«Понятно. Так, — да блин, ничего мне было не понятно, но очень неуютно. — Магическая психологическая зависимость, значит?»
«Типо того. И, Точка, Марук сказал Леери, что по всем признакам, у тебя течка вот-вот начнётся. Чуть ли не завтра».
Блин-блин-блин!!! Только этого нам не хватало! Но я еще поборюсь, а вот…
«А у тебя когда?» — прямо в лоб спросила я Гюрзу.
«Трахать самку надо в зверином обличии, иначе их артефакт не сработает. И у ехидн это редко бывает и быстро проходит, к тому же у меня размер не того… не самый удобный. И иголки на попе. А вот у медоедов…»
«Я поняла. Спасибо, сестрёнка. Я что-нибудь придумаю».
«Береги себя. И давай-ка решим ещё одну проблему».
«М?» — я по маковку загрузилась проблемой, ворочая мозгами в усиленном режиме.
«Ну… мне, наверное, надо вернуться. Нет, я, конечно, могу остаться. Смотрю, у тебя тут целый дом отгрохан. Но всё же… Не уверена, что мне стоит пропадать».
«А ипостась?» — я тут же отбросила свои проблемы и забеспокоилась о Гюрзе.
«Если не справлюсь, то честно скажу, что со страха. Бегали, дрались, кричали… Точка, выкручусь» — отмахнулась она. Ага, крутильщица нашлась…
«Давай при мне обратно, а потом снова в ежика», — скомандовала я таким голосом, что Гюрза сразу втянула лапки и встала по стойке смирно. И пока она не успела возразить, я добавила: «— Нельзя терять даже такое мизерное преимущество и давать им знать, что мы можем перекидываться сами! Они тогда и пацанов и Анта на контроль возьмут, понимаешь?»
Гюрза вздохнула так тяжко, словно была грузовым ежиком и везла два кило ворованных яблок на своих колючках. Но послушно зажмурилась и сосредоточилась.
Через час мучений она уже вполне шустро перекидывалась из одного облика в другой, хотя и пищала от боли. только тогда я рискнула ее отпустить:
«Теперь полезай мне на спину. Медоед-лифт рад приветствовать вас на борту. Пойдём, посмотрим, что там за зачарованная решётка».
Весь следующий день я давила внутри себя психоз и шевелила мозгами на тему — как свалить из ямы. Пользуясь тем, что охране слишком быстро надоело сидеть у края колодца либо под дождем, либо на солнцепеке, и оба амбала свалили в каморку к сторожу, я пару раз взбиралась на самый верх, осторожно нюхала железную гадость, разглядывала, как соединены между собой прутья и пыталась угадать, чем именно эту крышку прикрепили к вымощенному камнем двору. Потом на пробу пошкрябала сам каменный край.
В целом-то нет ничего невозможного при наличии времени. Но, во-первых, я действительно начинала чувствовать себя… странновато, а во-вторых, камень крошился под когтями с отчетливым скрежетом. То есть, прокопать ход на волю, не привлекая внимания тюремщиков… сложно это будет.
К вечеру я приняла решение. Буду рыть тоннель. Я и так уже прокопала довольно глубокую нору вдоль стены зиндана — судя по всему, наполненная слежавшейся черной глиной каменная труба тянулась на несколько ярусов вниз, и вообще непонятно, куда вела.
Некоторое время назад я приостановила земляные работы по нескольким причинам: первое — выкопанную глину некуда стало девать — мой зиндан и так «обмелел» чуть ли не на полметра. Второе — я боялась, что без крепежа нора обвалится и задавит меня. И третье — мне просто стало некогда, по ночам я партизанила.
Теперь все три причины стали неактуальными. Ну, то есть… короче, если меня задавит в норе — это очень страшно, но все равно лучше, чем если меня действительно как-то подчинят и заставят вредить ребятам. Да я лучше сама удавлюсь!
Решено. Как только достаточно стемнело, я сдвинула слепленную из глину и глиной же прикопанную крышку с глубокой норы и нырнула в нее, как в омут. А крышку за собой прикрыла… подтрамбовав снизу свеженарытой землей. Ххе! Выглядеть будет так, словно я из ямы испарилась!
Копать было легко — медоеды вообще прирожденные бульдозеры и туннелепроходчики. Чтобы было не так страшно, я старательно утрамбовала спиной и боками стенки норы, углубляясь все дальше и дальше. И с решимостью отчаяния отбрасывала вскопанную глину назад, полностью перекрывая уже вырытый ход. Нету никакой норы, нету! Растворилась Точка в воздухе!
Думать о том, что я могу так копать неизвестно сколько, и рано или поздно у меня кончится воздух, не хотелось. Возникла даже мысль углубиться еще метров на десять, а там выковырять в окружающей черноте пещеру побольше и тупо отсидеться, пока дурацкая течка не кончится. А воздух… ну придумаю что-нибудь.
Я всерьез обдумывала эту идею, когда мои железные когти вдруг шкрябнули по камню. Оппа! Дно?
Почему-то это дурацкое каменное препятствие меня дико разозлило. Вместо того, чтобы отдохнуть, подумать да и выкопать ту самую пещерку, я разъяренно взрыкнула и включила отбойный молоток на полную, «вгрызаясь» в довольно рыхлую каменную кладку, как бешеный экскаватор. Лапы замелькали так быстро, что я сама почти перестала их различать, а каменная крошка так и брызнула в стороны, пришлось даже зажмурить глаза, чтобы не получить осколком в гляделки. Старая каменная кладка зашаталась под лапами, и…
Вот так с закрытыми глазами я и вывалилась в пробитую дыру. Слава пряникам, что попа у меня заметно толще морды и плеч! Застряла.
Я пару секунд очумело болтала лапами в воздухе, захлебываясь ветром, запахом мокрого леса, камня и почему-то дыма. Потом опомнилась, задом вползла обратно в нору и присела рядом с отверстием, озадаченно почесывая нос. Хм…
Ну, с воздухом у меня теперь проблем нет. Вон его сколько… дно моего колодца, явно пронзившего несколько уровней улья, оказалось выступом в стене и нависало над пустотой, как балкон. С одной стороны круто — не задохнусь. С другой… а вдруг сверху все же докопаются? И еды у меня тут нет, и воды. Долго не продержусь.
Я осторожно высунулась из своей темницы, понюхала воздух, покрутила башкой… ага. А стена-то рядом. И в ней, в этой стене, узкое окно, наподобие бойницы. Ничем не загороженное.
Если, предположим, повиснуть на лапах… раскачаться как следует и прыгнуть… я почти уверена, что достану. Почти!
Я втянула голову внутрь и опять села. Думать. С одной стороны — премия Дарвина мне за такой самоубийственный прыжок светит как нефиг делать. Если сорвусь — лететь мне до-олго. И вряд ли получится удачно приземлиться.
А с другой… интуиция буквально пинками гнала прыгать. Потому что иначе моя нора — ловушка без выхода. У меня и человеческие инстинкты от этого не в восторге, а уж медоедские так и вовсе пароходной сиреной орут. И лучше разбиться… чем меня тут поймают и того.
Поразмыслив и собравшись с духом, я проверила когтями края дыры — не хватало только, чтобы они раскрошились, когда я буду раскачиваться, и, выдохнув, решительно приступила к действиям.
Ну что сказать… слабоумие и отвага — вот наш девиз, блин!!! Раскачать медоедью упитанную тушку — это вам не на турнике человеческим телом повисеть. Особенно когда попа болтается над пропастью, а проклятое окно вдруг оказалось гораздо дальше, чем мне глянулось из дыры. Ну… раз-два-три!
