— Тесса Филдс, без определенного места жительства! — Уотт жирно подчеркнул. — Следующий, пожалуйста.
— Гарри Харкнесс, без… — Он хмуро глянул в мою сторону, но я проигнорировала этот многозначительный взгляд.
— Чушь какая–то! — не выдержала Гиацинта. — Послушай, Джордж… — Она шагнула к констеблю и сунула ему в руки плоскую книгу в кожаном переплете. Карандаш выпал у него из рук и был ловко подхвачен Гарри. — Вот, возьми, отправляйся в угол и пиши сколько душе угодно. — Похоже, Гиацинта избрала тактику запугивания. — Нынешний адрес Тессы — "Кельи". Диктую по буквам, если ты не знаешь, как писать это слово. К–е–л-ь-и. По крайней мере, будешь знать, где ее найти. В отличие от моей машины, которую ты как–то забрал за парковку на пешеходном переходе.
— Я лишь выполняю свою работу, мэм.
— Как мне рассказывали, Джордж, ты дал ее своей жене, чтобы она прокатилась в Лондон за рождественскими покупками, — весело встряла миссис Гранди.
— Ладно, ладно. Мы ценим ваше рвение, дорогой мой, — примиряюще заговорил мистер Дизли. — Но не лучше ли вам поискать другого ребенка, того, который, по словам мальчика, был вместе с ним на аллее?
— Другой ребенок? — воскликнула миссис Гранди. — Неужели это юный Рикки?
Мод наклонилась вперед и что–то прошептала на ухо миссис Гранди, та недовольно затрясла седой головой.
— Фред! Могла бы догадаться. Мод, вам определенно надо положить конец этой пагубной зависимости. Может, стоит сказать малышу, что Фреда тоже убили? Отец моего Годди всегда говорил…
Но я так и не узнала, что покойный мистер Гранди говорил в таких случаях. В гостиную влетел Берти, изо рта у него торчала палочка от леденца. Он нечленораздельно объявил, что инспектор ждет меня в библиотеке.
Гарри кинулся следом, попытавшись схватить меня за руку, но я увернулась и выскользнула за дверь. Сколь бы глубоко ни раскаивался этот негодяй, ничего уже не вернешь.
В холле солнечный свет, льющийся сквозь стрельчатые окна, золотил пылинки, кружившиеся в прогретом воздухе. Стул, который мне пододвинул инспектор, стоял спинкой к высокому окну библиотеки, выходящему на боковую лужайку. Чтобы не выдать дрожь в руках, я ухватилась за край стола, после чего посмотрела инспектору прямо в его недобрые глаза. И припомнила совет Ферджи, как вести себя, когда устраиваешься на работу. Всегда мысленно раздевай собеседника догола. Нет ничего более нелепого, чем вид голого человека, взирающего на тебя с выражением превосходства. Но не успела я избавить инспектора Луджека от галстука, как у меня задергалась нога. Пришлось убрать руки со стола и что было сил ущипнуть себя за коленку. Глаз напротив меня размышлял, стоит ли обвинить меня в непристойности. Вторая нога тоже принялась отбивать чечетку.
Я была рада, что инспектор сидит по другую сторону широкого стола. Луджек развалился в кресле, вытянув волосатые руки, и рассеянно разглаживал мятый бумажный пакет, наверняка с сандвичами, усеянный жирными кляксами. Я сделала вывод о наличии супруги, снарядившей его в дорогу. Хоть что–то делает его отдаленно похожим на человека.
— Курите? — Инспектор достал сигаретную пачку, также забрызганную жирными пятнами.
Я отрицательно качнула головой.
— Ну и умница. Не начинайте, потом ни за что не бросите. — Он закурил и глубоко затянулся, прикрыв от удовольствия глаза. — Приятная комната. Я даже пожалел, что оклеил обоями свою квартиру. Книги выглядят гораздо шикарнее. Но, похоже, они должны быть старыми, чтобы создавать нужную атмосферу. — Он втянул носом воздух. — Пахнет старыми деньгами. Упакуйте этот запах в аэрозольный баллончик, и даю голову на отсечение, что в супермаркете он не залежится.
— Сестры Трамвелл вовсе не богаты. Слова вырвались у меня прежде, чем я успела их удержать.
— Иными словами, сплошное разочарование для грабителя, забредшего в эти края. Хотя его представления о достатке могут не совпадать с вашими или, скажем, с представлениями мисс Трамвелл.
Я вдруг ощутила приступ симпатии к Страшу. Дворецкий куда менее неприятен, чем, например, мать и сын Гранди, но, увы, у него есть преступное прошлое. Инспектор вновь принялся разглаживать складки на бумажном пакете. Его слова, небрежно брошенные через стол, застали меня врасплох.
— Вы знаете, почему Энгус Грант оказался сегодня утром во Флаксби—Мид?
— Нет. Но возможно, он хотел повидать меня.
— Вы были очень близкими друзьями? Надеюсь, он не вкладывает в этот вопрос гнусный смысл? Будто у нас с Энгусом была интрижка?
— Энгус был мне как старший брат. У него из родственников только пара престарелых тетушек в Шотландии.
— А когда вы в последний раз видели мистера Гранта, не считая сегодняшнего утра?
— В субботу вечером в Чейнвинд–холле — там живут Гранди. Для меня было большой неожиданностью встретить Энгуса в этих краях, а на следующее утро он зашел в "Кельи", поговорить.
— В том числе с вами?
— Естественно, ему хотелось со мной поговорить, но сестры Трамвелл ему тоже нравились. Наверное, они напомнили ему тетушек.
— И он ничего не сказал о том, что собирается так скоро вернуться?
— Нет.
— Что вам известно о его отношениях с матерью и сыном Гранди?
— Ничего. Только то, что Энгус любил играть в карты. В тот вечер гости развлекались именно этим.
— Можете вы назвать остальных гостей?
— Там был некий мистер Уитби—Браун. Он курил сигары и ронял повсюду пепел.
Инспектор посмотрел на столбик пепла, лишь чудом державшийся на кончике его сигареты, и подтянул к себе пепельницу.
— Кто еще?
— Священник по имени Эгринон Хам. Он…
— Да? И что вам запомнилось в этом священнике?
— Самое необычное в нем то, что он интересуется убийствами. По–моему, преподобный Хам даже пишет книгу об убийствах, представляющих исторический интерес, и…
— …и вот мы получаем тело, облаченное в старинное монашеское одеяние. А в здешних краях всем известно, что в незапамятные времена на Тропе Аббатов был убит монах. Констебль Уотт с некоторой неохотой сообщил мне об этой любопытной подробности.
— Полагаю, местные жители стыдятся давней трагедии. После стольких лет это выглядит глупым, но всем чужакам сообщается, будто монах Тессаил совершил самоубийство…
— Кто еще присутствовал в среду вечером?
— Некий Фриц Вортер, немец.
— Должен ли я сделать вывод, мисс Филдс, что он вам не понравился?
Я сплела под столом руки.
— Он дурно обошелся с Примулой, то есть с младшей мисс Трамвелл…
Сцена той карточной игры вновь предстала передо мной. Я вновь сидела в изысканном бархатном кресле с энциклопедией старинных розыгрышей на коленях и наблюдала, как Примула, казавшаяся жертвой, вдруг обернулась победительницей. Если мужчина способен ненавидеть женщину, то именно таков был Фриц Вортер. Но (тут я снова поникла) для того чтобы герр Вортер мог столь изощренно отомстить Примуле — убить человека, да так, чтобы подозрение пало на нее, — он должен был знать о визите Энгуса в "Кельи". И к тому же такой план мог прийти в голову лишь настоящему безумцу. Монашеское одеяние распростертого на земле Энгуса низводило трагедию до мрачной шутки, вряд ли на такое способен человек в здравом уме. Но ведь полиция непременно проверит герра Вортера и все его передвижения. Я почувствовала небольшое облегчение.
