– Все, надо уходить внутрь, – сказала Лимпопо.
Гретил услышала рокот вертолета, доносившийся издалека, как будто легким ветерком, а потом начал отдаляться и стихать. Она остановилась и закрыла лицо руками. На этот раз сдержать рыданий не получилось. Лимпопо взяла ее под руку, прошептала, что все будет хорошо и ее семья в безопасности. А сейчас нужно было идти.
Гретил позволила повести себя. Ее сознание раскололось на части: одна часть была преисполнена горя и угрызений совести. Другая часть, та, которая приняла решение остаться, пыталась быстро просчитать стратегию и тактику дальнейших действий. Надя сказала, что те силы, которые появятся здесь с минуты на минуту, не будут делать из них мучеников. Они придут, чтобы показать, что противодействуют преступности, а не начинают войну. Не сражаться за существование общества, которому скоро придет конец.
У ушельцев было то, чего не было у дефолтного мира: за исключением небольшого количества детей, каждый ушелец когда-то был жителем дефолтного мира. Практически никто в дефолтном мире и никто из тех, к чьему мнению прислушивались дефолтные люди, никогда никуда не уходил. Гретил поняла, что довольно просто представлять ту или иную ситуацию с точки зрения дефолтного человека.
Они будут извращенно аплодировать штурму, подавлению заключенных и их сторонников, преступников, от которых когда-то было избавлено общество, которые слегка побуянили, но теперь снова приведены к покорности и уложены, как дрова в поленницу.
Если они попытаются ответить, то начнется бойня, но они не станут мучениками. Они будут ИГИЛ
[117], монстрами, повернутыми на идеологии, которых нужно убрать во что бы то ни стало несмотря на любые потери.
Пока Гретил все еще рыдала, каждая ее половина оценивала другую с извращенным восхищением, пытаясь понять, кто из них является настоящей Гретил.
* * *
Тюрьма для несовершеннолетних привлекла к себе ярых сетевых фриков. Они отправили гонцов в женскую тюрьму, спрашивая, нет ли у кого опыта работы в сетях, чтобы отрегулировать алгоритмы маршрутизации, которые изменят балансировку сетевой инфраструктуры, так как некоторые ее части уже были выведены из строя. Гретил и Лимпопо посмотрели друг на друга.
– Мое место здесь… – начала Лимпопо.
Одна из ее друзей, женщина, которая показала им, где находится кровать Лимпопо, имя которой Гретил позабыла среди всего этого внутреннего напряжения, пренебрежительно фыркнула.
– Не будь идиоткой. Ты не наша бабушка, а просто еще одна заключенная. За нами тут не нужно присматривать. Делай то, что нужно. Мы в курсе, что ты знаешь толк во всяких операциях и программировании. Если наши каналы связи не закроют, то мы добьемся гораздо большего, чем если твое тщедушное тельце будет зажато между нами и наемными бандитами.
Лимпопо гневно ударила воздух, быстро обняла ее, чмокнула в щеку, и они отправились в путь.
– Вот что я думаю. – Они двигались быстрым шагом к мужской тюрьме. – В этом месте столько камер видеонаблюдения, сколько не встретишь ни в каком другом месте. Уж точно в сотню раз больше. Здесь постоянно записывается то, что происходит на каждом сантиметре территории. Эти видеоданные поступают в центр обработки, который применяет эвристические методы для определения приоритетов, чтобы охранники на выходе получали пакеты данных, преобразованных в инфографику.
– Таким образом можно запаковать те зверства, которые они намерены здесь учинить, – сказал Итакдалее. – Все самые ужасные их поступки будут сведены в один видеопоток, можно сказать, готовый драматический фильм. Как вам такая идея?
– Наша задача предотвратить зверства, – сказала Гретил. – Надя сказала, что им не нужны мученики, как в Акроне.
Они дошли до ворот, когда с неба хлынула эскадрилья дронов, казалось, собиравшихся бомбить крыши тюрем.
– Ох, ничего себе, – сказала Гретил.
Лимпопо слушала новостной поток.
– Нет, – сказала она, – это просто запугивание. Наши сейчас поддерживают группу воздушных маршрутизаторов сокращенной численности, которой будет достаточно для передачи сигналов и телеметрии, а остальные устройства помещают в клетки Фарадея
[118] до удара электромагнитными импульсами. Это стандартная тактика. Говорят, что они использовали это в Нигерии, что для меня совершенно непонятно.
– Это был значительный удар, – сказала Гретил, – но последующее применение, видимо, было заблокировано. Начиная с тех парящих городов Лагоса. Они были отрезаны от континента, когда началось восстание ушельцев, потеряли электроэнергию и коммунальные службы, не имели на борту достаточно ресурсов для поддержания стабильного состояния. Пришлось искать наемников на субконтиненте, чтобы усмирить Лагос. Ушельцы перехитрили их, держали свои маршрутизаторы в экранированных коробках, затем выпускали их небольшими партиями, так что те смешивались с дронами наемников, и наемникам пришлось сбивать собственные аппараты, чтобы добраться до ушельских. Видеопотоки достигли основной аудитории. Наемники смотрелись полными уродами.
Они дошли до помещения ИТ-управления, расположенного на третьем подземном уровне. Молодой парень, не старше четырнадцати лет, ознакомил их со всеми функциями центра управления: бронированный короб, в котором надежно защищены оптоволоконные каналы, встроенный короб, запасные аккумуляторы…
– Как насчет независимого воздухоснабжения? – спросила Гретил.
Мальчик пожал плечами. Он был очень худым, с невысокой прической в стиле «афро», длинными руками и пальцами. Глаза чуть косили, придавая его лицу озорной вид.
– В каждом блоке есть перегородки, которые они могут опустить, а затем эффективно поразить газом небольшое пространство. Очень дешево и эффективно, если только у вашей группы есть маски.
Это объясняло, почему навстречу попадалось так много детей в противогазах, в женской тюрьме такого не было. Они сделали собственные противогазы из микропористых платков и защитных очков. На выходе прошли мимо небольшого, эффективно работающего сборочного конвейера.
Отсюда открывался сюрреалистичный вид на все поле битвы за тюрьмы «ТрансКанады». Впереди стояла цепью вневедомственная охрана – не совсем, конечно, головорезы-наемники. Это были полицейские по подряду, наемные парни в униформах, к услугам которых прибегали города с частной полицией, а также те города, которым приходилось усмирять мятежи полицейских профсоюзов. Мужчины и женщины в красивой броне, выглядевшей как одежда Хуго Босс
[119] эпохи возрождения киберпанка. Лиц не было видно, сверху экзоскелеты, в руках – щиты, а также устрашающее ревущее и отрывисто рявкающее оружие. Каждый из них стоил целой армии. Их было около сотни. Их поддерживали дроны и быстрые наземные боты преследования с нелетальным оружием, которые выглядели, как безголовые гепарды и собаки, и были сделаны из сплавов и мягких соленоидов. Боты обладали достаточными ресурсами, чтобы загнать цель, уложить ее на землю и не дать подняться вплоть до получения разрешающего сигнала.
