– Ты так и не объяснил: как так получилось, что на встречу с Жекой пришёл Алекс, а не ты и почему у него были твои документы и телефон.
– История глупая до безобразия. Я уже собирался выходить к тебе на встречу, но меня вызвал директор и очень напряг, нужно было срочно подготовить документы на вывоз ценностей для какого-то там кошелька. О том чтобы отъехать на пару часов, не было и речи. Пришлось звонить Алексу, и просить его меня подменить. Чтобы у тебя не возникло сомнений, я дал ему свой телефон и паспорт.
– А за Жекины сомнения ты не переживал? – удивилась я.
– С Жекой проще. Алекс должен был с ним встретиться, а потом бы забрав у тебя монеты, они бы отправились к антиквару. В то что Лев Абрамович не откажется встретиться с доверенным мной лицом, я не сомневался. Женька бы просто ждал его на улице, чтобы получить обещанные деньги, поэтому какие уж тут вопросы. У Алекса была с собой записка, написанная мной для старика, и чёткие указания, что стоит говорить и делать, а что нет.
– Миллион? Алекс должен был передать Женьке миллион?
– Ты и это знаешь? Да миллион. Жэку я ему показывал, и не раз. Поэтому ошибиться он не мог.
– Но почему ты мне ничего не сказал о монетах? Почему предпочёл искать их с Жекой?
– Потому, что с самого начала чувствовал, чем это может обернуться, и как видишь не ошибся. Как ты не понимаешь? На этих монетах смерть, – устало проговорил Валя.
– На тех, что мы капали раньше, смерти думаешь не было? – хмыкнула я.
– Нет, здесь другое… Здесь из-за моей жадности и самоуверенности умер человек!
– Ну умер он, допустим, от своей истеричности и больного сердца. А то, что ты этому немного поспособствовал…
– Поспособствовал? – перебил меня друг. – Да я его убил! Не собственными руками, конечно, но убил! Постой, а ты откуда об этом знаешь? – уставился на меня округлившимися от удивления глазами, Валька.
– Женька рассказал. В общих чертах.
– А Жека… Как ни крути, а в смерти старика я виноват… Чего мне стоило отдать ему эту бумагу, и он был бы жив. Я ведь мог наплести, что она завалялась среди прочего хлама на моём столе. Ну поорал бы старикан немного, но при этом остался жив…
– Нуда, нуда… Или вообще не брал бы эту бумаженцию, да? Откопировал себе, и вернул владельцу, зачем чужое добро прикарманивать.
– Вот именно, – поддакнул Валька, даже не поняв того, что с моей стороны это был сарказм. – Ну на-черта она мне сдалась? Я ведь и так к тому моменту уже примерно понимал, что к чему…
– Валь, успокойся, его хватил удар не из-за пропажи семейной реликвии, а из-за мысли о том, что кто-то, а в данном случае – это конкретно ты, может найти то, что сам он давно искал. Только его попытки были безрезультатными, а твои оказались успешными, – попыталась я успокоить друга.
– Так или иначе, вина за его смерть лежит на мне. И я понимаю его сына, который хотел отомстить…
– Да не хотел он никому мстить! Мужик тупо хотел бабла! Пойми ты это наконец! И шёл к желанному богатству по трупам! Если убийство Алекса ещё можно как-то списать на месть: ты убил его близкого человека, а он твоего. Он ведь следил за тобой, и получается всё о тебе знал. То, как оправдать убийство твоей квартирной хозяйки и антиквара? Над последним он вообще покуражился. А Сашку моего он зачем хотел убить? Что он ему сделал? Он ведь вообще в этой истории ни сном, ни духом… Как ты не понимаешь, этот урод просто получал удовольствия от чужих мучений. Для него человека убить, что таракана прихлопнуть. Тут о мести и речи не было, иначе бы он остановился, лишив жизни Алекса. А он не остановился, он только начал…
– Подожди, я чего-то не сообразил сразу, – Валя резко вскочил и заметался по комнате, что-то обдумывая. Его сумасшедший взгляд и прерывистое дыхание, напугали меня до дрожи. – Как же ты могла в Алексе меня узнать? Он же брюнет, да и щетина у него за день такая отрастает, что мама не горюй…
– А наш садист, оказался юмористом… Он голову Алексу оттяпал. Как только умудрился провернуть всё это, не привлекая внимания? Народ же повсюду. Теперь то уж и не узнаем, куда он её дел, – при моих словах, Валя плюхнулся рядом со мной, и укусив себя за ладонь, тихо завыл. Он смотрел в пустоту, а из его глаз бежали слёзы. Я понимала, что в данной ситуации рассказывая всё что знаю, виду себя, как безжалостный истязатель, потому что причиняю Вальке адскую боль, но остановиться не могла. Рано или поздно ему придётся это узнать, и лучше будет, если скажу ему я. – Голову он ему отрубил в доме по соседству, менты установили. Но этого ему показалось мало… Вместо головы, этот изверг всунул мяч, и накрыл его капюшоном от толстовки. Женька решил, что это ты сидишь, позвал тебя, и не дождавшись твоего ответа, дёрнул тебя за плечо. О чём потом очень жалел. Говорил, что ты ему теперь в кошмарах снишься. А что за история с призраком из склепа? – пытаясь отвлечь друга от невесёлых дум, спросила я.
– Это вообще ерунда какая-то, – после долгого молчания, заговорил Валька. – Через неделю после того, как мы с кладбища забрали монеты, мне стало казаться, что ходит кто-то за мной. То самое чувство, когда чей-то взгляд затылок прожигает, а обернёшься – нет никого. А началось всё это после того, как я к старикану на могилу съездил. Я ведь виноватым себя чувствую. Не будь всей этой заварушки, может он бы и пожил ещё. Не может, а пожил бы точно. Я ведь тоже подумал о том, что старикан, вероятно, сам эти монеты искал, но выяснить не смог. Мне бы тогда вернуть ему этот проклятый листок, а себе копию оставить. Нет же, решил подстраховаться. И вот что вышло. Я тысячу раз уже об этом пожалел, да только сделанного не воротишь… Уже потом, когда он к руководству приехал жаловаться, я решил сказать, что мол эта страничка затерялась. Сунул её в файл, ну и понёс в кабинет директора. Да только видно не судьба. Перед моим носом двери распахнулись, и люди забегали. Я в кабинет, а там старик на полу без признаков жизни. Поздно было каяться… За одну бумажку четыре жизни. Не дорогая ли цена?
– Пять жизней… Это если считать жизнью, существование этого монстра, – указала я подбородком на мёртвого преследователя. – Дорогая, но ты же сам говоришь, сделанного не вернуть. Кстати, Женьке я отдала не миллион, а три с половиной. Продала две монеты, и отдала ему половину. Знаю, что ты хотел только миллион, но…
– Три, так три. Главное, что он жив остался. Ведь остался? – с надеждой посмотрел на меня Валька.
– Конечно остался. Я его вчера даже на поезд успела посадить, от греха подальше. Женька в Брянске решил жить. Он на твоих похоронах, то есть на похоронах Алекса, с одной из воспитательниц нашего детдома познакомился. Сказал, что хочет дом в деревне купить и гусей разводить, – грустно улыбнулась я.
– А чего? Хорошая идея, – попытался улыбнуться в ответ друг. – Жеку помотало по жизни, может сейчас у него всё сложится?! – толи спросил, толи просто сказал он, глядя на меня.
– Валь, тошнит меня чего-то, и голова кружится. Посплю я немного, ладно?
