Пару минут она не реагировала, потом резко подняла глаза.
— Ты что, лазил в мастерскую?
До того как она задала этот вопрос, я себя виноватым абсолютно не чувствовал. Это она виновата — картинку заманушную на дверь прилепила, я на нее и повелся, как ребенок. А уж учитывая то, что я там нашел, абсолютно был уверен, что являюсь пострадавшей стороной.
Но вот взгляд мыши говорил об обратном… О том, что она разозлилась. Марбхфхаискорт! Ну и плевать! Черти всех тут забери… Я тоже зол!
— На меня никогда… никто… не смел… Меня никогда… никто… так… Хаискорт! Меня никто так не унижал, как ты!
Дальше наступила пауза в несколько секунд — мышь, черти ее поимей, молча смотрела в пол. Потом она встала и оглядела меня все тем же спокойным взглядом, только сейчас это спокойствие было каким-то неприятным:
— Я тебя не унижала, — очень тихо произнесла она, медленно и четко выговаривая слова. — Я тебя вчера впервые увидела. И жалею об этом с того момента почти непрерывно. Тем не менее, я все же пыталась помочь. А унижал ты себя сам, лелея свое раздутое самомнение и принимая на его счет любое слово или действие, не восхваляющее тебя, великого. Отсутствие здоровой самоиронии — первый признак идиотизма. Второй признак — желание нагадить там, где тебе пытаются помочь.
Высказалась, вся такая гордая, и вышла. Слышно было, как хлопнула дверь. Ну конечно, марбхфхаискорт! Помчалась проверять, что я там трогал из ее драгоценного хлама.
Вылетела она оттуда минуты через три, с тем самым корытом, в котором я утопил ее художества. Открыла дверь в туалет и ярко-синий раствор с ошметками раскисшей бумаги был слит в унитаз. Там ему и место!
Раскачиваясь на стуле, я большую часть действий скорее прослушал, чем увидел.
Потом мышь прошла в ванную, там оставила пустое корыто и резиновые перчатки, в которых с корытом бегала. Ну и вернулась на кухню, сверлить меня тяжелым взглядом.
— В общем, так, — наконец произнесла она очень спокойно и сухо. — Ты либо неисправимый пакостник, либо идиот. В твоем распоряжении была вся квартира. Я не против того, чтобы ты ел, спал, читал, смотрел все, что захочешь. Требовалось одно: не лезть туда, куда я лезть запретила. Потому что там полно опасного оборудования, потому что ты мог по незнанию испортить многодневный труд, потому что это место, где я работаю, — мышь всмотрелась в меня еще внимательнее. — Я не терплю там никого постороннего. Даже друзей, даже мужчин, с которыми поддерживаю близкие отношения. Тебе я прямо запретила туда входить. Теми самыми художествами, которые понятны и дебилу.
Она перевела дух.
Мужчины, дебилы, пакостник… Марбхфхаискорт! Похоже, я ее сильно разозлил. Непонятно только, чем — я же даже мстить ей не стал, просто порвал эту глупую картинку и вышел.
По мере того, как на меня выливались все эти претензии, голос мыши становился все холоднее. Еще раз осмотрев меня с ног до головы с таким выражением, словно в ее кухню влезло какое-то мерзкое насекомое, она продолжила:
— Но ты или не понимаешь, или делаешь назло. В любом случае, идиот ты или вредитель, убыток двойной: сначала нагадишь, потом тебя за это еще и наказывать надо. Тратить силы, время и нервные клетки, следить, проверять, запирать и прятать. Никакого удовольствия от избиения кого бы то ни было я не получаю, наоборот, мне это неприятно. Как объект для половых игрищ ты меня тоже не привлекаешь ни разу. Так с какой стати я должна ломать под тебя свою удобную и счастливую жизнь? Решать твои проблемы, кормить, одевать, обзаводиться той пакостью, которую ты нашел в интернете? У меня друзья, которым надо будет как-то объяснять твое присутствие. Мужчины, в конце концов. Еще можно было бы повыворачивать мозг на тему простого человеческого сочувствия, если бы ты вел себя, как нормальный… человек, понимающий элементарные правила. А так, извини, этот геморрой не про меня. Я не настолько добренькая. Как вызывается твое светлое начальство? Отвечай!
Марбхфхаискорт! Не слезая со стула, я обреченно махнул рукой в сторону ванной.
— Ошейник у тебя там мой валяется, в тряпках грязных, вместе с поводком. Вот на нем кнопка вызова…
Глава 3
Владис:
Марбхфхаискорт! Светлый тут же возник прямо посреди кухни. К сожалению, не на середине стола, в пакетах, а на полу, четко на свободном месте, между по-прежнему сидящим на стуле мной и пышущей праведным возмущением мышью.
Его явление сопровождалось стандартным набором спецэффектов: их любимым "мелодичным" слащавым треньканьем и клубами вонючего белого дыма с запахом лаванды. Меня сразу затошнило от этой сладко-мерзостной вони.
— Госпожа, вы новая хозяйка данной особи? — Светлый оглядел кухню несколько недоуменно, наконец нашел глазами мышь и с достоинством ей кивнул.
— Да, я, — кивнула она в ответ, тоже с некоторым недоумением изучая это светлое явление.
Тут осветленный гад разглядел в своем "благовонном" дыму меня и гадливо нахмурился:
— Ты что, совсем забылся, тварь?! На колени в присутствии госпожи, оголись, нечестивец, руки за голову и глаза в пол!
Щаз, размечтался, тварь пресветлая… Я, можно сказать, последними секундами счастливой свободной жизни наслаждаюсь! Вспоминая, как мне тут хорошо было… Помытый, сытый, выспанный, на свежем воздухе выгулянный… Не хочу на колени и на пол! Не хочу, бесы тебя забодай!
Марбхфхаискорт! Сила воли против магии долго не выдерживает, так что, как я ни сопротивлялся, а в правильную позу он меня скрутил… Халат, правда, было немного жалко — теплый он, да и привык я к нему за день. Вообще ко всему хорошему быстро привыкают…
Страшно пока еще не было, только зло разбирало… больше на мышь, конечно. Не на себя же мне злиться?! Картинку на двери кто нарисовал? И карикатуру на меня?!
— Госпожа Алена, я вам настоятельно рекомендую не распускать раба. Не стоит бросать на ветер все, чего мы добились с этой особью за столько десятилетий! — величественно продекламировал этот светлый урод, и, не давая нахмурившейся мыши вставить даже слово, продолжил: — У вас возникли какие-то вопросы, претензии, может, вы желаете вернуть покупку?
Судя по виду, пресветлая дрянь рассчитывал именно на последнее и заранее лучился самодовольством. Марбхфхаискорт! Ну все, пиздец котенку… Заберет он меня сейчас обратно, к себе. Кормить нормально перестанут, спать буду урывками, порку вчерашнюю вспоминать, как ласку… Особенно то, как мне задницу потом спасателем мазали… Черт, сейчас заплачу просто.
— Сначала вопросы, — совершенно спокойным голосом осадила его мышь. — Я могу его просто отпустить?
— Конечно нет, госпожа! — Светлый сморщился так, словно услышал несусветную глупость. — Он в рабстве не по желанию хозяев, любых, а по законам мироздания! — фраза прозвучала даже более напыщенно и пафосно, чем обычно. — И потом, вы согласны нести ответственность за то, что натворит эта особь, будучи лишена жесткого контроля? — Светлый просто гипнотизировал мышь. — Прикажите ему ответить, что он сделает первым делом, как только окажется на свободе. Прямо прикажите, он не сможет солгать.
