– Замечательно, – выдавила она из себя.
Хоа кивнула:
– Мы на шаг впереди всех остальных. В прошлом месяце я сделала велосипед, который весит девяносто грамм! Без колес. На нем можно проехать семьсот километров, прежде чем он превратится в хлам.
Еще одна проблема с минимальной топологией: катастрофически низкие режимы отказа. Одно энергичное встряхивание было способно вызвать целый каскад хаотических движений, которые могли в буквальном смысле превратить раму велосипеда в груду напечатанных на 3D-принтере ошметков буквально в тридцать секунд. Люди клялись, что механизмы самоторможения в велосипеде приведут к его полной остановке до того, как он развалится. Но если они могли настолько хорошо смоделировать катастрофическое разрушение, почему не могли его предотвратить?
– Просто замечательно, – она заметила, как Гретил и Сет саркастически играют в хоккей глазными яблоками. Тэм уставилась на них, и Сет сжал ее руку.
– Тебе понравится эта поездка! При самом худшем стечении обстоятельств, у нас всегда есть твой скан.
– Жизнь после смерти – это адская крутизна, – сказал Итакдалее. – Я введу тебя в курс дела.
Она подумала об имеющихся у нее вариантах: эпичное брюзжание, сарказм, капитуляция, потом ухмыльнулась и сказала:
– Похоже, придется ехать. – Сет обнял ее и услышал, как Итакдалее делает комплимент по поводу выбора его романтических спутников.
[V]
Они расположили велосипеды в поле, начиная с самого низкого и заканчивая самым высоким, затем выпросили трейлер, в котором могли сидеть мальчишки и куда можно было крепить их полуразмерные велосипеды. Все забавлялись, когда примеряли шлемы, обменивались ими, делали групповые фотографии. Воздухоплаватели высыпали из дирижабля, наблюдали за всем этим, давали советы, рассматривали велосипеды.
Настал момент, когда всем уже не терпелось выехать и никто не мог найти веских причин, чтобы остаться. Все уже попрощались друг с другом и сходили в туалет. Затем выстроились в колонну и поехали. Тэм поначалу скрипела зубами, однако движение было очень плавным. Конструкция велосипеда напряженной целостности сочетала в себе жесткость и упругость, велосипед смягчал любые удары и был достаточно прочным для адекватного управления.
Стэн и Джейкоб задали темп первых восьми километров – медленная езда. Хоа и ее друзья не отставали, вслушиваясь в каждое слово Гретил. Когда Стэн и Джейкоб совсем выдохлись, их лица стали красными и появилась одышка, они залезли в трейлер. Все остальные воспользовались возможностью сходить в туалет, попить воды, перекусить, поболтать, поменяться велосипедами и отрегулировать шлемы. Когда они снова тронулись в путь, Хоа и ее друзья помахали всем рукой и повернули назад.
Они ехали из последних сил, три велосипеда в колонне, иногда их обгоняла странная машина, хотя большинство транспортных средств обычно ездило по 401-й дороге, полностью находившейся под контролем дефолтного мира и очень хорошо патрулировавшейся. Они остановились до заката в поселении могавков, где их ждал ужин: приготовленные в скороварке картофельные дольки с сырными сгустками. Владелец машины оказался членом «Пассивности» второго поколения. Они быстро нашли общих друзей.
Солнце почти зашло. Они подумали, что если поднажать, то смогут добраться к ночи до Кингстона, может, даже закатить полуночный пир с Лимпопо. Эта возможность воспалила их воображение… если бы не Джейкоб и Стэн, которые заснули прямо в трейлере, свернувшись в клубок, как инь и янь. Ласка расстегнула их одежды, накрыла их тентом, а потом стояла и смотрела на них, улыбаясь. Тэм могла понять эту улыбку, но ее жизнь была другой.
Сет схватил ее, обнял и пылко поцеловал, не только попытавшись просунуть язык, но и успев коснуться мочки уха; одна ее рука касалась его потной спины, а затем соскользнула на задницу и крепко стиснула.
– По-быстрому в кустах? – прошептал он.
– О небеса! Вы двое, – сказал Итакдалее. Тэм вспомнила, что сегодня Сет является почти киборгом, и отшатнулась.
– Да, ты знаешь, как улучшить настроение. – Сет еще раз обнял ее. – Извини, дорогая.
– Не переживай, – ответила она. – Давай доведем это дело до конца.
Она стала ушельцем с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать, хотя возвращалась обратно в дефолтный мир и уходила назад, к своим родителям, затем к тете, затем снова к родителям, до тех пор, пока ей не исполнилось семнадцать, и тогда она ушла окончательно. У Тэм еще в отрочестве были проблемы с икрами и бедрами, а сейчас вообще все провисло и начался кризис среднего возраста. А ведь были времена, когда она и думать не могла ни о чем другом, кроме пеших прогулок по десять часов в день. В такие дни езда на велосипеде считалась мошенничеством. Она могла ездить сколько угодно, совершенно не потея. Эта была роскошь, которой стоило наслаждаться только при наличии отличных дорог и отличного состояния.
Ну, есть у нее мышцы или нет, те дни миновали. После первого же часа ее одолела одышка. Впитывающая воду ткань ее рубашки стала липкой. Время от времени судороги скручивали ее икры и ступни, и ей приходилось самым причудливым образом вытягиваться в струнку во время езды, корчась от боли и неудобств и стараясь не охать. Она могла попросить об остановке, однако все думали об ужине с Лимпопо. Кроме того, Сет тоже получил свою порцию судорог, как, впрочем, и Ласка с Гретил. И никто из них не просил остановиться. Она не станет первой, кто запросит пощады.
– Да пошло оно все! – заныл Сет и начал трясти ногой, затем положил свой велосипед и стал кататься по траве, сжимая согнутую в колене ногу. Они все слезли, начали потягиваться и жаловаться, чередуя охи и ахи с кроткими улыбками. Джейкоб и Стэн проснулись и устроили беготню, требуя, чтобы им тоже дали возможность покататься. Все согласились, что будет несправедливо отказывать детям в велосипедной езде, поэтому несколько часов они двигались в медленном темпе.
От чего всем стало гораздо лучше.
Когда Джейкоб и Стэн залезли обратно в трейлер, солнце стало кровавым пятном на горизонте за их спинами, окрасив дорогу темно-красным. Ласка проверила застежки на их шлемах. Потом это сделала Гретил. Женщины обменялись острыми как кинжалы взглядами, потом рассмеялись. Они все постарели и слишком долго путешествовали вместе. Что-то неуклонно менялось. Одна эпоха сменяла другую. Чувство перемен ощущалось в остывающем воздухе. Они съели кашеобразные куски арбуза и мягкие мешочки, наполненные шоколадной массой и электролитом. Они проверили, сколько еще километров до цели, и приняли решение ехать дальше, залезли на свои велосипеды и снова принялись бороться с судорогами.
На улице не было фонарей. Они включили фары, затем приборы ночного видения, затем снова фары, когда на горизонте замаячили огни Кингстона. Они обогнули город, напуганные патрулирующими местность полицейскими дронами и предупреждающими знаками о контрольно-пропускных пунктах полиции провинции Онтарио. Они поехали на север по трассе 15, вдоль которой одна за другой возводились федеральные тюрьмы.
