Я осторожно посмотрела на Нефрита. в ту секунду понимая, что его не смягчили даже эти странные и ужасающие слова Отца. потому что взгляд неоновых глаз оставался упрямым и ненавидящим, что причиняло мне боль.
— Папа, расскажи… — тихо проговорила Мия в затянувшемся молчании, тоже не считая Карата нашим врагом. даже не смотря на то, как он пугал ее сначала, на что Ледяной неопределенно дернул плечом, кивая на Янтаря и Тумана, которые продолжали без чувств лежать на холодном полу. бледные, окровавленные и искусанные, над которыми суетилась Мия, отдав Лютого целиком и полностью в руки Златы для оказания дальнейшей медицинской помощи:
— Сначала давайте решим с ними, поговорить потом успеем.
Словно очнувшись, все зашевелились, не теряя времени на разговоры, лишь сосредоточенно и умело возвращая родных Берсерков в нормальное состояние, когда Малахит и Нефрит кинулись в лес, чтобы набрать побольше хвойных веток и соорудить некое подобие лежанок, на которые перенесли Тумана и Янтаря после того, как Мия быстро и ловко обмыла их от крови, принявшись осматривать раны.
Север всегда был рядом с женой. помогая ей во всем по одному только взмаху черных ресниц, не обращая внимания на собственные раны и улыбаясь любимой крошке, когда она касалась его своими тонкими белыми пальчиками, хмурясь оттого, что по его мощной широкой спине продолжала стекать кровь.
Я же, не в силах выносить вида того, как девушки принялись зашивать особо глубокие раны наших отважных Берсерков, усердно помогала Нефриту и Малахиту разжигать костер в доме, ровно в середине домика, где был выложен круг из камней, и закрыть проход, где не было двери, тяжелыми пледами, которые были предусмотрительно положены Златой в машину, лишь тогда увидев, что Звезда стояла на страже у домика, опираясь на свое любимое копье с двумя наконечниками, в компании с Вульфом, чьи глаза горели неподдельным восторгом, оттого что его взяли с собой на настоящее дело.
Скоро в доме стало тепло и по своему уютно, не смотря на то, что не было мебели и предметов утвари.
Янтарь и Туман сладко спали, посапывая, с обработанными и местами зашитыми ранами, бережно уложенные на еловые кровати и укрытые пледами, в ожидании того часа, когда яд полностью перестанет действовать и они смогут проснуться от своего навязанного сна.
Лютого заставили прилечь тоже лишь только строгие глаза его прекрасной Златы, которая пригрозила Анной Карениной до конца этого года, если он не будет спушать ее и делать себе во вред, под лукавые глаза всеслышащего Отца, который в этот раз благоразумно промолчал, не вспоминая ни тюленей, ни моржей, потому что знал лучше других, что его сын упрямый и в этой ситуации его лучше не задевать.
Мия варила противоядие из ароматных трав, отчего в доме стало еще теплее и уютнее от вкусного запаха, в эту секунду напоминая лесную фею и маленькую черноволосую ведьмочку сразу. когда скпонялась над чугунком, тщательно размешивая волшебный чай, который должен был окончательно привести в чувства Янтаря и Тумана, и стараясь не попадать в руки своего синеглазого Севера, что постоянно крутился рядом и не мог не воспользоваться случаем, чтобы не потискать осторожно свою занятую маленькую жену.
Кажется, все постепенно налаживалось, и душа успокаивалась по мере того. как все раны были залечены, а Карат вернулся со знатным уловом, складывая аккуратно рыбу в один из тяжелых больших казанов, под лукавый смех неугомонного Педяного, который окинул своего друга смешливым взглядом, выгибая брови:
— И? На какую «удочку» столько выловил?
Прости хоспади, но я подумала о такой «удочке», что тут же вся покрылась пятнами от стыда и смущения, под гогот мужчин в попытках удержать собственные глаза на месте и не опускать их по огромному шикарному телу отца своего мужа куда-то вниз, учитывая тот скромный факт, что носить брюки у них здесь категорически не получалось.
— Это вы — Полярные извращенцы и мазохисты, друг мой. А Кадьяки ловят рыбу руками. — даже не моргнув спокойно парировал Карат, вдруг разворачиваясь к смеющемуся Ледяному, чтобы кинуть в его руки что-то небольшое и круглое.
Вот ей-богу я подумала бы, что это граната. как способ утихомирить своего друга, если бы наш первый папа не издал восторженный вопль, прижимая к лицу эту штуку. чтобы втянуть ее запах жадными ноздрями, явно истосковавшимися по аромату этого угощения.
И кто бы мог подумать, что король Полярных до умопомрачения любит шишки!
Кедровые!
— Слегка подмороженные, и не будут такими вкусными как осенью, но аромат сохранился, как и все полезные свойства, — дрогнули в легкой улыбке губы Карата, когда по драгоценной шишке получили и мы с девочками, с широкими радостными улыбками наблюдая за восторженным Ледяным, который вертел небольшую шершавую шишку в своих огромных руках, не в силах ею надышаться и относясь так трепетно, словно в его руках было не иначе, как что-то драгоценное.
— Укуси меня тюлень за обе булки! Где ты их нашел, хитрюга?
— Места знать надо, — беззлобно усмехнулся Карат, не задерживаясь и не смотря на остальных Беров, тут же выходя снова из дома в уже опускающиеся сумерки в притихший от напряжения лес.
Отец еще долго улыбался и вертел в руках драгоценный и неожиданный подарок, никак не решаясь отрывать чешуйки, чтобы достать орешки и вкуснейшие ядрышки, сдержанно выдохнув и проговорив приглушенно и с непривычно мягкой улыбкой:
-..в0 время войны были проблемы с едой и не только у нас, но Карат всегда умудрялся сделать так, чтобы его солдаты были сыты. Мы не могли свободно охотиться в лесах, чтобы не выдать себя и приходилось часто обходиться той едой, которую ели все солдаты-люди. Каша, хлеб, какие-то лепешки… если бы не его хитрость и смекалка, думаю, что многие из Беров не выжили бы.
Отец грустно усмехнулся, повертев в руках шишку и тихо выдыхая, прежде чем продолжил, кажется. не обращая внимания, как стало тихо и все замерли, чтобы прислушаться к тому, о чем он сейчас говорил. словно приоткрывая одну из тайн самого Карата:
— Он приходил в деревни, до которых еще не добрались военные действия, находил местного главу и говорил, что война на подходе и только его люди способы защитить жителей от надвигающейся опасности. Но за это они должны кормить нас так, чтобы мы не ушли.
Ледяной усмехнулся весело сверкнув глазами:
— Те, кто не верил сразу, он устраивал демонстрацию: за ночь притаскивал пару-тройку фашистов, показывая, что вот они, первые лазутчики и отпускал их, делая так, чтобы обезумевшие от непонимания враги кидались на людей и самого Карата.
Конечно же, начиналась паника, все кричали о помощи и умоляли спасти их, на что Карат благодушно соглашался, обещая, что пока мы здесь и сыты, все будут целы и невредимы. Это срабатывало всегда, потому что сложно было недооценить силу, ловкость и красоту этого хитрюги. Люди соглашались на все, что угодно, а у нас всегда были завтрак, обед и ужин…но когда мы оставались в лесу, становилось тяжелее. Хотя даже тогда он не оставлял нас. Кормил тем, что ловил, деля между всеми пополам. А еще кедровыми шишками…
