Но там, глубоко внутри своей искусственной души он понимал, что нет, не обойдётся. Планета Сервилий стартовала и исчезала в темноте космоса, а он все смотрел и смотрел ей вслед.
Вопрос, как сложится будущее в новой вселенной, остался открытым, Ден не мог найти на него ответа и решил при встрече спросить у Алекса. У Дена все складывалось хорошо в личной жизни, с Хелен отношения не охладевали, а только становились теснее, дети жили самостоятельно, росли внуки, правнуки, в общем, семейство стало большим. Большим оно было не только у него, но и у других, даже у Алекса, но гораздо меньше. У него были дети не только от Зеи, но и от его первой жены Юли. Империя распадалась, руководство расами становилось номинальным. Земляне имели свое правительство и выбрали свой путь развития. Георгий поддержал такое решение. Его мысли прервал вошедший Алекс.
— Привет, братишка! Что грустишь?
— Напугал, твои неожиданные появления в совершенно пустом космическом корабле даже меня заставляют вздрогнуть, уж о других я и не говорю.
— Удивил, тебя напугать невозможно, что касается других, то к ним я и не появляюсь так неожиданно!
Ден обнял Алекса, их объединяло прошлое, Ден, искусственный управляющий интеллект космического корабля «Ковчег», исчезнувшей в космическом катаклизме цивилизации Трикс в результате стечения обстоятельств, наделил Алекса всеми способностями и поручил управлять своим кораблем. А сам пустился в изучение земной жизни. Они были больше, чем братья, благодаря Дену Алекс стал тем, кто есть, и благодаря Алексу Ден стал человеком и полюбил земную цивилизацию. Они понимали друг друга без слов, Ден помог отцу Алекса, Георгию, в трудные времена становления империи. А вот теперь они снова вместе, теперь им снова предстоит принимать непростые решения, теперь от них зависит будущее.
— Докладываю, Ден, отправил Сервилий, они довольны звездной системой, которую им подыскали, начали обживаться.
— Хорошо и одновременно плохо, столько усилий, а теперь все разлетаются.
— Не горюй, Ден, это жизнь, сначала все расы хотят самостоятельности, вот устроятся в новых «домах», устанут от одиночества, начнут задумываться о налаживании связей.
— Наверное, ты прав, но чувство потери остается. Что думаешь о нашем будущем?
— Я так понимаю, это вопрос конкретно о нас, о станции «Надежда», о наших семьях, о нашей роли в будущем политическом устройстве, о нашей роли в межрасовых отношениях?
— Да, ты правильно понял. Ещё меня беспокоит Бальтесса, лишившись связи с коллективным сознанием цивилизации Сервилий, она может впасть в депрессию или еще чего хуже.
— Что касается Бальтессы, не знаю, давай посмотрим, как она себя поведёт. У тебя есть что-нибудь выпить, помнишь, как раньше на земле в Майями?
Они прошли в кают-компанию, в ту самую, где встретились когда-то впервые, где праздновали день рождения Дена, где было пережито столько радостей и тревог. Ден достал бутылку коньяка, лимон, нарезанный ломтиками, рюмки, уселись напротив друг друга, Ден разлил коньяк, чокнулись, выпили молча, оба отключили все системы нейтрализации алкоголя, чтобы почувствовать вкус.
— Хорошо пошло, давно так вкусно не пил, — Ден налил по второй, выпили, закусили лимончиком, помолчали, прислушиваясь к давно забытым ощущениям.
Первым заговорил Алекс:
— Ты задал стратегические вопросы, на которые я один не отвечу, но попытаюсь. Ситуация изменилась, это новая вселенная, ВСЕЛЕННАЯ — это даже осознать трудно тем разумным существам, срок жизни которых ограничен. Искусственно мы продлили жизнь, но живое разумное существо может просто устать от жизни, нужна цель, теперь она есть у всех рас на поколения вперед — обустройство планет, создание инфраструктуры и так далее.
Что касается нас, тебя, Георгия, наших семей, станции «Надежда», решение нужно принимать каждому за себя, если наши решения совпадут, мы объединимся.
— Так-то оно так, но должны быть варианты, кто их предложит? — наливая в рюмки коньяк, спросил Ден.
— Вот ты и предложи! Я сейчас даже не знаю, кто я есть, СТРАЖ? В чем моя функция, в чем мое предназначение, не знаю! Но в любой момент может наступить прозрение — и все, другая реальность, другое существование, задачи другого порядка. Конечно, я всегда поддержу жизнь в этой вселенной, но решения принимать вам, потому что вам здесь жить! Так что не стесняйся, озвучь, что ты думаешь по этому вопросу, я пойму. Ведь у тебя есть мысли по этому поводу?
— Даже мне, странно слышать «в этой вселенной», а что много других?
— Ты не поверишь, бесконечное множество, одну из них создавал я, но у меня не получилось, а у Ники получилось, они с Дэномом полетели посмотреть, как там.
— Алекс, ты существо другого порядка, можешь поднять меня на новый уровень существования, как некогда я тебя?
— Давай обговорим это позже, вопрос слишком серьезный и требует отдельного обсуждения.
— Хорошо, согласен, если не отказал сразу, значить шанс есть. Что касается моих мыслей по поводу нашей дальнейшей жизни, то думаю, нам не нужно вмешиваться в этот процесс, пусть все расы живут так, как считают нужным. За эти столетия мы им дали все, научили всему, есть шанс посмотреть, как усвоен урок. В будущем мы можем выступать в качестве арбитров в возникающих разногласиях и спорах. Нам не нужно постоянного места пребывания, не нужно привязаваться ни к одной галактике, ни к одной звездной системе, мы будем путешествовать на станции «Надежда» и жить там, во внутреннем периметре, нашим домом будет вселенная.
— Не ожидал от тебя такого радикального ответа, отец знает твою точку зрения?
— Нет, Георгий, пока не знает.
— А что, в этом есть смысл, дать возможность развиваться расам самостоятельно, не навязывая своей точки зрения, не давя авторитетом.
— Вот только как эту точку зрения воспримет отец?
— Думаю, поймет и поддержит, ребенок никогда не станет взрослым, если его кормить с ложечки. А Георгий все это время изобретал модели государственного устройства, сплачивал расы, готовил к спасению. Ты прав, не надо навязывать им свои модели будущей жизни. То совещание с главами рас, было ошибкой…
— Не скажи, на той встрече у меня и созрела точка зрения, которую я сегодня тебе изложил. Стало ясно, кто чего хочет, кто, как хочет жить! Так или иначе. все хотят самостоятельности, но боятся признаться в этом даже себе, потому что все это время за них думал и защищал Георгий.
— Ты прав, очевидное лежит на поверхности, стоит принять твою точку зрения, и все — проблемы нет.
— Не так все просто, если Георгий примет мою концепцию, то нужно будет ее озвучить, многие могут трактовать ее как предательство, дескать, спасли нас и бросили!
— Думаю с кондачка такой сложный вопрос не решить, надо обдумать посоветоваться, спросить мнения отца, в общем наливай…
— Ты прав, Алекс …. — договорить он не успел, в кают-компании материализовались Ника и Дэном. Ден от удивления открыл рот и чуть не выронил бутылку, а Алекс уже обнимал друзей.
