Петербург снарядил в долгое плавание морскую экспедицию под командованием адмирала Е. Путятина, но ее опередили – даже не британцы, а североамериканцы, новые активные игроки в состязании за тихоокеанские рынки.
Впрочем, Николая сильнее занимала «Большая игра» – такое название у историков получило многолетнее соперничество России и Британии за контроль над обширными областями в Центральной и Южной Азии.
Англичане пытались добраться до Персии, Афганистана, Бухары и Хивы из уже освоенной Индии. Русские тоже пробовали закрепиться в Средней Азии, но пока довольно вяло. Основные средства расходовались на более насущную задачу – покорение Кавказа (об этом будет рассказано в следующей главе). Толчком к большей активности в Средней Азии, как и на Дальнем Востоке, стала агрессивная напористость англичан. В 1839 году те вторглись в Афганистан и посадили на эмирский престол своего ставленника.
Тогда зашевелились и русские.
Большой контингент под командованием оренбургского военного губернатора В. Перовского, шесть с половиной тысяч солдат, выступил в поход на Хиву. Было объявлено, что цель экспедиции – защита от степных набегов и освобождение захваченных в рабство русских поселенцев. В случае успеха планировалось, по британскому рецепту, утвердить на хивинском престоле хана, послушного России.
Предварительно, под видом исследовательской экспедиции, вперед отправился отряд, создавший два промежуточных опорных пункта с сильными гарнизонами.
Затем двинулись основные силы – в ноябре, чтобы избежать зноя и суши. Однако зимой пустыня оказалась не гостеприимнее, чем летом. Тридцатиградусный мороз и снежные бураны очень замедляли и осложняли поход. Затем начались бои с хивинцами – более упорные, чем ожидалось.
Перовский был вынужден вернуться обратно, потеряв четверть личного состава убитыми, замерзшими и заболевшими.
Летом 1853 года тот же Перовский предпринял еще одну попытку: с большим трудом взял Кокандскую крепость Ак-Мечеть. Но тут началась Восточная война, и движение остановилось.
Эти интересы – и дальневосточный, и центральноазиатский – для империи пока были второстепенными.
Всё свое царствование Николай был прежде всего занят европейскими и «ближнеазиатскими» проблемами – кавказской, персидской и турецкой, тесно связанными между собой.
Закавказские приобретения
Обострение отношений с южным соседом, Персией, произошло из-за присоединения Грузии четвертью века ранее. Россия намеревалась занять всё Закавказье – в качестве плацдарма для дальнейшего движения в Переднюю Азию, а также для того, чтобы замкнуть в кольцо враждебные северокавказские племена.
Персидская война (1804–1813) получилась такой трудной главным образом из-за своей несвоевременности. Мир с шахом заключили второпях, чтобы не отвлекаться от главной задачи: борьбы с Наполеоном.
Обе стороны, и российская, и персидская, сложившимся положением были не удовлетворены.
Принц Аббас-Мирза, который доставил русским столько хлопот в предыдущую войну, потратил минувшие годы на модернизацию армии. При шахе Фетх-Али (1797–1834) Персия вообще более или менее привела в порядок свою внутреннюю жизнь и существенно окрепла.
Английский посланник убеждал шаха и наследника, что более удобного момента для реванша не будет: новый царь слаб, его власть поколеблена декабристским восстанием, у русских назревает война с Турцией, а они не могут справиться даже с кавказскими горцами. Тут Николай еще и совершил дипломатическую ошибку. Желая улучшить отношения с шахом, он предложил вернуть часть азербайджанских земель в обмен на обещание нейтралитета. Персы восприняли это как знак слабости и перешли к решительным действиям.
В середине июля 1826 года, не озаботившись объявлением войны, Аббас-Мирза начал наступление, действуя тремя колоннами. В общей сложности персидское войско насчитывало около 40 тысяч человек. Им противостояло всего 3 тысячи солдат и казаков, которым пришлось отступать.
Персы намеревались прогнать русских за Кавказский хребет. При таком соотношении сил задача казалась вполне реальной.
Война началась для русских скверно, с унизительного поражения. Большой отряд был окружен и после жестокого боя, потеряв половину людей, сложил оружие, чего в прежних войнах не бывало.
Затем Аббас-Мирза осадил самую сильную русскую крепость Шуша. Гарнизон, к которому присоединились армянские добровольцы, держался с отчаянной стойкостью, и эта оборона сбила темп персидского наступления. Под Шушой принц простоял целых семь недель. За это время русский командующий Ермолов сумел собрать у Тифлиса все наличные силы и подкрепления – около 8 тысяч штыков и сабель.
Этого было уже достаточно, чтобы нанести ответный удар. В сентябре русские войска начали одерживать победы: отбили атаку на Тифлис и деблокировали Шушу. Затем генерал Паскевич – у него было уже 10 тысяч воинов – потрепал под Елисаветполем (современная Гянджа) главную армию Аббас-Мирзы. Это была первая большая победа нового царствования, к тому же одержанная личным назначенцем Николая, поэтому Паскевич был награжден шпагой с алмазами, а через несколько месяцев назначен Кавказским главнокомандующим вместо нелюбимого царем Ермолова.
В следующем 1827 году русские перешли в наступление. Теперь основные сражения развернулись в Армении.
В августе, осаждая Эчмиадзин, принц Аббас-Мирза чуть не уничтожил прорывавшийся на выручку отряд генерала Красовского, но тот все же пробился и спас национальную армянскую святыню.
После этого Паскевич уже шел только вперед. В октябре он взял Ереван, а затем углубился на собственно персидскую территорию и завладел Тебризом, столицей Аббас-Мирзы.
Теперь у шаха не было иного выбора, кроме как признать поражение и просить мира. Он был заключен зимой под Тебризом, в Туркманчае. К России перешли Ереван с областью и Нахичеванский край. Персия обязалась выплатить гигантскую контрибуцию, которая должна была надолго обескровить этого проблемного соседа – на русские деньги 20 миллионов рублей. До полного расчета русские войска оставались в иранском Азербайджане.
Война, так тяжело начавшаяся и так победоносно завершившаяся, очень воодушевила и окрылила Николая.
Он решил, что теперь можно заняться и турецкой проблемой.
Турецкий соблазн
Пресловутый «Восточный вопрос», о котором так много писали и говорили в XIX веке, в переводе на язык политический звучал примерно так: какая из держав с наибольшей выгодой воспользуется ослаблением Османской империи? «Европейский больной» (так называли Турцию, самые богатые земли которой находились в Европе, на Балканах) давно уже пребывал в затяжном кризисе и никак не мог из него выбраться. Главным претендентом на турецкое наследство являлась Россия, аппетиты которой все время возрастали. Когда-то, при Петре I, желанной (и недостигнутой) целью было просто получить выход к Черному морю. На протяжении восемнадцатого столетия удалось добиться куда большего: завоевать все Северное Причерноморье и Крым, затем – побережье Кавказа, Молдавию. Но Турция продолжала слабеть, и это представляло собой большой соблазн для крепнущей Российской империи. «Черноморского пруда» Петербургу было уже мало. Екатерина готовилась забрать себе Грецию, все славянские области и сам Константинополь – уже подрастал внук с подходящим именем Константин, которого можно будет посадить на престол нового царства.
