Жажда смертоносным вихрем расползалась между нами. Мышцы внизу живота горели огнем. Она не хотела сдаваться, а я не мог отступить. Стиснул зубы, усаживая принцессу на край стола.
– Ты все равно будешь моей, – иронично выдохнул, сжимая её бедра ладонями. – Моей, – недобро повторил, дергая за косички.
От невесомого океанического шлейфа духов вперемешку с ароматом чистой загорелой кожи меня потряхивало. Сердце колотилось, как во время лихого виража.
Взгляд штормовых глаз равен цистерне энергетиков внутривенно. Мое самообладание разлетелось в щепки.
– Не вздумай! – Лина взвизгнула, когда я перехватил её запястья, задрав руки над головой.
Воздух между нашими телами был насыщен возбуждением. Я облизнулся, глядя на большую округлую грудь, стиснутую тонкой хлопковой тканью. Её соски торчали словно пули. Наши голодные взгляды встретились. Как зачарованный, потянулся к губам…
– Бля-я-я-ха! – заорал, ощутив удар коленом в живот.
– Ничего более омерзительного со мной еще не происходило. Псих! – выстрелила Ангелина словами в лицо.
Её глаза блестели нездоровым блеском, щеки порозовели. Молниеносно связал тонкие запястья, затянул узел и подвесил на патрон светильника.
– Я тебя не боюсь, – процедила девушка, высунув кончик розового языка.
Миг – и мои мозги окончательно поплыли.
– Знаешь, что самое смешное? – прерывисто выдохнул. – Это я тебя боюсь, как черт ладана. Ты единственная, сука, от чего я прямо дрожу.
Развел её ноги ладонями, удобнее устраиваясь между.
– Эд… – в глазах ангелочка что-то вспыхнуло.
А затем потухло. Она хотела отреагировать. Хотела что-то сказать, может даже признаться в ответной агонии. Но как обычно взяла себя в руки.
Сероглазый ангел со стальным сердцем в груди. Мать твою!
– Ты моя. Хоть на пять минут, но ты принадлежишь мне. И я не упущу возможности. Карточный долг – дело чести. Может, ну её, эту гордость? Я развяжу тебя и отнесу в кровать. А когда всё закончится, сама выберешь, в какой из моих футболок спать? – опустил ладони на её острые колени, устало всматриваясь в лицо.
Снисходительный взгляд из-под пушистых ресниц прожигал мои нервы. Ладони стремительно пробирались к горячим бедрам. Разум рисовал какие-то безумные картинки, когда кончики пальцев коснулись насквозь влажной полоски у неё между ног.
Мама дорогая, она вся текла…
– Засос для начала сведи, упырь. Думаешь только одним местом. Казанова недоделанный. Трахарь всея Руси. Меня воротит от всей этой дешевой романтики, – сощуренные глаза обдали арктическим холодом.
Я отскочил, со всей дури врубив кулаком в дверь.
– Бл***! – врезал еще пару раз, выпуская пар. – Как же ты меня достала, дура набитая! ДУРА!
Подошел вплотную, опуская ладонь под резинку джинсовых штанов. Член стоял колом. Зубы клацали от возбуждения. Сжал своего бойца, неотрывно глядя упертой принцессе в глаза.
Она тяжело дышала и выглядела смущенной, как будто ни разу в жизни не видела мужских причиндалов.
Хорошая актриса…
POV. Ангелина
Эд не отрывал от меня кровожадного взгляда. Желваки в его квадратной челюсти ходили ходуном.
– Время уже давно прошло. Выпусти-и-и, – взмолилась, стараясь перекричать орущую музыку.
– Пяти минут не хватит для полноценного траха, но я знаю, как сделать тебя очень послушной!
У соседа окончательно поехала крыша. Он грубо задрал коротенький топ, высвобождая мою грудь. Происходящее пугало, околдовывало и возбуждало одновременно. Его напор сводил с ума.
Эд избавился от футболки, подаваясь вперед. Мои затвердевшие соски уперлись в широкую волосатую грудь мужчины.
– Фа-а-а-к! – тихо выругался, оголив ряд крупных ровных зубов.
Я почувствовала каменный член у себя между ног. Эдик потирался о крохотную полоску кружева, стоя вплотную. Клитор свело судорогой, а язык во рту, напротив, размяк.
– Отчет пошел, – скомандовал бесстыдник, накрывая мою грудь ладонями.
Они были большими, загрубевшими и очень тёплыми. Эдик прикасался так, будто впервые дорвался до женской груди. Или только-только вернулся из армии.
– А-й! – беспомощно наблюдала, как он дразнит оттопыренные соски.
Подвешенные руки начали неметь. Крутила задницей, словно сижу на раскалённых углях, пытаясь избавиться от его наглых ладоней на своих обнаженных прелестях.
– Балдею от твоих сисек… – ошалело рассмеялся, трогая каждый сантиметр разгоряченной кожи, словно блуждал по минному полю.
– Не-е-т, – неуверенно запротестовала, когда он опустил голову ниже. Эд атаковал губами сосок, и низ живота пронзила стрела удовольствия.
Его умелый рот действовал как дурман… Я вскрикнула. На долю секунды мужчина отстранился и заглянул в глаза. Его пальцы дотронулись до моего рта. Он нажал на ложбинку между губами, и я как по команде разомкнула их.
– Так-так. Знаю, что ты можешь быть очень послушной, – прошептал волнующим бархатистым голосом, принимаясь по новому кругу мучить загрубевшие соски.
– Э-э-д…
Почувствовала мучительную слабость в коленях. Тело мурашками отвечало на каждое прикосновение. Под трусиками появилась невыносимая пульсация. Перед глазами всё плыло… И, увы, не могла упрекнуть парня в грубости – он ласкал с таким невозможным трепетом, будто я сделана из стекла. Хотелось смеяться от щемящих прикосновений.
Бесов выкорчевывал сомнения. Сметал внутренние запреты. Уничтожал железную броню сердца.
– Боже-е… – пискнула, когда мужчина резко отстранился от груди.
Поразительно, еще секунда – и я бы кончила только от влажных губ на своих сосках…
– А теперь гвоздь программы, – пошло облизнулся, подцепив пальцами подол.
Топ так и оставался болтаться сверху, открывая обзор на обнаженные прелести, но этого извращенцу оказалось мало. Эд задрал юбку, масляным взором осматривая мои трусы. Черное кружево. Как обычно. Его колено прижалось к девственной плоти. Низ живота обдало огнем.
– Ты сдашься и станешь моей, – он широко по-мальчишески улыбнулся, плавно опуская ладонь между ног. Дышать перестала, глядя на то, как нахал отодвигает тонкую ткань трусиков. – Бля-я-я… – Эд затряс головой, увязая пальцами в моей влаге. Дыхание мужчины участилось. Фаланга не спеша двигались вдоль входа. Я выгнула спину, удерживая тяжелый пылающий взгляд. – Почему ты такая мокрая? – ликующе лыбился, проталкивая кончик пальца в узкую щель.
Чуть раскрывал меня, а потом снова вытаскивал. Раскрывал – вытаскивал. Медленно. Плавно. Не спеша. С особым мазохистским наслаждением.
– Отвали-и! – яростно огрызнулась в ответ.
