Появилось еще больше дронов: дронов с динамиками, дронов для управления толпой, которые до поры лежали в запасниках тюрем. Эти дроны были такими большими, что им требовалась дополнительная авионика для коррекции курса при тех вибрациях, которые передавались от динамиков.
Дроны подлетали к своим целям: мужчинам и женщинам, показывали их крупным планом со всех сторон, в то время как их братья по оружию смотрели на бронированных полицейских, окруженных дронами. Те летали слишком близко к людям, чтобы можно было их эффективно сбить, даже пойдя в лобовую атаку. Что будет, если взорвутся водородные ячейки? Что, если эти дроны заминированы?
Когда поступил приказ вывести в тыл этих ублюдков-неудачников, они побрели назад к своим бронетранспортерам, стоявшим сразу же за их рядами. Их все еще преследовали дроны, походившие теперь на огромного размера сильно жужжащих плодовых мушек. Один из дронов даже последовал за своей целью в бронетранспортер. Огромная, похожая на танк машина закачалась на своей подвеске, когда полицейские внутри гонялись за дроном, словно церковные прихожане, пытавшиеся поймать крысу. Видео с этого дрона было сплошной сумятицей с резким наклоном и поворотом изображения, снятого через объектив «рыбий глаз»
[121], который еще больше усиливал эффект клаустрофобии. В конце концов видео прервалось, так как дрон был разбит о борт бронетранспортера. Через секунду люк бронетранспортера открылся, и еще три полицейских стали ушельцами: две женщины и мужчина. Они поспорили с третьей женщиной, которая, возможно, пыталась убедить их остаться, однако затем сложили оружие у обочины дороги и направились к Оттаве.
Все уже было решено. Заключенные отказались от нескольких контактов с полицейскими, а это означало, что переговоров больше не будет. Впрочем, их не было изначально.
Зазвонил телефон Гретил.
– Вам нужно немедленно вывести оттуда Натали. Прямо сейчас.
Гретил почувствовала, как все сворачивается у нее внутри. Может, это был трюк зотт, направленный на то, чтобы посеять панику, намек, что готовится самая страшная атака. Редуотер не остановился бы ни перед чем. Но в его голосе слышалось отчаяние, что совсем не было похоже на Редуотера.
– Никто отсюда не выйдет, если мы все отсюда не выйдем, – она тщательно избегала раскрытия текущего местоположения Ласки. Она поняла, что Надя не работает на старика, потому что иначе она бы оповестила его, что его драгоценная кровная линия не прервалась.
– Дети…
– Здесь много детей. Что, тебе важны только те, кто имеет к тебе отношение?
Он издал звук, похожий на плач щенка, нечто среднее между лаем и скулежом.
– Ты злая сучка.
– Вроде не я пришла сюда, бряцая оружием. Ты еще там, мистер Редуотер? Видишь, что происходит?
– Я вижу. Хорошее представление. Уверен, что твои друзья просто восхищены этим, Гретил. Но через пять минут это не будет иметь никакого значения.
– Если у меня осталось всего пять минут, мне лучше насладиться ими по полной.
Она снова отключилась.
– Почему ты просто его не заблокируешь? – спросила Лимпопо.
– Потому что, пока она говорит с ним, то может убедить его запретить своим друзьям взорвать здесь все нахрен, – сказал Итакдалее.
Гретил покачала головой.
– Нет, не поэтому, – она посмотрела на инфографику, увидела потоки сетевого трафика, подумала, может ли Джейкоб Редуотер стать их спасителем, был ли он причиной того, что их сетевые каналы полностью функционировали, чтобы он мог ей позвонить. – Наверное, это одна из причин. Этот урод выкрал мою жену, похитил ее у меня. Это нехорошо, но я наслаждаюсь каждой секундой, причиняющей ему боль.
Лимпопо пожала плечами.
– Твои последние минуты на Земле ты тратишь на жалкую месть? Что ж, твоя жизнь, тебе решать.
Это ее охладило, потому что было правдой. Лимпопо всегда видела цельную картину, а жила моментом. Тюрьма сделала ее настоящим стоиком. Гретил попыталась представить, что она вынесла за все эти годы.
Сетевые каналы отключились навсегда, их дроны были сбиты одновременно с перерезанием оптоволоконных линий.
– Наверное, мне уже не придется извиниться перед этим старым ублюдком, – она взяла Лимпопо за руку. Ее рукопожатие было сухим, рука казалось хрупкой, но теплой, и она почувствовала ответное рукопожатие.
– Я люблю тебя, Лимпопо.
– Я тоже тебя люблю.
– И я тоже, – сказал Итакдалее.
– Спасибо.
Они еще раз пожали друг другу руки.
* * *
Парни болтали как макаки в кроне деревьев. Некоторые задавали нетерпеливые вопросы двум старушкам, держащимся за руки и пялившимся на инфографику, однако Гретил и Лимпопо нечего было им сказать.
Камеры все еще передавали потоки с улицы, так как внутренняя сеть до сих пор работала, материалы накапливались в очереди, чтобы отправиться во внешний мир. Полицейские ряды сомкнулись. В них больше не оставалось тех, кого можно было идентифицировать. Все прочие сидели в механоидах и бронетранспортерах или же вообще ушли за полицейские автобусы и административные трейлеры, которые приехали сюда на воздушных подушках. Стратеги на другой стороне больше не решались подвергать своих солдат психологическому воздействию со стороны заключенных, даже если это означало штурм бронированной техникой. Оружие и тактика механоидов и бронетранспортеров были преимущественно летальными, и все об этом знали. Невозможно было арестовать кого-либо, находясь внутри огромной танкоподобной машины или в костюме робота-убийцы. Можно было покалечить кого-то или убить, но не зачитать права или надеть наручники.
Механоиды искусно вышли вперед и разместили заряды на оставшихся стенах тюрем, попятились на трех ногах и пригнулись к земле, чтобы удержаться на весу во время взрыва, который окончательно разрушил стены и сотряс фундаменты зданий вплоть до самых низких подземных уровней.
Камеры на стенах полностью выключились. Они перенастроили камеры с внутреннего двора под нужды своей инфографики и видели, как операция повторилась еще раз. Бронетранспортеры вкатились во внутренний двор, выстроились стеной; механоиды перешагнули через них, прикрепили новые взрывные устройства и отступили назад. Гретил машинально проверила, что происходит с рынками, но, конечно, внешних новостных потоков больше не было. Да и сейчас это было уже не важно. Близилась развязка. Первые дни лучшей нации. Последние моменты существования этих изможденных, хрупких, физических тел каких-то глупых, несовершенных ушельцев. Гретил не позволила себе полностью отстраниться от действительности, заставила себя смотреть на экраны, чтобы увидеть, как рушится стена, как отключаются камеры. Она еще сильнее сжала руку Лимпопо.
Ее телефон зазвонил.
