Мне казалось, что мы не два дня в этих горах, а уже целую вечность идем вот так втроем куда-то, причем не важно куда, и не важно откуда… но обязательно скоро дойдем, и все будет хорошо. Может, даже не стоит торопиться, а идти вот так долго-долго…
Это счастливое умиротворение разбилось вдребезги, когда за уже близкими снежными вершинами отцветал третий закат.
— Подождите! — Ромка резко замер, склонив голову набок, как будто к чему-то прислушивался. — Кто-то магичит. Недалеко.
— Где? — я уронила с плеча сумку и обернулась, чтобы лучше чувствовать запахи, летящие по ветру. Обернулась лисой, потому что у нее нюх тоньше.
— Там, — махнул Ромка рукой куда-то вперед и вверх.
Обернувшийся вслед за мной Тай отрицательно помотал головой, но потом навострил уши. Я тоже услышала шум множества ног, бегущих где-то там, где недавно прошли мы. Черт! Где-то впереди Ромка учуял магию, но отступать нам было, получается, некуда, потому что бегущие по нашим следам не пахли обезьянами, они пахли… незнакомо и опасно!
— Лели сказала, что нам в расщелину и потом несколько сот шагов по карнизу вдоль скалы. — Я снова стала человеком и подхватила свой рюкзачок. — Магия, ты говоришь… там? Это выше и немного в стороне от расщелины. Попробуем проскочить? Если успеем, то Ромка обрушит за нами карниз и отрежет погоню!
Ромэй:
Мы продвигались по довольно узкой дороге, обвивающей скалы, как лента. По ней идти-то было страшно, такая она была тонкая, но я просто приподнял нас всех и нес вверх, сосредоточенно и не отвлекаясь на усиливающиеся магические колебания в воздухе. Сильный маг, матервестер, собирающийся смагичить что-то неслабое. Хорошо, что колебания были в стороне от нашего пути, ну, по моим ощущениям… немного левее, нет, правее… нет, левее… как будто маг кружится где-то вверху, но не совсем над нами.
Погоня, маг… Похоже нам не удалось миновать своей участи, хотя мы честно попытались. Матервестер, еще не все потеряно! Мы спасемся, обязательно!
Татьяна:
Мы летели, а потом бежали по узкому карнизу, когда сверху вдруг загрохотало, скала затряслась, и на узкую каменистую тропинку посыпались куски скал. Ромка вскинул щит раньше, чем первый обломок ударился о карниз позади нас, следующие уже падали в пропасть, отраженные магией.
— Бежим быстрее! — Ромка умудрялся не отставать, держать над нами щит и еще страховать нас левитацией, перебрасывая через щели на тропе.
Адреналин просто из ушей выплескивался, мы бежали так, как, наверное, никогда не бегали, но в этом бешеном угаре некогда было даже бояться. Только бег и камни, камни и бег.
Мы уже почти миновали опасный участок, впереди уже виднелась площадка, за которой обрыв справа сменялся довольно пологим склоном, уже была различима тропинка между скал, по которой можно было уйти дальше через перевал… Мы почти успели.
Огромный кусок скалы с диким грохотом рухнул на карниз в шаге перед нами. Тай, бежавший первым, не успел затормозить, когда целый участок карниза вдруг пошел трещинами и медленно, вроде бы так медленно пополз в пропасть прямо у него и у меня под ногами.
Я бежала в середине, за мной Ромка, и я еще успела сделать рывок и поймать извернувшегося в воздухе Тайя за руку, а другой намертво вцепиться в какой-то уступ чуть выше карниза, и мы повисли над жутковатой пустотой, в которую, шурша и потрескивая, сползла еще секунду назад такая твердая тропинка.
— Держись! — Ромка левитировал чуть позади, и я почувствовала, как нас подхватывает его сила, словно теплую ладонь подставили. Вздохнула с облегчением, камнепад уже почти окончился, и тут…
Снова грохот, свист, и я увидела, как прямо сквозь щит проносится черная тень, которая бьет Ромку по спине, а следом еще одна, по голове!
Снова, как в кошмаре, медленно и плавно мой магенок падает на узкий полуобрушенный карниз и лежит там без движения…
— Ромка-а-а! — Я зажмурилась и тут же распахнула глаза, изо всех сил вглядываясь в лежащее среди обломков тело. Он не шевелился. Сила, удерживающая нас от падения, исчезла, и мы снова висели вдвоем на скальном уступе, а до тропинки по обе стороны было несколько метров пустоты…
— Тай, ты только держись! — онемевшими губами взмолилась я, чувствуя, как осыпается под рукой мелкая каменная крошка с уступа. — Я сейчас… держи меня за пояс, а я попробую другой рукой дотянуться до вот того камня.
Дотянуться… до мечты. Очень далеко. Я сильная, я оборотень, человек бы уже сорвался… но даже я не могу раскачаться на руках и перебросить руку на камень, когда на мне висит еще один оборотень. Камень вроде близко, в двух с лишним метрах от меня. Одна бы, наверное… нет, я даже думать не буду об этом!
Ноги скользили по гладкой скале, не находя опоры. Проклятый уступ под пальцами крошился и трескался, не выдерживая веса двоих. Надо постараться и дотянуться, надо!
— Держись сама… — Тай вдруг погладил меня по спине — эти несколько минут, что я прикидывала, как нам спастись, он держал меня за пояс джинсов. А теперь вдруг…
— Нет! — я еще успела крикнуть, отчаянно, срывая голос, пытаясь поймать его, одной рукой, повисая на пальцах другой. Непривычная легкость холодом обожгла все внутри, я почувствовала себя так, словно тоже упала в пропасть, по закушенной губе побежала на подбородок струйка крови, перед зажмуренными глазами закружили разноцветные круги…
Он меня отпустил. Отпустил и упал… а на карнизе в нескольких метрах лежит неподвижный Ромка.
Пальцы разжались сами. Я перестала бороться и полетела в пустоту вслед за своим лисом. Зря он… только вместе.
Сильный рывок, и мне чуть не вывернуло из плеча руку, чьи-то пальцы железным кольцом стиснули запястье, резко выдергивая меня наверх.
Глава 25
Тай:
Она плакала. Сидела, уткнувшись мне в плечо, и плакала. Из-за Ромки. Нет, я не ревновал. Было немного больно, но это не из-за ревности. Я знал, что Ромка ее любит. По-настоящему любит. И еще я знал, что я… Да, она неправильная самка. Но этим она и была особенной. Не такой, как все. Раздражала и притягивала к себе одновременно. Я путался в своем отношении к ней. Заботился так, как было принято в стае. И злился… Злился, потому что ожидал от нее ответного знака. Я чувствовал, что нравлюсь ей как самец. Но почему-то она не подпускала меня к себе. Ромку — подпускала. Ворона… И чего я к нему прицепился? Так же как она ко мне с этими белками…
Не умею я плачущих женщин утешать. Не умею! Особенно, когда плачут из-за пустяков. Любит он ее. Любит! Разве ее можно не любить?
— Все хорошо будет.
— Да… — Таня обиженно шмыгнула носом. И призналась наконец: — Ты мне тоже нужен. Даже сильнее, чем Ромка.
Теперь мне сказали об этом. Прямым текстом. Довольную улыбку я скрывать не стал. Глупо. Не удержался только, посочувствовал:
