Оба черноволосые, с невероятными глазами и черными длиннющими ресницами, а еще такими обаятельными улыбками, что если эта парочка начинала хохотать или веселиться, то не мог удержать улыбки никто… даже отрешенный. холодный Люциус, который часто спасал Мию от загребущих и заботливых рук ее мужа, просто унося крошку куда-нибудь на балкон проветриться, или в другую комнату, чтобы она забыла про готовку и просто полежала. Желательно одна.
Не знаю, почему, но именно Севу я смущалась больше всего, не считая самого Рита.
Может потому, что эта парочка братиков была так похожа друг на друга своими идеальными, словно высеченными из камня чертами лица, широкими рельефными скулами и чувственными губами?
А еще потому что он постоянно ходил в одних лишь свободных брюках, даже не пытаясь скрыть великолепного торса с мощной грудью и широченными плечами.
Каждую ночь, оставаясь наедине со своими мыслями, я думала о том, что когда то Рит был таким же, понимая, что мое тело наливалось тягостным желанием, а еще весьма отчетливой паникой от этих немыслимых габаритов при его более чем двухметровом росте!
Снова и снова я, дрожа, вспоминала его поцелуй, понимая, что если бы он был в тот момент, как Сева шириной, то сломал бы и меня и даже диван!
Впрочем, видя теперь отца мужчин, все вопросы отпадали сами по себе!
Я поморгала, выплывая из своих мыслей, в которых были сплошь одни эмоции чистейшего восторга и тепла, краем глаза замечая, как Рит снова потер глаза, на секунду зажмурившись, и распахивая ресницы так, словно ему было тяжело и больно.
Нет. Мне это совершенно не нравилось!
Особенно в свете здоровья его братьев!
— Больно? — выдохнула я взволнованно, видя, как Рит снова поморгал, словно пытаясь сосредоточиться на дороге, и всем сердцем желая забрать его боль себе.
Чувственные губы изогнулись в полуулыбке, что пленила изгибом губ и их вкусом, который я знала и так отчаянно хотела ощутить снова.
— Это не боль, крошка. Просто очень необычные ощущения.
Думаете, я ему поверила?
Ха!
Но разве я могла долго молчать и не выпалить то, что вертелось в моей голове, пытаясь говорить степенно и осторожно, а не выпалить все на одном дыхании, что не очень-то и получилось, когда я выдохнула:
— Это каку ваших братьев, да?
Неожиданно машина дернулась. словно контуженная, отчего я едва не шмякнулась носом прямо в панель джипа, потому что Рит излишне резко надавил на педаль тормоза при плавном поступательном движении машины. впившись в меня своими глазами так пронзительно и прямо, словно пытался в эту секунду проникнуть в мой бурлящий череп.
От этого немигающего, разъедающего взгляда я начинала краснеть, перебирая свои пальцы между собой и кусать губы, снова понимая, что ляпнула то, что меня совершенно не касалось, а вот Рита задевало просто за живое!
Так уже было, когда я залезла своим курносым носом в его историю о рождении в лесах острова Кадьяк, о чем поведала ему, даже не подумав, что могу причинить боль.
Вот и снова я наступила на больную мозоль, теперь не смея больше пикнуть и видя, как черный зрачок снова полыхнул, зависнув на долю секунды, словно раздутый шарик, но постепенно сдуваясь снова до своих нормальных размеров.
Кажется, у меня была тоже какая-то беда с глазами, но теперь мне казалось, что тот самый тонкий обводочек цветной радужки глаза, который был немного темнее зелени вокруг черного зрачка, становился не просто насыщенно зеленым, а буквально неоновым…
— Так что с моими братьями, Кудряшка?
Будто он сам не знал!
Видимо, я всматривалась в его глаза слишком пристально и настырно, когда Рит быстро моргнул, поспешно отводя глаза и одним резким взглядом окинув свое лицо в зеркальце заднего обзора, чуть нахмурившись.
И как бы мурлыча и осторожно Рит не говорил, а все равно его голос отдавал теми самыми низкими рокочущими нотками, которые теперь напоминали мне голос отца, даже если не звучали так невыносимо громко, и были сглажены до уровня мурлыканья большущей дикой кошки.
— Их глаза, — осторожно начала я, каждую секунду косясь на Рита, который отвернулся от меня, будто полностью сосредоточившись на дороге, и я бы этому даже поверила, если бы не его сильные длинные пальцы, которые сжали с силой руль, словно проверяя его на прочность.
— Это всего лишь линзы…
— Я говорю не про линзы, а то, что они защищают! — я снова запнулась, слыша, как кожа на руле тихо скрипнула, оттого что пальцы Рита сжились еще сильнее, и его брови весьма заметно нахмурились, однако он не попытался обернуться ко мне, почему-то снова бросив быстрый взгляд на собственное отражение в зеркальце, — Я говорю об операции! Злата рассказала мне, что она очень серьезная! Настолько, что Севе и Люциусу нельзя смотреть на открытые солнечные лучи! Вы же братья! А вдруг у вас что-то семейное?! То, что передается по наследству!
Рит хмыкнул, быстро побарабанив своими красивыми длинными пальцами по рулю, отпуская его из своих тисков и приглушенно выдохнув:
— …Ты даже не представляешь, насколько проницательна и умна, Кудряшка…
— Это означает «да»?!
— Это означает, что не стоит переживать раньше времени. Со мной все в порядке… пока еще. Но у нас очень мало времени…
Я моргнула пару раз, уставившись вперед, но понимая, что это не помогло мне продвинуться вперед в собственном понимании происходящего хотя бы на чуточку. недовольно пробормотав себе под нос, но уже заранее зная, что Рит все равно все услышит:
— Говорите, как ваш отец!
— Так же громко? — приглушенно рассмеялся Рит, весело покосившись на надувшуюся меня.
— Так же красиво, но совершенно непонятно!
— Скоро все встанет на свои места. Осталось уже совсем немного…
На мой тяжелый протяжный выдох, когда я услышала очередную красивую и непонятную фразу, Рит лишь снова рассмеялся.
В общем, на работу в этот день я приехала в сметенных чувствах.
Если осталось уже немного. то это было хорошо.
Вопрос был в том. до чего конкретно осталось уже немного?
Мне это понравится или нет?…
А еще надо мной висел сегодняшний ужин с семьей Рита!
Не подумайте ничего плохого!
Просто я так боялась не понравиться отцу, что начинала кружиться голова!
Это было, словно проверка меня на пригодность для их семьи и я никак не могла ее не пройти!
Вроде бы все шло просто идеально!
Так идеально. что было даже не по себе, и казалось, что в следующую же минуту случится громкое и трещащее ХОБА НА, которое опустит меня на землю из розовых грез так быстро и с таким ускорением, что шмякнусь я идеально круглой лепешечкой. растеряв все раздробленные кости еще где-то по дороге к асфальту.
