Вторым делом пошел куда хочу, то есть в кровать, и, довольный, уснул.
* * *
Алена:
Господи, вот скажи ты мне…ПОЧЕМУ?! Почему тот, кто с вечера кажется невероятным сокровищем, поутру обязательно оказывается нудным доставучим засранцем? Что ж за наказание-то такое придумано для всех женщин в мире, или это колдовство какое-то нехорошее, чтобы принц с первыми лучами солнца превращался или в жаба или в крокодила, или вообще в козла?! И все три ипостаси голосистые такие, чтоб им связки голосовые узлом завязало до одиннадцати часов утра как минимум.
Я вчера ему простила и палку, и мой инфаркт, и начисто слопанный недельный запас продуктов. Даже мозготрах и наглые попытки совращения уплыли в туман, после того, как мой разнесчастный организм вдруг неожиданно воспарил на облаках неземного блаженства. Какой там секс, о чем вы!!! Мне в жизни не было еще так хорошо!
Я за эту ночь сделала больше чем за три предыдущие. Срочный заказ сверкал и переливался внушительным гонораром практически на расстоянии вытянутой руки.
Правда, к тому моменту, как за окнами посветлело, а в глазах немного задвоилось, размассированная спинка чего-то снова начала подавать признаки глубокого неудовольствия скрюченностью, руками на весу, сидячим положением в общем, и маньячкой-трудоголичкой, доставшейся ей в хозяева, в частности.
Но я легкомысленно решила, что раз такой волшебный массажер теперь всегда под рукой, можно этими сигналами пренебречь… и через час еле встала. Но заказ был сделан, и даже спина согласилась, что оно того стоило. Когда я ее разогнула и уложила в кроватку.
И все было хорошо! Пока ни свет, ни заря — часиков в девять утра, кажется, совершенно непонятно за каким чертом, не приперся чертов черт и не принялся орать и возмущаться! ЧЕРТ!
Спросонья я так и не уловила, что он там верещал про мороженные веники и идиотов на луне… да мне пофиг было. Лишь бы заткнулся и проваливал, не мешая честно предаваться заработанному тяжким трудом сну. Послала подальше, он ушел.
Нет, правда ушел! И я даже снова была почти согласна с тем, что этот принц-мутант не такой уж и козел с утра, раз понимает с первого раза и сваливает подальше.
Ну да, был, был у меня материал для сравнения… какая, блин, злая птичка укусила всех этих "жаворонков" я не знаю, но все до единого представители этого раннеподъемного племени страдают навязчивым комплексом миссионерства. И твердо убеждены, что если нормальной сове с недельку не давать спать по утрам, она прозреет и перевоспитается.
Она прозреет, да. Примерно на пятый день уже прозреет достаточно, чтобы пристрелить этого долбодятла-будильника. Или хотя бы выставить нахрен из квартиры и из своей жизни вместе с его утренней жизнерадостностью и миссионерскими замашками.
Чертенок оказался умнее и сам ушел куда послали. Так что выползла я из спальни только часа через два. Ну или три. Еще сонная, но уже достаточно человечная, чтобы не кидаться на все живое со злобным рычанием.
Пребывая в этом меланхолично-расслабленном состоянии, я доползла до холодильника и обозрела запасы. Мдя… нет, с голоду никто не умрет. Но придется готовить хотя бы яичницу.
Ладно, невелика забота, тем более, что помидоры, зубчик чеснока и черный хлеб в наличии. Сотворить вкуснятину дел на пару минут. Только очень странно, почему скорлупки от яиц вываливаются из ведра на пол… хм. Откуда здесь эти обломки лесоповала? И бумажки… Ах да, точно, черт с утра вопил про какие-то веники. Ну, выползет, спрошу… а то я с утра не настолько любопытна, чтобы заниматься расследованием дальше, чем на два шага от места дислокации.
Яичницу, не жадничая, развела на всю большую сковороду, в расчете на неожиданного подселенца, чтоб ему… мешок риса купить? Нет, это вроде для китайцев… а черти, судя по этому конкретному, лопают мясо и пироги с вареньем. Решено, или пусть учится готовить, или мешок крупы и никаких гвоздей! А то я так в трубу вылечу…
Аппетитные запахи поплыли по дому, я заварила кофе и блаженно прикрыла глаза. Жизнь все же хороша…
На этой благостной ноте в кухне проявился чертик, не иначе, учуял. Мордель сморщенный, как печеное яблочко. Хм?
— Королевы яичницу делают? — ехидно хмыкнул он, принюхиваясь и с интересом поглядывая на плиту.
— Яичницу делают все, кто достаточно проголодался, — пожала я плечами. — Даже королевы. Завтракать будешь? Да, кстати, а почему именно королевы? И ты не знаешь, случайно, что за дрова у нас в ведре? Вроде вечером я мусор вытряхнула.
— Почему твоему Паше приспичило сделать тебя именно королевой? Вопрос не по адресу. Дрова — это веник, начальный вклад в вашу с ним мировую, как я понял. Бонус в морозилке. Текст мировой — в помойном ведре, сверху на венике.
— Ничего не поняла, — честно призналась я, накладывая себе в тарелку завлекательно скворчащую яишенку. — Так тебе положить, или ты сегодня с утра загадочен и сыт?
— Конечно, положить, — Владис посмотрел на меня так, как будто я спросила какую-то глупость.
Мне не жалко, я вывалила в тарелку все, что оставалось на сковородке, и поставила на стол.
— Так чего там про Пашу, я чего-то не поняла. При чем тут он? Кстати, ты завязывай являться с утра и орать как на пожаре, я спросонья и тяжелым чем-то могу запустить в источник шума.
Темный посмотрел на меня с откровенным возмущением и плохо скрываемой обидой во взгляде:
— Это я с утра завязывай являться? Это курьер от твоего… Паши с утра к нам ломился… Я его даже с лестницы не спустил, черти ему месяц серенады под окнами пусть вопят, гаду! А жлобу-переростку твоему вообще надо… — тут Владис мечтательно зажмурился, представляя, наверное, что именно он бы сделал с моим неуемным поклонником.
— От Паши? — я на пару минут зависла в недоумении. А он-то тут при чем, и нафига от него курьер? Тьфу ты! Блиин!
Ну да, была у этого милого товарища привычка осчастливливать меня своим вниманием с утра пораньше… но это было год назад! А теперь чего? Рецидив? Эммм… стоп.
Я открыла дверцу под мойкой и вытащила ведро. Ну, точно, кислотно-розовые розы в обрамлении какой-то жутко декоративной колючки. Жутко — потому что колючая, зараза, как бешеный кактус! Все это сейчас смято и переломано (на заднем плане мелькнула картинка прыгающего на букете ногами черта и легкое удивление — у него ж не копытца, а ноги, босые, как он умудрился с колючкой-то совладать?). Жалкие обломки гламурного великолепия присыпаны крупными обрывками глянцевой открытки. Мдя, узнаю брата Пашу. Любим мы… широкие жесты с блестками и перламутром… и сиро-о-опчик бочками, чтобы жертва сразу залипла, как муха в варенье и уже не дергалась.
Стоп еще раз!
— Так ты с утра блажил, как потерпевший на базаре, чтобы порадовать меня ЭТИМ? — я машинально выудила особенно крупный обрывок послания. — Дурак, что ли? И… и… еще и читал?
Вот не знаю, почему, но мне стало ужасно неловко за ту сладостную чушь, на которую пробивало Пашеньку в минуты больной сентиментальности. Меня саму передергивает от приторности, и то, что черт сунул нос в это… адресованное мне сиропство… блин!!! Сначала стало стыдно, непонятно за что, а потом вдруг зло взяло. Чего ради этот паразит опять лезет, куда не надо!
