– Что такое? Я ужасно спешу!
– Папарацци засняли тебя с другой женщиной…
Наши взгляды сошлись. По ногам разлился озноб. Муж удивленно вскинул бровь, глядя на меня снисходительно, как будто я жалкая букашка на лацкане его люксового пиджака.
– Это фотомонтаж. Я думал, ты умнее, Лина.
– Зачем ты врешь? – прошептала, дрогнувшим голосом. – Если у тебя появилась другая, так и скажи, разойдемся как цивилизованные люди…
Он переменился в лице, делая большой шаг на встречу. Я инстинктивно отпрянула, ударяясь спиной о дверцу шкафа.
– Разойдемся? – изрек каким-то странным змеиным шипением. – Ты о чем, деточка?!
По спине заплясали мурашки размером с кулак.
– Я не буду это терпеть… Ты втаптываешь мое имя в грязь…
– Твое имя. Ох, как заговорила! Знай свое место! Иначе я очень быстро тебе его укажу. Надеюсь, ты больше не станешь закатывать истерики. Хочу видеть сегодня вечером ласковую жену… Я очень соскучился… – муж подмигнул, окидывая мое тело продолжительным цепким взглядом.
Его челюсть затряслась. Меня передернуло от отвращения. Страх острыми когтями сковал изнутри. Господи, с кем я связалась?!
– У меня самолет через пару часов. Модельные пробы в Париже, а оттуда на съемки в Барселону… Разве ты забыл? – криво улыбнулась, отводя взгляд.
– Ты вечно куда-то бежишь. Ну что же, надеюсь, когда вернешься, будешь вести себя гораздо сговорчивее. Давай договоримся – это первая и последняя твоя истерика. Иначе мне придется проявить характер…
Олег поравнялся со мной, запутав жилистую ладонь в распущенных волосах.
Когда муж скрылся за дверью, я бросилась собирать чемодан. На самом деле французские пробы были запланированы только через два дня, но я больше не могла находиться с ним под одной крышей. Я ощущала себя на дне дьявольского котла, и он начинал медленно закипать… Глаза слезились. Боже, я так запуталась…
Прошлая встреча с Эдом окончательно выбила из седла. Нужно было скрыться со всех радаров и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Без давления со всех сторон.
Витиеватые улочки, морской воздух и иностранная речь подходили как нельзя лучше…
* * *
Две недели спустя
Европейские каникулы завершились аккурат в день ежегодных соревнований гончих псов, которые проводили приятели Олега. Муж обожал это веселое охотничье мероприятие, настоятельно рекомендуя мне вернуться.
Какая разница, все равно Эд ни разу не вышел на связь. При желании, раздобыть мой номер не составляло бы такого уж труда. Это означало, у наших безумных встреч вряд ли будет продолжение. И хоть я думала о Бесе днем и ночью, засыпая, как раньше, в его футболке, свобода казалась чем-то призрачным, эфемерным. Я должна играть отведенную роль. Так будет лучше для всех.
Ведь правда?
– Я очень рад, что ты вернулась, – вкрадчиво изрек муж, накидывая мне на плечи клетчатый плед.
Несмотря на середину августа, погода сегодня хмурилась, накрапывал дождик. Мы находились посреди леса, наблюдая, как русские гончие преследуют русака. На территории нашего дома жили две собаки, они-то и участвовали в сегодняшнем преследовании. Задача собаки – найти зайца и голосом довести его до хозяина.
– Бадди! Людвиг! Вперед! – перекрикивали мы друг друга.
– БАДДИ! ЛЮДВИГ! НУ-ЖЕ!
– Ура! – я бурно отреагировала, когда здоровенный грязный пёс Бадди первым поймал зайца.
– Молодец, хороший мальчик! – широко улыбнулся Олег, погладив победителя против шерсти. – А вот Людвиг никого не поймал… – задумчиво заключил муж, когда мы уже въехали на территорию особняка.
– Ну и что! Там участвовало больше тридцати собак… Какая разница?
– Уже никакой, – он недобро рассмеялся, расстегивая внутренний карман жилетки.
Я вздрогнула, словно в замедленной съёмке наблюдая за тем, как мой муж вытащил из-за пазухи небольшой серебристый пистолет. В первую секунду даже показалось, он игрушечный, а потом…
– ЛЮДВИ-И-И-К, Н-Е-Е-Е-Т! – охрипла от звука собственного голоса. Он поглотил тихий глухой треск оружия.
В воздухе запахло сладковато-приторным запахом крови. Я глупо моргала, глядя на преданного пса Людвига, который валялся в луже собственной крови.
– Он проиграл третий год подряд. Бесполезная псина, – равнодушно заключил Олег, направляясь в дом.
Я приросла к месту, судорожно зажимая рот ладонью.
– Уро-о-о-д… Ты убил его-о-о-о… – застонала, давясь подкатившей к горлу желчью.
Меня вывернуло наизнанку. А потом еще раз.
* * *
– Почему ты до сих пор не готова? – равнодушно поинтересовался Королёв, распахивая дверь в комнату для гостей.
Сегодня вечером у нас планировалась вечеринка в честь охотничьих состязаний. Я сидела на полу рядом с дверью в ванную, сотрясаясь от рыданий. В носу свербело от сладковатого запаха смерти, к горлу вновь подкатывала тошнота.
– Ты убил его… А он был тебе так предан…
– Сильный всегда ест слабого, это закон природы, – беспечно улыбнулся Олег. – Переодевайся! Скоро гости придут, ты должна блистать! – сухо отдал приказ, покидая комнату.
Стоило только пошевелиться, как меня вновь вывернуло. Только тут дошло, что я связала себя узами браками с настоящим монстром.
* * *
Я так и не спустилась вниз.
Провалялась на коротком неудобном диване гостевой комнаты, оплакивая Людвига. Судя по музыке и песнопениям, последние гости разошлись только под утро.
Выяснив у домработницы, что Олег покинул дом, я вернулась в спальню, вновь ощутив странную слабость во всем теле. Хотелось уснуть и больше не просыпаться.
Взгляд уперся в алый ежедневник на прикроватной тумбочке, по коже разлился мороз. Пальцы машинально накрыли рот, ощутив на дне желудка новый клокочущий позыв.
– Задержка дней на десять… – прошептала пересохшими губами, а потом в третий раз за утро понеслась в уборную.
POV. Эдуард
Последний летний месяц в столице значительно отличался от августа на море: невыносимо спертый воздух и духота. Во рту стоял омерзительный привкус гари, рубашка прилипла к спине, а между ног всё сопрело. Но я умышленно не включал кондиционер – ненавидел эту искусственную прохладу. Пекло так пекло. Это мое обычное состояние – вариться в собственном аду.
Лина снова сбежала. Казалось бы, между нами установилось хоть какое-то взаимопонимание, пусть дикое, первобытное, со всех сторон неправильное, но, сука, дававшее силы просыпаться по утрам, как вдруг она отменила все дела, сорвавшись в Европу.
За эти две недели я чуть не задохнулся. Окончательно убедился – она мой кислород. Больше не хотелось зажиматься по углам, довольствуясь крохами краденого счастья. Мне нужен был Абсолют, нерушимая величина, которую способна дать только одна женщина.
