Журналист внимательно осмотрел собеседника, неторопливо закурил и произнес слова отзыва:
— Я бы посмотрел, но следует найти знающего эксперта.
— Хотите виски? — поинтересовался разведчик.
— Благодарю, нам скоро ехать в отель, конференция подходит к концу. Итоговые материалы я смогу передать вам дня через три. Здесь все строго: ни одному из нас не дают связи с редакциями. Писать и публиковать где-то на стороне строжайше запрещено, мы дали подписку. Когда участники конференции разъедутся, нас самолетами вывезут в Англию и Штаты, только тогда с разрешения военной цензуры можно будет публиковать свои заметки. У меня есть связь с дипломатами, мне дадут копию итоговых документов. Однако это будет стоить больших денег.
На салфетке он молча написал сумму. В знак согласия «Ферзь» пожал ему руку и сказал:
— В пятницу встретимся в баре «Наполеон» в шесть вечера.
Встреча разведчика с журналистом произошла так, как договорились. Они сидели на открытой веранде. Журналист передал папку, «Ферзь» внимательно просмотрел несколько листов печатного текста. В этот момент возле веранды с визгом колес остановилась полицейская машина, из которой выпрыгнули двое дюжих марокканских полицейских. Журналист от неожиданности побледнел и застыл, оцепенело глядя на представителей власти. Разведчик отдал папку полицейским, те быстро сели в машину и уехали.
— Не буди лихо, пока оно тихо! — назидательно произнес «Ферзь» по-английски известную пословицу «Дон’т трабл траблз…». — Ваши деньги лежат в портфеле под столом. Бай-бай, дружище.
Мимо ошеломленного англичанина он вышел на улицу, подозвал такси и уехал вслед за полицейскими. Разведчик не был бы собой, если бы не придумал безопасный способ транспортировки наисекретнейших документов. Резонно рассудив, что контрразведка союзников может задержать его с компроматом как шпиона, «Ферзь» договорился с толстяком-полицейским и отправил документы к нему в участок на полицейской машине, а сам сорвался с места встречи на такси. Даже если контрразведка за ним следила, она бы не успела среагировать на такой нестандартный ход. Международный скандал с местной полицией англичанам был не нужен.
В Испанию разведчик вернулся на быстроходном катере, доставившем его в порт Альхесирас, где встречала на машине Сильвия.
Этой же ночью шифровка о результатах встречи Черчилля и Рузвельта в Касабланке ушла в Москву.
5
Трагедия начала войны 1941 года принесла в семью Тихоновых личное горе. В сентябре в Москву из Выборгского райисполкома Ленинграда пришло официальное уведомление, в котором добросовестная работница аккуратным почерком донесла страшную весть о том, что во время обстрела города немецко-фашистской артиллерией один из снарядов ударил в остановку трамвая, где, как обычно, стояли ленинградцы. Более десяти человек были убиты, среди них, говорилось в документе, оказались ваши родственники: Ольга Антоновна Тихонова, 1870 года рождения, и Кузьма Васильевич Устьянцев, 1872 года рождения. Оба захоронены в братской могиле на Богословском кладбище вместе с остальными убитыми.
В один день на улице родного города Владимир Константинович потерял мать, а Наташа — отца.
Война шла третий месяц, но, в отличие от других семей, у них еще никого не провожали на фронт. Тихонов сутками пропадал на службе в наркомате, жена, отправив двухлетнюю дочку в ведомственный детский сад, поступила работать на Ленинградский вокзал. Сын Павел, судя по редким сообщениям, поступающим из Мурманска, работал третьим помощником капитана на танкере «Донбасс», ходившим на северных линиях. Первые потери среди родственников случились там, где их никто не мог ожидать.
Разведка в Главном штабе ВМФ в эти дни обезлюдела: одна большая группа офицеров улетела в Севастополь, для работы в разведотделе Черноморского флота, другая — на Балтику, в Ленинград. Москвичи оказывали на местах конкретную помощь в разработке боевых документов, подготовке специалистов-разведчиков, организации взаимодействия флотских и армейских разведорганов. Оставшимся на месте приходилось работать за двоих, за троих. Тихонов на своем участке отвечал за информационное обеспечение планирования на флотах и флотилиях боевых операций, оказание помощи в организации разведки в ходе их проведения. Душа рвалась на фронт, чтобы отомстить оккупантам за горе и страдания, долг же требовал делать свое дело в тыловой Москве.
Но и для Тихонова пришел черед лететь в командировку: его судьба забросила в город Полярный, где находились штаб и главная база Северного флота. Требовалось оказать содействие разведчикам-северянам по обеспечению командования флота и сухопутных войск данными о деятельности противника. Задачу по добыванию сведений успешно решал разведывательный отряд, сформированный из моряков-добровольцев. Небольшими группами разведчики уходили в немецкий тыл и ценой огромного риска собирали ценную информацию.
Владимир Константинович приехал во двор дома экипажа подводников, где жили разведчики, и смотрел, как под руководством мрачноватого командира бойцы распихивали по карманам фуфаек или привязывали на поясные ремни гранаты, щелкая затворами, проверяли винтовки, запасались сигнальными ракетами, упаковывали сухой паек, который был рассчитан на трое суток, несмотря на то что операция должна была проводиться всего одну ночь. Рядом пищала включенная рация, работу которой проверял радист.
Пока разведчики готовились к переброске, Тихонов разговорился с представителем разведотдела Северного флота, отвечавшим за подготовку отряда. Обстановка оказалась располагающей к откровенному разговору, и офицеры завели речь о готовности органов разведки к войне. На прямой вопрос Тихонова, почему наши так мало знали о вооруженных силах противника, североморец без обиняков ответил:
— Это не совсем так, Владимир Константинович. Мы, северяне, так же, как и балтийцы, активно взаимодействовали с разведотделом Ленинградского округа. У них было больше возможностей, и начальник разведки округа полковник Гродис вел так называемый «черный альбом». В нем содержались полные данные по финским укреплениям на «линии Маннергейма», фотоснимки каждого дота и его характеристики: толщина стенок, наката, вооружение и прочее. Но Гродиса в 37-м арестовали как «врага народа», а документы его отдела были изъяты во время обысков. Уничтожили все, к чему прикасалась рука «врага народа», а в Финскую мы начали воевать с чистыми картами. Только потом стали наверстывать упущенное.
Тяжелую тему решили не продолжать.
Через час, когда стало совсем темно, разведчики, одетые кто в маскхалаты, кто в маскировочные куртки и брюки, построились и отправились на причал для посадки на катер. Тихонов смотрел и думал, что через несколько часов они будут на месте, но никто из фрицев ни в Киркенесе, ни в Петсамо не догадывается, что здесь, во дворе, уже выстроился отряд, который будет действовать у них в тылу. В этом сила разведки.
Не раз за время командировки он встречал бойцов отряда, вернувшихся после задания, возбужденных, шумных после успехов или угрюмых после потерь товарищей.
