— Знаешь, Точка, — гадина обернулась и улыбнулась, словно точно знала, что я совсем пришла в себя и подглядываю, — им я тоже займусь лично. Сладкий котик. С тобой просто поиграю, а его воспитанием займусь всерьёз.
Кто сладкий котик, Ант? Обломись, стерва, из Анта котик, как из тебя крем-брюле! Вот очнется… на него у меня самая большая надежда. Ант голова, вместе мы разберемся, в какое дерьмо ты нас втравила и оторвем тебе башку!
А она всё уняться не могла, развернулась, чтобы мне видно было и продолжила наглаживать, пощипывать.
А я радовалась, что парни до сих пор в глухом отрубе, иначе их бы стошнило.
— Шасса, время, — забеспокоился Чуй. Он и правда был похож на огромную гориллу — сутулый, с длинными руками и кривыми ногами, мощной челюстью и массивными надбровными дугами, под которыми утонули малюсенькие глазки.
— Не смей. Мне. Мешать.
Ленка поднялась с корточек и вновь огрела Чуя кулаком по голове. Гориллоид втянул башку в плечи и слезливо пискнул.
— Грузите, — велела гадина.
Амбалы, как дрова, покидали ребят в третью клетку — она располагалась дальше в ряду, сразу за девчачьей, и я ее тоже могла видеть. Особое отношение вновь перепало Анту, его сгрузили относительно бережно.
— Приятного времяпровождения, зверюшки! — проворковала на прощание тварь, достала из кармана ту самую игровую фигню, об которую я порезалась у костра, и резко надавила на середину «экрана».
И пришла боль. Нет, БОЛЬ!
Глава 2
Я пришла в себя от того, что рядом кто-то тонко и жалобно скулил. Все тело затекло и казалось настолько деревянным, что шевельнись — и пойдешь трещинами от боли.
Но скулеж не прекращался, он ввинчивался в мозг раскаленным ржавым шурупом, отдавался эхом в черепной коробке, и скоро мне стало казаться, что скулит не один голос, а два… три… шесть…
Я не выдержала и дернулась, издав, к собственному изумлению, такой же скулеж. Это чего?!
Прямо перед моим лицом какой-то зверь сложил мохнатые толстые лапки, вооруженные нехилыми когтями. Лапы дергались, скребли когтищами по полу, да так, что на камнях оставались следы.
Едрить-колотить! А если эта зверюга меня царапнет?!
Я шарахнулась прочь и взвизгнула — во-первых, двигаться действительно оказалось больно, а во-вторых…
А во-вторых, это были мои лапы. И мое тело — приземистое, довольно упитанное и покрытое жестковато-косматой шерстью двух цветов — тускло-коричневой на лапах, боках и животе и грязно-белой на спине.
Как я про белую спину догадалась, если даже голову повернуть больно? А я хорошо помню, как тут корчилась, а теперь вижу на выщербинах пола белую шерсть, выдранную с корнем. И пахнет эта шерсть мной.
В целом я напоминала звериную пародию на шоколадный кекс, покрытый сверху глазурью. И чтоб мне лопнуть, если я не догадываюсь, какой зверь так выглядит!
Игрушка, та чертова странная игрушка, которую нам подсунула белобрысая сучка. Выбор зверя, да? Может, я не просто так оцарапалась до крови?!
Да нет, ну дурдом какой-то, Точка! Ты же не веришь во всю эту фигню с гаданиями, экстрасенсами, магией, оборотнями…
Угу, и именно поэтому сидишь сейчас толстенькой мохнатой попой на полу в клетке. Выбрала медоеда? Распишитесь и получите.
Рядом кто-то снова заскулил, и я, кряхтя и повизгивая от боли, с трудом поднялась на короткие лапки. Доковыляла до решетки и вгляделась в темноту. Хм… а медоед видит в темноте, или он дневное животное? У себя-то под носом я различала без труда, а вот вдаль… Ага… Видит.
Почти всю соседнюю клетку занимала не темнота, а чья-то здоровенная мохнатая задница. Если не ошибаюсь… пахнет медведем. А откуда я знаю, как пахнет медведь?!
С трудом просунув сквозь очень частую решетку кончик лапы, я поскребла эту задницу когтями и быстро отдернула конечность обратно. Мне, понятно, надо узнать, куда делись из клетки девки, и откуда взялся медведь, но не настолько, чтобы жертвовать частью тела.
Задница дернулась, взревела и с трудом развернулась ко мне… хм, мордой. Жалобной такой медвежьей мордой, на которой было нарисовано до дрожи узнаваемое Тахино плаксивое выражение.
— А где Гюрза?! — спросила я, совершенно обалдев, и только потом офигела еще больше — как я это сделала?! Не звериной же пастью?!
И тем не менее, Таха ответила. Прямо в моей голове ее всхлипывающий голос произнес:
— Тут где-то. Она маленькая и колючая. И я ее, кажется, раздавииииилааааа!
— Жопу свою не растопыривай на всю вселенную, не буду колоться, — откуда-то из-за мохнатой туши отозвалась Гюрза, а я выдохнула с облегчением. — Не раздавила, но попыталась.
Послышалось тихое шкрябание и по медвежьей туше вскарабкалось… вскарабкалась… гы… Гы! Кажется, это нервное…
— Гюрза, а почему такой странный ежик? Что это за мутант? — сквозь нервное хихиканье выдавила я.
— Потому что ежи не ядовитые, — зверюшка уселась столбиком и потерла длинную узкую мордочку когтистыми лапками. — Сама ты мутант. Я ехидна, если не ошибаюсь. И если вы все вообще не мой глюк от передоза. Что мы пили в этой бане?
— Вроде пиво, — сказал приглушенный голос Рыжего. Мы все втроем дружно подпрыгнули, взвизгнули от боли в деревянненьком теле, и Таха попыталась сдвинуться в бок, чтобы не загораживать следующую клетку. С противоположной стороны между частыми прутьями просунулся кончик черного, влажного носа и принюхался.
— Девки тут, — доложил он. — Но тоже шерстью обросли. Че за фигня ваще?!
— Все сходится, — мрачно резюмировал из темноты Бер. — Кто кого выбирал из зверей, помните?
— Гюрза волчицу выбирала, — Таха, услышавшая голос Бера, оживилась и прекратила подскуливать. Он на нее всегда хорошо действовал. — Не сходится.
— Я передумала, — вздохнула Гюрза. — В последний момент.
— Значит, все же сходится. Но как?! — Бер резко выдохнул и скомандовал: — Так, братва, вспоминаем каждый, кто что последнее видел.
Пару секунд все сосредоточенно сопели, а я еще и принюхивалась. Из клетки парней тянуло медведем… лисом… и двумя крупными котами. Судя по голосу, носу и логике, лис — это Славка. Бер такая же гигантская мохнатая задница, как и Таха, и я даже знаю, почему наша блондинка выбрала медвежью ипостась. Эх, блин, все мужики — слепые недоумки! А вот какими именно котищами обернулись Ант и Дарк, я определить затрудняюсь.
— Да пиво мы пили и больше ничего, — растерянно подвел общий итог Рыжий. — Дальше не помню. А где Лена? Девки, она с вами?
— Нет, — мрачно ответила я. — Она не с нами. Она нас всех сюда и притащила, подсыпав что-то в пиво. И в зверей превратила, нажав на ту штуковину, по которой мы персонажей для игры выбирали.
