Я уже накидывал на себя куртку, как вдруг почувствовал странное, почти забытое ощущение чужого присутствия. Неужели Светлые? А боевая трансформация у меня все еще заблокирована! Но это оказались не они…
— Ваальди, ты меня слышишь?
— Наамидес, это ты? — сначала я решил, что слух подводит меня.
Марбхфхаискорт! Так странно было услышать голос сестры спустя столько лет. Сердце бешено заколотилось и все мои подозрения встали, как ком в горле, мешая переполняющей меня радости. Только сейчас я понял, насколько сильно соскучился. Все же сестры — это единственная моя семья, не считая Алексиса.
— Да, я! Мы с Лиаанидес недавно ощутили твой зов…
Насторожившись, я пытался заглушить разгорающуюся внутри злость, смешанную с паникой. Мы — родня и она могла почувствовать, что мне угрожает смертельная опасность. Могла услышать мой прощальный тихий крик миру, когда я бросился прикрывать своим телом мышь.
— А до этого сотню лет ты ничего не слышала? — съехидничал я, затыкая боль в сердце и унимая злость. Ругаться с голосом — это еще глупее и бессмысленнее, чем с Аленой.
— Ваальди, ты можешь мне не верить…
— Ты права! Я могу тебе не верить. И я даже больше скажу — я не собираюсь тебе верить, потому что…
— Ваальди, давай я вытащу тебя отсюда и мы спокойно поговорим? Я знаю, что ты обвиняешь в случившемся нас, но я точно знаю, кто именно тебя предал. И у меня есть доказательства.
— А ты сможешь меня перенести из этого мирка в наш? — снова оказаться дома… внутри все сжалось от тоски.
— Да, брат. Перенестись к тебе у меня не получается, а вот забрать отсюда тебя… Но мне нужно твое согласие! Ты должен сам захотеть уйти оттуда! Слышишь? Ты согласен?
— Да…
Я едва успел ответить, как перед глазами все закрутилось, завертелось, замелькали коридор, вешалка с одеждой, звезды, яркие размытые пятна… в руки мне что-то быстро впрыгнуло и я инстинктивно сжал это, удерживая…
— Ваальди! Ты… ты совсем не вырос! — Наамидес стояла передо мной в безвременье. Сером мире… — Извини, но больше никуда не удавалось тебя перенести, — немного виновато произнесла она, попытавшись погладить меня по волосам, как в детстве.
— Оставь свои нежности! Лучше рассказывай, что там с доказательствами? — я специально был груб, потому что очень хотелось обнять сестру, но если это по ее вине я попал к Светлым, то…
И тут я почувствовал, как меня парализует магической силой, а Наамидес быстро растворяется, исчезает…
Марбхфхаискорт! Ну конечно, значит здесь была не она сама, а только проекция, копия. Я сам так часто бродил по мирам, оставляя истинное тело в тайном месте. Но меня-то взяли в плен по настоящему! Опять!
— Я так и знал, что ты не удержишься и поддашься соблазну, — злобно улыбнулся мне мой персональный враг. Хаааискорт! Ненавижу! Черти бы тебя… И тут последовал магический удар и наступила тьма.
* * *
— Ну что ж, с возвращением! — раздался из темноты ехидно-довольный голос Светлого и вдруг, резко, везде зажегся свет.
"Светлые — это свет", как-то отстраненно подумал Владис. "Темные — это зло… Я — это зло. Я пошел за шансом отомстить, как осел за морковкой. И ведь меня даже никто не обманул! Теперь я точно знаю, кто именно меня предал…" — неожиданно стало смешно и грустно. Ничему-то его жизнь не учит. Попасться, как мальчишка, второй раз… В первый было простительно. Но во второй…!
Светлые воспользовались злом, живущим внутри него, и весь внутренний свет, которого было мало… безумно мало. Его хватало только на Аленку… А теперь внутри него снова только тьма. Потому что рядом нет того, кому этот свет нужен.
— На колени, тварь! — Светлый неожиданно оказался совсем близко. Довольная, круглая, сияющая рожа… Ненавистно-отвратительная. Предвкушающая.
— Я сказал: "на колени"! — голос оглушал, требовал…
По телу прокатился разряд боли от миадерпиана. Да, точно, надо же выполнять желание хозяина. Перевоспитателя, марбхфхаискорт!
Еще разряд… еще… удар в живот, вполне реальный удар — локтем… коленом — между ног… снова локтем — между лопаток… боль…
"Ты мазохист?" — в голове зазвучал заинтересованно-спокойный голос-воспоминание. "Ненормальный, который боль любит? Я ненавижу боль, ясно?!"
Странно, почему он ее ненавидел? Сейчас боль не вызывала никаких чувств, никаких эмоций, только физические реакции… Тело упало. Боль продолжалась. Теперь его уже избивали ногами. Тяжелые толстые подошвы с каблуком, как у тех ботинок, что он так хотел купить в торговом центре… В их первый поход по магазинам.
Боль растекалась по телу, волнами. То резкими, то медленно-плавными. От удара в челюсть ноюще-тупая боль осталась надолго. Выбитый зуб Владис выплюнул практически инстинктивно. Его сознание жило отдельно от тела.
Перед ним, с довольно-урчащим смехом поставили миадерпиан, снова неживую стекляшку, с уже восстановленной шкалой делений. Такой, какой она была в день их знакомства с Аленой.
— Ты смог нас удивить, скот! Мы даже запереж… обрадовались, что ты окончательно исправишься!
А это уже другой голос. Один из пресветлых рогоносцев. Запереживали и поэтому придумали, как выманить темного лопухоида… Осел и морковка! И Наамидес…
— Но ты сбежал… сбежал от своей хозяйки туда, откуда миадерпиан не может тебя вернуть! Ты сам захотел сбежать! А значит, заслужил еще более суровое наказание, тварь! За этот побег! — Злобное торжество громыхало, отталкиваясь эхом от стен. — Того кто примет на себя тяжелую участь по взыванию к разуму и совести этого существа выберем жребием, как обычно? Или осуществим сей трудный процесс совместно?
Как же Владис ненавидел этих лицемеров… В голосе предвкушение, ожидание, а сам что-то про тяжелую участь несет! "Да ты мечтаешь меня трахнуть, падла!" — сознание, возмущенное услышанным, даже вернулось обратно в тело… но ему там не понравилось, да и тяжелая участь… такое лучше наблюдать, витая под потолком.
Слюнявые поцелуи, тайком, чтобы остальные не заметили. Хищные жадные касания рук. Пощипывания, покусывания… Попытки пометить. Пообладать хоть недолго… Пока член двигается внутри тугой влажной задницы. В это время можно впиться пальцами в бедра, протыкая кожу когтями… Да, хаискорт! У Светлых тоже есть когти!
Мать в детстве рассказывала сказку, укачивая его перед сном… Да, даже когда ему было почти триста, он все равно любил залезть к сидящей матери на руки, положить голову ей на плечо, обнять ее за шею и, под мерное раскачивание, слушать сказку… засыпая…
— Тварь! Не смей терять сознания, шлюха!
Странно, почему он — шлюха? Денег ему за происходящее не платят, удовольствия он тоже не получает.
Сказку… Мама рассказывала сказку… про то, что раньше все Высшие были равны, не было Светлых и Темных. Все были друг другу родня. Несли как зло, так и добро, не скрываясь и не юродствуя. А справедливость вершили Паладины. Светлые, в сияющих золотом доспехах… Только чистые душой могли стать ими.
