— Гарри, дорогой наш мальчик! — Гиацинта опустила стул, который исхитрилась поймать одной рукой, когда тот пролетал по комнате. — Твои неожиданные визиты просто очаровательны, но если бы ты предупредил, что приведешь с собой Берти, мы приготовили бы к чаю что–нибудь вкусненькое.
Глава двадцатая
После того как черный скакун отправился на лужайку щипать травку, гостиная стала выглядеть гораздо пристойнее. Берти с восторгом согласился присмотреть за конем. Про себя я подумала, что это очень кстати — мальчику лучше находиться подальше от дома, когда в "Кельи" нагрянет полиция. Последняя не заставила себя долго ждать. Стоило Гарри вывести скакуна, как в комнату влетела Шанталь. Изумленно оглядела разгром и выдохнула:
— Инспектор Луджек и констебль Уотт!
К этому времени мистер Дизли наконец–то прекратил чихать и выслушал, как ему зачитывают его права. Поразительно, но к нему вернулся прежний апломб. Негодяй даже имел наглость спросить, нельзя ли ему взять книги, которые он собирался прихватить с собой, дабы было что почитать в тюремной камере. Странно, что не потребовал еще и картину.
Констебль Уотт подобрал томик в кожаном переплете и недоуменно повертел его в руках.
— "Эвелина", — фыркнул он. — Что–то вроде той романтической чепухи, которую читает моя женушка.
После чего с сожалением покачал головой. Ну да, констебль справедливо рассчитывал, что убийца окажется настоящим мужчиной, а не любителем дамских романов, пусть и изданных в 1778 году.
Весело щелкнули наручники, и мистера Дизли увели.
— Вот и все! — объявила Гиацинта, потирая руки. — Думаю, теперь можно перейти и к чаю, как ты считаешь, Прим?
— Неужели он все это время хотел заполучить "Эвелину"? — удивленно спросила я. — Тем более что на днях он с легкостью получил первый том из ваших рук.
— Ничего странного — книги легко продать. Но большой ценности они не представляют, так как Фиалка в детстве изрисовала все три тома и вырвала несколько страниц.
— Значит, в картине собака зарыта… — Я подняла портрет, тот самый портрет, что видела на чердаке, но теперь, когда полотно очистили от пририсованных усиков и зловещей повязки на глазу, не узнать это лицо было невозможно. С того самого мгновения, когда Гарри влетел в комнату, я старательно избегала смотреть на него, но теперь решительно подняла взгляд. — Этот человек — твой двойник! Если тебя нарядить в шелка и кружева и нахлобучить на голову причудливый парик, то не отличишь.
— Именно, моя милая! — Примула порхала по комнате, расставляя по местам стулья и раскладывая салфетки. — Именно поэтому Шанталь перед твоим появлением отнесла портрет на чердак. А потом мы испугались, что ты все–таки найдешь картину, и решили немного подретушировать. А где Шанталь? Ах да, должно быть, хлопочет с чаем! Я ужасно проголодалась, а вы, дорогие мои? Шанталь такая милая, не поленилась отмыть портрет и спустить с чердака. Похвальное трудолюбие, если учесть, сколько ей пришлось сделать сегодня утром. Я задумчиво смотрела на двойника Гарри.
— Мне следовало догадаться, что Дизли охотился за картиной. Ведь Энгус лучше всего разбирался как раз в живописи.
Гиацинта покачала головой.
— Только не за этой. Подозреваю, что Дизли схватил первую попавшуюся. Портреты предков, которые можно повесить на стену, всегда были ходовым товаром, но, к сожалению, этот написан весьма посредственным художником. — Гиацинта поправила шторы, которые от недавних бурных событий закрутились штопором. — Гарри, конечно, очень благородно с твоей стороны прискакать верхом на этом симпатичном звере, но почему ты не воспользовался машиной?
Гарри поднял бронзового дракона, потом перевел взгляд на меня, и брови его нахмурились.
— Ваш катафалк очень не вовремя сломался.
— Поразительно! — недоверчиво воскликнула Гиацинта. — А у нас с этой машиной не было никаких неприятностей. Должно быть, молодой человек, из вас никудышный водитель.
Гарри погладил драконьи крылья и улыбнулся.
— Ну, дружок Марко… или Поло? Возвращайся–ка на свое место, сторожить камин. К счастью, на твоих лапах нет крови. В общем–то это довольно унизительно для тебя и твоего брата — такие величественные создания, а влачите существование у камина в качестве подставок — "собачек"… Собачек… Так вот оно что!
Гиацинта с Примулой смотрели на Гарри так, словно он спятил, но я сразу же все поняла. Да, с китайской миской Минервы я села в лужу, но тем не менее была на верном пути.
Гарри поставил дракона на кофейный столик.
— Энгус Грант пытался сказать нам, что "собачки" относятся к эпохе династии Мин. Если бы вы не звали свою собаку Минни, мы бы сообразили гораздо раньше. А ты что думаешь, Тесса?
— Уверена, ты попал в точку, Гарри! И случай с Годфри теперь кажется вполне понятным. Помнишь, как он вчера разглагольствовал насчет уродства этих драконов? Но когда Гиацинта или Примула сказала, что они из бронзы, он почему–то сразу замолчал. Наверняка в той книге, что он взял в библиотеке после разговора с полицией, найдется страница–другая, посвященная эпохе Мин. Наш учитель истории питал особое пристрастие к древним произведениям искусства, и я помню, как он однажды сказал, что у большинства людей эпоха Мин ассоциируется с фарфором — вазы и… э-э… миски всякие, — но встречается и бронза, хотя гораздо реже.
— Бедный Годфри, — вздохнула Примула. — Нельзя не пожалеть, что он не использовал свой острый ум для более достойных дел. Шантаж — это так… так скучно, так банально. Зато теперь Этерельда с удовольствием займется сооружением грандиозного памятника, а потом будет с радостью навещать своего почившего мальчика.
К этому времени в гостиную вошли Шанталь с Берти, нагруженные подносами. Остановившись в дверях, они внимательно слушали. Гарри забрал у Шанталь поднос.
— Интересно, убили кого–нибудь еще из–за Марко и Поло? — спросила цыганка.
— Лучше не задумываться, каким образом их приобрел Синклер, — вздохнула Примула. — Полагаю, первоначально они обитали в одном из этих аляповато разукрашенных китайских храмов, что навевают такую тоску. Может, звучит и глупо, но мне кажется, я больше не смогу относиться к этим бронзовым созданиям с прежней нежностью. Гиацинта, дорогая, несмотря на то что Марко и Поло дороги нам как память, мне думается, я готова расстаться с бедняжками.
Серьги–кинжалы едва не располосовали Гиацинте шею, с такой энергией она выразила свою солидарность с сестрой.
— Да, боюсь, несколько бестактно называть ласковыми кличками предметы, которые, наверное, стоят…
— Достаточно, чтобы содержать "Кельи" все следующее столетие. — Шанталь с улыбкой принялась разливать чай.
Гарри не сводил с нее внимательных глаз, и я угрюмо подумала, что он, должно быть, размышляет о том, что далеко не все имеет цену. Например, эта красавица, освещенная мягким сиянием бра, бесценна…
