Расстояние от Мадрида до Касабланки в восемь сотен километров транспортный «юнкерс» преодолел за четыре часа. Нельзя сказать, чтобы полет был приятным, думал «Ферзь», когда нещадно болтало над Андалузскими горами. Немного позже внизу разлилась голубизна океана, и самолет пошел ровнее. Вот за покрытыми снегом Атласскими горами открылись городские кварталы Касабланки. Начали снижаться, и вскоре шасси коснулось бетона посадочной полосы.
— Слава Богу, прибыли, — вполголоса буркнул разведчик и поспешил с портфелем к открывшемуся люку.
Собираясь в командировку, он предполагал, что выполнить секретное задание будет непросто, придется изрядно попотеть и побегать, чтобы обойти контрразведку союзников. Но о том, что с самого начала он окажется на грани провала, даже мысли не было. Между тем события приняли скверный оборот.
Пока пассажиры выбирались из чрева «юнкерса» на летное поле, к самолету подскочили три открытые военные машины. Полтора десятка английских солдат с оружием наизготовку встали вокруг, а офицер велел прилетевшим предъявить документы. Изучив паспорта пассажиров, он разделил их на две группы, одну из которых пешком направил к выходу в город, а вторую, численностью девять человек, посадил в машины под охраной солдат. Помрачневший «Ферзь» оказался именно в этой группе. Людей довезли до ближайшего к аэродрому полицейского участка и закрыли в большом зарешеченном помещении, предварительно обыскав, чтобы ни у кого не оказалось оружия.
Разведчик попытался решить для себя, в чем провинились арестованные, и быстро сообразил, что в первой группе были местные жители, прилетевшие домой. А во второй, среди его товарищей по несчастью, оказались иностранцы. Таким способом англичане решили обезопасить конференцию от проникновения иностранных шпионов. Ошеломленные неожиданным развитием событий люди, а это были испанцы и французы, стали громко роптать.
К решетке подошел человек в полувоенном френче оливкового цвета, галифе и ботинках с крагами. Он посмотрел в какой-то список и сообщил по-английски:
— Контрразведка британского экспедиционного корпуса получила сигнал о намерении немецких шпионов проникнуть в расположение союзных войск. Иностранцы, прибывшие авиарейсом из Мадрида, в течение некоторого времени будут подвергнуты проверке, но после определения лояльности отпущены на все четыре стороны. На время проверки всем придется остаться здесь, в полицейском участке, где вам будет предоставлено питание и свежая вода.
Свою краткую речь англичанин повторил на ломаном испанском языке и сразу удалился, как только в ответ послышалась ругань и крики задержанных. Больше никто возле камеры не появился до вечера, когда двое марокканских полицейских поставили перед решеткой пищевой бачок и раздали по тарелке бобовой каши с тушеным мясом. Из бачка поменьше налили кофе и оставили возле решетки бачок с водой, которую каждый мог налить в свою кружку. В камере возле стен стояли низкие скамейки, на которых люди с недовольным ворчанием стали устраиваться на ночлег.
«Ферзь» предположил, что их будут держать в этом «зиндане» до тех пор, пока не окончится конференция и высокие гости не уберутся восвояси. Но тогда улетит и тот журналист, от которого нужно получить информацию. Значит задание не будет выполнено, а такого исхода разведчик допустить не мог. Надо придумать, как вырваться отсюда. Первое, что пришло в голову, устроить в камере пожар, гасить который прибегут полицейские. В суматохе проще устроить побег. Но может, на ум придет что-нибудь более оригинальное. С этой мыслью он задремал.
Проснулся он от ощущения, что на него кто-то смотрит. Открыл глаза и увидел, что перед решеткой стоит полицейский начальник и изучает лица заключенных. Тучная фигура и жирное лицо марокканского стража порядка могли внушить чувство отвращения любому, но не «Ферзю». Он хорошо знал этого человека по прежним деловым поездкам, хотя имя ему было не известно. Каждый раз, решая вопросы с местной полицией, разведчик выходил именно на этого толстяка, давал деньги, и проблемы исчезали сами собой. Поэтому в ответ на взгляд старого знакомца он многозначительно кивнул и похлопал себя по карману. Начальник показал головой на выход и бесшумно открыл дверь камеры.
Через минуту они сидели в кабинете, где «Ферзь» достал увесистую пачку марокканских франков и положил на стол. Толстяк в знак одобрения наклонил голову, убрал деньги в карман и сказал по-испански:
— Уже светает, ты волен идти, куда тебе надо.
Разведчик задал вопрос:
— Ты можешь достать мне сейчас френч и галифе с крагами, чтобы я был похож на англичанина?
На толстогубом лице полицейского появилось подобие улыбки, ему понравилась идея с переодеванием. Он вызвал подчиненного, сказал несколько фраз по-арабски, потом жестом показал «Ферзю», что нужны деньги.
Быстро переодевшись в принесенные вещи, разведчик пошел к выходу, но обернулся и спросил:
— Что ты скажешь англичанам, если спросят, куда я делся?
Марокканец презрительно скривил губы:
— Иди и не думай об этом. Это моя страна, а не их…
Высокое белое здание с большими колоннами отеля «Анфа», где проходили заседания конференции, и прилегающие дома охранялись американскими патрулями. В воздухе кружили английские «харрикейны». Но «Ферзь», не обращая внимания на внушительную охрану, уверенной походкой подошел к отелю. Путь ему преградил молодой негр с винтовкой наперевес:
— У вас есть пропуск, сэр?
— Если бы у меня был пропуск, сынок, — с улыбкой на хорошем английском ответил разведчик, угощая патрульного сигаретой, — я был бы в отеле, а не стоял перед тобой.
— А что вы хотите, сэр?
— Мне нужны журналисты, сынок!
— Журналисты находятся в другом отеле, вон там, сэр. Их привезут сюда на автобусе вечером.
Буркнув «о’кей» и одобрительно хлопнув солдата по плечу, он зашагал в указанном направлении.
Чтобы не привлечь к себе вновь внимание контрразведки союзников, надо дать понять, что ты в Касабланке — почти абориген, думал «Ферзь», настороженный недавним задержанием. Он не пошел в отель, где остановились приехавшие журналисты, а расположился в баре неподалеку от него, где обычно сидели веселыми компаниями иностранцы.
Конечно, в баре уже было несколько газетчиков, потягивавших местное вино или пиво. Один, обставившись выпитыми чашками кофе, быстро стучал по клавишам портативной пишущей машинки. Шумно вела себя группа англичан, отдававшая дань шотландскому виски с содовой. К ней «Ферзь» и присоединился, поругавшись для начала, что не стало житья от понаехавших журналистов. Вскоре все перезнакомились и весело рассказывали друг другу истории из жизни. Исподволь проверяя, нет ли слежки в баре, разведчик выяснил, что человек, который ему нужен, уже был здесь, но куда-то ушел.
Они все же встретились немного погодя у стойки. Сидели рядом и пили кофе, когда «Ферзь», повернув голову к журналисту, вполголоса спросил:
— Вас интересуют картины фламандских живописцев?
