Парень со всех ног рванул по аллее, и через несколько секунд надрывно взревел мотоцикл.
— Бедное дитя, с тобой все в порядке? — Престарелая дама проворно подскочила к девушке и осторожно коснулась ее руки. — Ну–ну, милочка! Такое ужасное потрясение. В годы моей юности девушка никогда бы не оправилась от такого оскорбления. А если бы и оправилась, то ее обозвали бы распутницей. Этот негодяй был груб, но справедлив, назвав меня лживой старой дурой. Мой юный племянник Мармадюк живет в Америке, и посему мы никак не можем рассчитывать на его помощь. Нам придется справляться собственными силами. Интересно, стоит ли позвонить в Скотленд—Ярд? Завораживающая перспектива! Вот только боюсь, что там предпочли бы убийство. И зачем обижать деревенского констебля Уотта, обращаясь через его голову? Когда в стране одна забастовка за другой, нельзя задевать чувства рабочего класса, не так ли? Да и как говорил мой покойный папа, там, где нужна лупа, дубинка ни к чему. Надо действовать по порядку. Когда придем домой, первым делом угостимся чашечкой горячего чая, чтобы успокоить нервы и собраться с мыслями, а затем вознесем благодарственную молитву за то, что я подоспела вовремя.
Тесса смотрела в морщинистое лицо с ласковыми пронзительно–голубыми глазами.
— Вы очень добры, — вздохнула она, медленно поднимая ко лбу вялую руку. — Простите меня, я чувствую сильную слабость.
Она попыталась сесть, хотела опереться о землю, но, поймав лишь податливый воздух, кулем повалилась на прогретый солнцем песок.
Из–под опущенных ресниц Тесса видела, как в листве танцуют бесплотные тени. То веселятся призраки, подумала она равнодушно, почти слыша журчание потусторонних голосов…
* * *
Десятилетний Берти Крампет только что испытал самые страшные мгновения в своей жизни, даже более страшные, чем в тот раз, когда его случайно заперли на ночь в курятнике, а тетя Мод ушла по делам. Более страшные, чем воспоминания о сиротских годах в Ист—Энде, до его усыновления. Более страшные, чем те, когда его послали к мяснику и он увидел жуткие туши, свисающие с потолка, и высохшие пятна крови на усыпанном опилками полу.
Ему нравилось бывать на Тропе Аббатов. Они с Фредом часто гуляли здесь. Призраков они не боялись. Их больше пугали люди — люди вроде сквайра с его странным младенческим голосом и почти женскими одеждами или той цыганки с большими черными глазами, которые словно просвечивают тебя насквозь. Эти двое были загадочными и страшными, но не такими злыми, как человек в кожаной куртке. Таких злобных Берти видел только по телевизору. Как странно…
Они с Фредом наблюдали за Кожаной Курткой с огромного вяза, и поначалу Берти казалось, будто он смотрит пьесу. Очень удобно. Сидишь себе на дереве и смотришь. Наверное, чувство нереальности происходящего возникло у него потому, что девушка была так прекрасна. Она напоминала ангела, ангела с рыжими волосами. И по–настоящему Берти испугался, лишь когда понял, что все происходит на самом деле. Но не оттого, что мужчина делал что–то ужасное, например протыкал вязальной спицей одно ухо, а вытаскивал ее из другого. Дело было в его голосе, мерзком, липком голосе.
Просто повезло, что подвернулась эта старушенция! У девушки тут же закружилась голова, и она упала в обморок. Ужасно и потрясающе интересно! Совсем как в кино. Что же будет дальше, а?
Мисс Примула Трамвелл была сельской жительницей, а к этой породе людей Берти испытывал безграничную жалость. Подумать только, эти деревенские не ходят в универмаг "Вулворт" и не едят с газеты жареную рыбу с картошкой
[1], возвращаясь домой из кино темной влажной ночью. Но мисс Трамвелл не просто деревенщина, она еще и немножко того, как, впрочем, и ее сестрица. Очень странная парочка эти сестры Трамвелл, Примула и Гиацинта. Вся деревня так говорит.
Прячась за листвой, Берти с Фредом, как зачарованные, наблюдали за развитием событий. Тощая старушенция запустила руку в авоську и извлекла оттуда банку с маринованным луком. Отвернув крышку, она сунула банку девушке под нос.
— Ну, от этой вони она точно оклемается! — хихикнул Фред.
Берти облегченно перевел дух. Ему было стыдно, что он не поспешил на помощь этому ангелу с рыжими волосами. Веки девушки дрогнули, она открыла глаза и испуганно огляделась.
— Где я?
У Берти на языке вертелся другой вопрос: кто она? В какую сторону ни измеряй, Флаксби—Мид не длиннее бельевой веревки, а потому, ясное дело, он знал всех жителей деревушки наперечет. Кожаная Куртка, например, явно не из Флаксби.
Мисс Трамвелл тщательно закупорила банку с маринованным луком и аккуратно поставила ее на землю. После чего принялась энергично обмахивать лицо девушки сиреневой шалью.
— У тебя шок, моя дорогая. Среди мужчин слабоумных хоть отбавляй. И после этого люди продолжают жалеть старых дев! Полагаю, скоро выяснится, что у насильника бзик на почве велосипедов и он не способен спокойно пройти мимо двух колес со спицами.
Берти недовольно выругался себе под нос:
— Чтоб тебе пусто было! Хватит рассусоливать! Садись на велосипед и догоняй громилу! И задай ему как следует!
— Да прекрати ты! — прошипел Фред. — Разве ж на велосипеде догонишь мотоцикл? Хотя она могла бы взглянуть на его номер. Знаешь что, Берти? Давай–ка слезем и поглядим. Но тогда… тетя Мод будет волноваться, если мы опоздаем к ужину.
Фред знал, что говорил. Берти почувствовал себя гораздо веселее при мысли, что они не стали играть в героев только потому, что думали о тете Мод и ее пироге с бараниной.
Девушка приподнялась на локте и с трудом села. Она растерянно потерла лоб.
— Пожалуйста, скажите, где я? — Она с тоской взглянула на мисс Трамвелл сквозь густые ресницы цвета темного золота. — И кто вы?
Мисс Трамвелл шумно вздохнула и заботливо укутала шалью плечи девушки.
— Дорогая, ты не представляешь, как я… Честно говоря, не надеялась, что лук поможет. В наши дни никто уже не падает в обморок. Подобное теперь не в моде… но все хорошо, что хорошо кончается. О господи, сколько же можно болтать о пустяках! Моя сестра Гиацинта меня постоянно одергивает: может, мы и парочка суетливых старых дев, говорит она, но не стоит трепаться о наших планах направо и налево. Уверена, Гиацинта тебе понравится. Она старше меня, но ей замечательно удается держать себя в форме. А сейчас, милочка, позволь помочь тебе подняться на ноги. Вот так! Теперь можно идти.
— Куда? — выдохнула девушка.
—- В "Кельи", естественно. В жилище рода Трамвелл на протяжении четырехсот двадцати четырех лет. Как видишь, — Примула похлопала по бездонной сумке, — я собиралась проведать доктора Малларда. Он в тридцать второй раз в этом году подхватил простуду. Этот человек — законченный ипохондрик, так что зайду к нему, когда он вновь будет прикован к постели, недельки через две.
