— Силёнок у тебя, конечно, прибавилось… — всё такой же завистливый взгляд ощупывал Ромэя, словно норовя проникнуть и под кожу. — Но лонгвест! Может, и правильно бы отобрали! С чего ты взял, что справишься? Он тебя хоть слушается?
Снисходительная усмешка точно примёрзла к Роминому лицу, а его пальцы на моём плече сжались от напряжения. С едва уловимым усилием он повернулся к Тайю и нахмурился, глядя на его тару. По всей вероятности, тоже заподозрил, что это вторая.
— Вина больше пить не смей, — процедил он и снова уставился на своего однокашника: — Цирковое представление с дрессированным оборотнем я показывал у ворот города. Для начальника охраны. Так что ты немного опоздал.
Тай демонстративно отодвинул от себя напиток и зло сверкнул глазами. А я подумала, что Ромка молодец. Не стал пользоваться ситуацией, чтобы отыграться на чернобурке за лесные шуточки и подколки.
В этот момент к нам подскочил хозяин заведения, доставив пирожные, которые мне понравились в таверне, где мы встретили бабушку.
«Друг» обалдело приоткрыл рот:
— Ты что, сделал заказ мысленно?!
Магёныш уничижительно ухмыльнулся, вызвав у меня улыбку. А в груди разливалась тепло от его внимательности. Запомнил же. И вообще, растёт, блин, над собой, как космический корабль поперёк Большого театра. Надо как-то поощрить. И я легонько чмокнула Ромэя в уголок губ.
Тай:
Зачем нам надо в город — я не понимал. Могли бы обойти и заночевать где-нибудь в поле. Ну да, сразу до Энтакатоша мы бы не добрались. Согласен. Но с какой радости проводить ночь здесь?!
Меня раздражало всё. Запахи. Взгляды. На меня, на Таню — оценивающие, изучающие, облизывающие. Спокойствие моих спутников. Магёныш вообще действовал на нервы.
Он всё улаживал. Всё… Я чувствовал себя беспомощным щенком, а он — уверенным самцом. Комната… Странное название для жилища.
Таверна. Запах жареного мяса смешивался со сладким ароматом питья и противно-приторными выхлопами. Пот. Грязь. Вонь немытых ног… Р-р-р-р!
Люди. Маги. Оборотни.
Я не мог расслабиться ни на секунду. Силился контролировать каждого. Опасность была повсюду.
Когда к нам присоединился ещё один маг, я понял, что сейчас просто его загрызу. Унял это желание. С трудом, но смирился с его присутствием.
По-хозяйски обнимающий кошку Ромка — очередная крупица к моему остервенению. «Я закажу тебе твои любимые пирожные». Не знаю, что это, но заранее ненавижу!
Какой вкусный сок…
Чего это самка на меня так подозрительно смотрит? Сиди и жди свои «пирожные»… В голове всё плывёт, и злоба… она уже почти разрушила все барьеры.
«Не смей больше пить»
Ща! Хотя да, я же должен его слушаться. Я же послушный. Р-р-р-р!
Поцелуй при всех стал последней каплей… Я не слепой, понятно, что здесь не лес. Тут всё решают круглые блестящие железячки. Деньги. Дал денег — комната. Ещё — еда. Снова — вино. Опять заплатил — пирожные эти, р-р-р-р! Так за что его целовать? За то, что у него есть возможность купить всё это?!
— Всё, ша! Я к себе!.. В смысле, я пойду к себе? — вовремя вспомнил, что надо спрашивать. Второй маг ведь ещё тут. Изучает меня, лапы постоянно тянет, глазами масляными блестит.
— Какой стеснительный оборотень! — сейчас укушу, будешь знать!
— Я тоже наелась… Можно, и я наверх? — засуетилась Таня, косясь на меня.
— Я не щенок — сам доберусь. Лопай то, что принесли, — рыкнул я ей, стараясь, чтобы остальные меня не слышали.
— Мне уже хватит, — миролюбиво пожала плечами кошка.
Магёныш кивнул… я подскочил и ринулся к лестнице. Танино дыхание, поднимаясь, я чувствовал спиной, затылком.
— Ну, ты чего надулся? — спросила она.
Мы были одни на тропинке со множеством дверей. Коридор. Они называют это коридором.
— Надулся? Я? — швырнув девчонку к стене, я навис над ней. — У меня нет повода?
— По-моему, нет, — кошка сердито пихнула меня в грудь. — Мы же договорились, что ты притворяешься, что у тебя привязка. Ты сказал, что согласен. Чего тогда бесишься?
Злость захлёстывала. Подчинение — не моё. Тем более тому, кого я не уважаю. Сложно. Вдвойне тяжелее чувство… что я вновь малолетка. Весь мой опыт здесь не нужен. Тут важны блестящие железячки. Деньги.
Всё моё существо рвалось туда, где я мог стать собой. Но для этого надо пережить ночь, и тогда завтра мы в лесу. Всего одну ночь.
— Поцелуй меня, — я смотрел на самку и ждал.
— Э-э-э? — Таня уставилась на меня с удивлением. — Зачем? То есть… почему… то есть… ты вообще о чём?!
— Зачем? Лишь за дело целуешь, да? Только за пирожные?
Во мне кипели гнев и обида. Вот поцелуй она меня — отправился бы спать. Но ведь нет же!
— Ты идиот, — спокойно сказала Таня.
Оттолкнув меня обеими руками, она ушла в ту комнату, где бросил свою сумку маг. Даже не оглянулась ни разу.
Я пролетел по коридору и, хлопнув дверью, упал на кровать…
Идиот… Наверное. Надо было не соглашаться и послать их в город одних? Извёлся бы. Хотя и сейчас извелся…
На этой лежанке было неудобно. Скрипела она и пахла другими самцами. Я крутился на ней больше тенченя. Может, и больше двух. Потом понял: дело не в ней. Плохо. Неуютно. Неспокойно. И… Стыдно. Вздохнув, решил извиниться. Стучать не стал — просто приоткрыл дверь…
Ромэй:
Несмотря на настойчивые уговоры одногруппника ещё выпить, перекинуться в картишки, а потом и откровенное предложение выкупить у меня лонгвеста за хорошие деньги, я был непреклонен, как скала. Нет, мелькнула нехорошая мысль — продать Тайя, потом подождать, пока он вернётся обратно, и свалить всё на крепость привязки… Но, судя по возбуждённому лицу моего собеседника, у него был уже опыт в перепривязке. Или, по крайней мере, он знал, к кому обращаться. Сидеть с ним рядом было противно, ещё более мерзко было вспоминать моё детское желание что-то доказать таким, как он, выпендриться, заставить их себя уважать… Глупо, матервестер! Хотя я не удержался и продемонстрировал своё умение левитировать предметы. Увидел застилающую его глаза зависть и решил, что показывать переделку вещей не буду, — умрёт ещё, захлебнувшись слюной!
— Мне пора, завтра вставать рано!
— Послушай, ты не понимаешь…
И всю дорогу до моей комнаты я вынужденно внимал бреду про кучу денег, которую я смогу получить.
Татьяна:
Вроде и обижаться на этого дурака глупо… а всё равно обидно. При чем тут пирожные и поцелуи? С какого перепуга я заслужила намёки на собственную продажность? Да ещё от кого?! От самодовольного мачо, ни разу не показавшего мне, что я для него что-то значу как… женщина, а не как самка — на раз-два спариться, и потом побежать за первой попавшейся лисой…
