессивное неодобрение. Создавалось ощущение, что его прихода ждали…
— Тебе бутербродов для меня жалко? — я встретился взглядом с Илом и почувствовал себя полным идиотом. Давно не испытывал ничего подобного. Уже очень давно, черт побери!
— Поскольку теперь есть, кому стоять на страже порядка и благополучия, может быть, моему Повелителю стоит немного поспать? — предложила Дина, мимолетно погладив по плечу.
Глупейшее желание зарычать на этого стража… удалось заглушить в самый последний момент. Идиотская ситуация.
