Ну и пусть. Он все равно не сможет измениться. Он будет сильнее и всем им покажет.
– Ты в порядке? – с опаской спросила Инка, которая ни на шаг не сошла с места.
– Вполне, – с вызовом ответил ей Юкон и хотел добавить, что чужая забота ему даром не сдалась.
– Он жуткий дурак, – Инка кивнула в направлении, куда удалился поверженный Хомин в компании Триза. Тори все еще стоял в нерешительности, но увидев, что Инка не собирается уходить, понурив голову, поплелся за остальными. – Хорошо, что ты ему врезал. Теперь хоть ненадолго заткнется.
– Спасибо.
– Останешься с нами? – Инка подергала широкий ремень своей сумки на плече и обескураживающе улыбнулась.
– Не исключено, – постарался ответить Юкон вежливо. – Но судя по всему, это мало кому понравится.
– Мне понравится, – прищурилась Инка и протянула руку: – Будем знакомы, Юкон. И добро пожаловать в Луксмир.
Юкон сдержанно пожал ее горячую ладонь.
Ладно, может, в любых правилах встречаются исключения.
Глава двенадцатая. Один-один
Постепенно жизнь Юкона наладилась. С возвращением Фоса и началом занятий в Академии страх перед неизвестностью день за днем слабел. Асса относилась к нему снисходительно, но ничего обидного Юкон в этом не находил.
Однако все же возникающие вопросы о мироустройстве он предпочитал задавать Инке, тем более что она охотно отвечала. За минувший с того дня месяц Юкон прочитал и запомнил столько, что пропасть между ним и остальными перестала казаться такой уж непреодолимой. Но, вместе с тем, за всеми заботами об учебе он не переставал думать о войне и опасном затишье, которое, как известно, случается только перед бурей. Между занятиями Инка все время предлагала ему то пойти на причал и побросать камни на дальность, то посидеть у фонтана на площади. С ней было легко и весело, даже несмотря на то, что периодически Юкон испытывал ясное ощущение, что все как-то неправильно и вот-вот рухнет.
Окончательно убедился он в своих подозрениях, когда они однажды задержались возле Академии, хотя обычно старались уйти первыми. Хомин в компании Триза нагнал их и, обернувшись и пятясь спиной к городу, процедил, не спуская глаз с Инки:
– Так и будешь вокруг него ошиваться?
Инка вздернула подбородок, чтобы взгляд ее получился как можно более презрительным, и вторила тем же надменным тоном:
– Тебе какое дело?
– Если хотела нас позлить, то уже достаточно. Мы поняли, какая ты независимая и гордая.
– Думай о себе поменьше, – посоветовала Инка. – И уйди с дороги.
– Не смешно, – Хомин остановился и потянулся к ней своей вечно влажной рукой с раздутыми от жары пальцами. – Поиграла и хватит. Нам уже ничего больше не докажешь.
Инка явно собиралась оттолкнуть его или даже ударить, но Юкон опередил ее и, схватив толстяка поперек предплечья, сильно дернул к себе. Хомин явно ожидал чего-то другого и неловко подался вперед, а Юкон уже изо всех сил сдавил мягкую жирную руку.
– В прошлый раз не хватило? – выговорил он членораздельно. – Ассы здесь нет. Никто нам не помешает.
Кровь кипела у него под кожей, в груди громко стучало и неприятно покалывало. Тусклые глаза Хомина уставились на него из-под редких белесых ресниц.
– Заняться мне больше нечем, – наигранно возмутился он, все еще стараясь сохранить лицо. – Дружите сколько влезет.
Он резким движением вырвался из ослабевшей хватки и поспешно отступил на безопасное расстояние. В водянистых глазах неожиданно блеснула настоящая ярость.
– Все вы продажные, – выплюнул он в сторону Инки. – Лишь бы местечко поближе к замку застолбить, да? А то, что он мертвецами не брезгует, можно и потерпеть?
Юкон бросился было на толстяка, но Хомин с удивительной прытью припустил в город, а безмолвный Триз, явно несколько смущенный и растерянный, рванул следом за своим предводителем. Инка успела поймать Юкона за рукав, и послышался треск рвущейся ткани.
– Гады бесхребетные! – раздосадованно бросил им вдогонку Юкон. Его потряхивало – от несправедливости и бурлящего в крови адреналина. И от ощущения, что он так и не смог защитить Инку от их слов.
– Брось, – она улыбнулась. – Не повзрослели еще, что с них взять?
Но Юкон не мог успокоиться. От слов Хомина внутри что-то переломилось. И уже на полпути к площади он все-таки спросил:
– А правда, почему ты ходишь со мной? Их ведь ты намного дольше знаешь…
– С ними скучно, – отмахнулась Инка беспечно, но заметив серьезный взгляд Юкона, тоже перестала улыбаться. – Честно говоря, мы давно уже не очень-то ладим. То есть… Они считают себя крутыми, особенно Хомин. У него отец – обычный защитник, а мать продает травы на рынке. И при этом он родился менкуром – большая честь. Дома им восхищаются младшие братья, отец вечно повторяет, что он лучший из их рода. А Триз… Он неплох, но у него все наоборот. И мать, и отец – менкуры. Он страшно боится их подвести. С Тори сложно – он из Дома воспитания, его родители давным-давно отправились в свой мир, но не смогли вернуться до срока и остались на Интермирье. Поэтому он вообще не хочет быть менкуром.
– А ты? – спросил Юкон, когда они вышли на причал и увидели на горизонте гигантскую тень, которую он однажды уже встречал.
Корабль медленно и величаво заходил в гавань.
– У меня менкурство только по маминой линии – и она, и бабушка, а вот отец и братья – нет. Дома я стараюсь не говорить о подчинении много, чтобы их не расстраивать. Мама меня поддерживает.
Она осторожно взяла его за руку и потянула обратно в город.
– Идем, я знаю место, откуда видно пассажирский причал. Там нас не достанут. Посмотрим, кого «Принц» вернул сегодня.
– Принц? – не понял Юкон.
– «Принц Интермирья», корабль, – пояснила она и проворно нырнула в толпу на площади.
Юкон в жизни бы не отыскал той узкой незаметной лестницы, на которую его вывела Инка и по которой они поднялись на крепостную стену, а оттуда осторожно спустились на уступ скалы, естественным образом продолжавшей стену. Уступ был широким и плоским, песок на нем – утоптанным, и отсюда заходивший в гавань корабль открывался как на ладони. Инка положила сумку на песок и уселась на нее сверху. А Юкон так и стоял, не в силах оторвать взгляд от горизонта.
Огромное парусное судно лениво покачивалось на волнах. Дно его отлили из черненой стали, дерево обшивки над ней обуглилось. Корабль был воистину гигантским, четыре мачты с черными парусами впивались верхушками в нежную голубизну небес, протыкали редкие облака насквозь и, будто флаги, тащили их за собой.
«Вот бы побывать там», – мечтательно подумал Юкон и с удивлением поймал себя на мысли, что впервые захотел чего-то по-настоящему. Всю жизнь у него была только маленькая хлипкая лодчонка, на которой он боялся уходить далеко от берега. Но океан манил его ровной линией горизонта, далекими далями, свободой и соленым ветром на завтрак, обед и ужин.
