Владимир Арсеньевич Сташевский, в отличие от отца, предпочел военно-морскую карьеру, учился в Морском корпусе (1897–1900), служил на кораблях Черноморского флота (крейсер „Капитан Сакен“, канонерская лодка „Уралец“, линкор „Георгий Победоносец“). С 1908 по 1912 окончил основной и дополнительный курс Николаевской морской академии. Владеет английским, немецким, французским и шведским языками.
После Академии принят на службу в иностранную (разведывательную) часть Морского Генштаба. Стажировку в должности военно-морского агента проходил в Швеции (1912–1913), куда был направлен со специальным заданием: произвести описание Балтийских шхер шведского побережья. Задание успешно выполнил и в феврале 1914 года получил назначение военно-морским агентом в Швеции и Норвегии. Создал разветвленную агентурную сеть в Скандинавии. Вместе со своим помощником капитаном 2-го ранга Б.С. Бескровным сумел наладить регулярное получение и передачу разведывательной информации в Россию.
Заслугой Сташевского явилось и то, что в его сообщениях содержалась только проверенная и достоверная информация о настроениях в шведских правящих кругах и в обществе, которая позволила убедить русское военное командование в отсутствии у Королевства намерений начать в войну против России. Тем самым были сняты опасения по поводу вступления Швеции в военный союз с Германией, которые муссировались в русской печати и вызывали беспокойство русского правительства, военного и морского ведомств.
Уволен с военной службы в отставку 18 февраля 1918 года, тем не менее продолжал поддерживать связь с Советской Россией через Морской Генштаб и отправлял важную информацию. В июне 1918 года прислал донесение о том, что Германия подталкивает Финляндию к военному захвату Русской Карелии и северных земель. Использовал данные, полученные от агентурной сети, созданной во время войны:
„Об этом открыто говорят в военных кругах Швеции и участники шведской военной бригады, действовавшей в Финляндии на стороне белых. Предполагается крупный масштаб операции в тундре. Время проведения операции — конец лета. Многое имеется за вероятность немецкого успеха“.
Донесения Сташевского приходили вплоть до 1919 года, пока у него имелись средства на оплату деятельности агентуры.
В дальнейшем жил на собственные сбережения, которые позволили ему остаться в Швеции. Зарабатывал частными уроками русского языка и высшей математики. Проживая за рубежом, в отличие от многих покинувших Россию, не стал противником Советской власти. Мало общался с представителями этой категории эмигрантов, не скрывая своего негативного отношения к ним. В свою очередь, те платили ему тем же: в русских эмигрантских кругах он считался просоветски настроенным человеком.
Сташевский — опытный разведчик, в агентурной работе весьма осторожен и конспиративен, что позволит ему и впредь выполнять задания разведки. Вероятность того, что он примет предложение о сотрудничестве с советской военной разведкой, весьма велика».
Делегация «Совкомфлота» отправилась из Гамбурга в Стокгольм на пароходе. Иммиграционным чиновникам шведской столицы была известна цель приезда советских инженеров, чинить препятствий с оформлением виз они не стали: русские хотят купить товар — пусть покупают и платят деньги на благо Королевства. На пассажирском причале соотечественников встречал довольный ходом событий Сташевский, который приложил много сил, чтобы сделка состоялась.
Вместе поехали на завод, чтобы оформить документы на получение двигателей. С завода — в ресторан, чтобы отметить успешную сделку. За столом в ресторане советские товарищи благодарили Сташевского за содействие, расспрашивали о жизни в Швеции, рассказывали о Советском Союзе. Тихонов участвовал в общем разговоре, но в то же время внимательно следил за обстановкой в зале. Посетителей сидело не очень много, к русским никто не проявлял интереса, разве что пара официантов, сновавших возле их стола. Но эти занимались делом, не вникая в разговоры гостей. После нескольких тостов члены делегации заметно повеселели, ослабили официальные галстуки, закурили, вставали из-за стола, говорили друг с другом и со Сташевским.
Тихонов предложил Сташевскому выйти на балкон, глотнуть свежего воздуха. Кроме них, на балконе никого не было, и разведчик обратился к коллеге:
— Владимир Арсеньевич, мы с вами прежде не встречались, но друг о друге были наслышаны. В годы войны я служил вместе с небезызвестным для вас Стрельцовым.
— В таком случае, вы — Тихонов, не так ли? Я обратил внимание, что в списке делегации есть человек со знакомыми мне фамилией, именем и отчеством. Чутье подсказывало, что совпадение — не случайное. Рад, рад личному знакомству. А по поводу гибели Ильи Ивановича, помню, я сильно переживал.
Невысокого роста, худощавый, с поседевшими усами и короткой прической, Сташевский немного сам походил на Стрельцова. Взгляд его добрых и умных глаз внимательно изучал собеседника. Тихонов с легкой улыбкой произнес условную фразу:
— Смотрите, какая тишина над Балтикой…
Сташевский на улыбку не ответил, а задумчиво произнес:
— Эта тишина — только мнимая! Интересное у нас знакомство складывается.
— Да, я ехал из Москвы специально, чтобы встретиться с вами. Что же касается Ильи Ивановича, то он, к счастью, не погиб. Судьба оказалась благосклонной к нему, его спасли, вылечили, и сейчас он жив и здравствует. Но живет не в СССР. Мы встречались три года назад, он вспоминал о вас и просил при случае передать привет. Рад выполнить его просьбу.
— Благодарю. А вы, как я разумею, перешли на советскую службу, не так ли?
— Я являюсь представителем советской разведки и предлагаю вам вступить в ее ряды. Не жду сиюминутного ответа, вам необходимо взвесить pro и contra, прежде чем сказать окончательное слово. Если не возражаете, мы продолжим разговор завтра на борту советского грузового парохода «Волга», куда будут грузить купленные двигатели.
Сташевский согласно кивнул, и они вернулись в зал.
На следующий день в торговом порту кипела работа: грузовой поезд, состоявший из нескольких железнодорожных платформ, доставил с завода судовые двигатели. У причала стоял пароход «Волга», в открытые трюмы которого портальные краны готовились опустить ценный груз. На площадке возле кранов, кроме портовых рабочих, находились Сташевский и двое советских представителей из состава делегации. Почти все остальные члены делегации были в городе по разным делам. На борту парохода в просторной свободной каюте Тихонов ждал Сташевского.
Владимир Арсеньевич поднялся на борт, когда весь груз был помещен во чрево судовых трюмов. Подписав грузовые документы у капитана, выпив с ним «протокольную» стопку коньяку за успешный рейс, он прошел в каюту Тихонова. Владимир Константинович предложил гостю удобное кресло и занял место напротив. На столике перед ними источал бодрящий аромат кофейник, стояли бутылка коньяка производства армянского коньячного треста «Арарат» и легкие закуски.
Разговор начал Тихонов:
— Здесь, на борту нашего судна, мы официально находимся на советской территории, поэтому можем беспрепятственно говорить на любую тему.
