Сверчок не сводила глаз с замершей фигуры.
– Не шевелится совсем… почему?
– Не может, – объяснил дракончик, подходя ближе и задирая голову, – никто из них не может.
На Пути нарушителей не применялись ни решётки, ни цепи. На службе у королевы Осы состоял особый отряд ядожалов с парализующим ядом в когтях или шипах на хвосте, от которого нарушитель не мог пошевелиться в течение целых суток.
– Я читала о таком яде, – призналась Сверчок, неприятно дёрнув крыльями, – но не думала, что… Совсем иначе себе это представляла.
Дракончик продолжал шагать по дорожке, бросая беглые взгляды на чешую узников, но невольно замечал и выражения, застывшие на их мордах – чаще всего гнев и страх. По большей части их парализовали во время бегства или сопротивления, и драконьи тела так и закостенели в причудливых позах. Бледно-розовый шелкопряд с заплаканными глазами и длинными лепестками крыльев заламывал лапы, словно умолял о пощаде, его соплеменница застыла на взлёте, беспомощно вытянув шею к потолку и полуразвернув бирюзово-бежевые крылья – как же они устанут к тому времени, когда пройдёт действие яда! – а чёрно-алый ядожал пригнулся в защитной стойке, оскалив клыки.
– Я думала, заключённые будут спать, – тихо вздохнула Сверчок, – просто лежать без сознания… – Она взглянула на следующего узника и поморщилась. – Неужели они всё чувствуют и видят, как их разглядывают? Им очень больно, да?
– Очень, – мрачно кивнул дракончик. Его и самого после таких посещений долго мучили кошмары. – Мечехвост говорил, сначала всё тело горит огнём. Потом уже не так сильно, но не можешь шевельнуть когтем, даже моргнуть, а хочется всё сильнее.
– А я и не знала ничего… понятия не имела, хотя живу почти рядом. Стыд мне и позор!
– Да ну, брось… – За поворотом Синь вдруг ахнул: – Вот он! – Бросившись вперёд, дракончик замер у колонны.
Мечехвост стоял, расправив крылья и изогнув хвост, словно хлестал им в ярости по бокам. Когтистая лапа замахнулась, готовая полоснуть противника. Честно говоря, смотреть на друга в такой момент было даже жутковато. На его оскаленной морде застыло выражение отчаянной решимости не упустить свой последний шанс.
– Эй! – тихо окликнул Синь. Мечехвост не мог ответить, но дракончик знал, что он слышит. – Это я, Синь, а со мной Сверчок. Мы собираемся… – Он обернулся к ней. – Снимем его и вынесем отсюда, да?
Сверчок сморщила нос, чуть усмехнувшись – впервые с тех пор как оказалась здесь.
– Ты уверен, что получится незаметно? – Присела на камни, открыла сумку и достала завёрнутые склянки, блеснувшие в свете фонаря, как цветочные лепестки, покрытые росой. – Не знаю, не знаю… – пробормотала она задумчиво, поправляя очки. – Я думала, надо только разбудить… но, пожалуй, требуется что-то посильнее… – В её когтях появился пузырёк с жидкостью травяного цвета. – Во всяком случае, это помогало отравленным растениям.
– Растениям? – скептически хмыкнул Синь. – А для драконов оно безопасно?
– Думаю, да… хотя, вообще-то, на драконах я опытов не проводила. Хуже, чем сейчас, ему не станет точно.
Звучало это не слишком утешительно. Синь поднял взгляд на приятеля, ожидая хоть какого-то знака, согласен тот или нет. Рискнёт принять таинственное непроверенное средство из лап незнакомого ядожала или предпочтёт остаться как есть.
Да что тут гадать, одёрнул себя дракончик. Боится тут только он сам. Мечехвост пойдёт на что угодно, лишь бы получить шанс спасти Лунию!
– Так что, попробуем? – прищурилась Сверчок. – Я пойму, если ты откажешься.
– Попробуем! – решительно кивнул Синь. – Другого выхода нет.
Он оглянулся на пустынную дорожку. Должно быть, всё население улья сидит по домам, приходя в себя после утомительной погони под внушением королевы… однако та в любой момент может начать охоту снова. С одной только Сверчок наружу никак не пробиться, с Мечехвостом – совсем другое дело.
А потом Мечехвост спасёт Лунию! Он сильный и храбрый и не боится ядожалов.
– Ну ладно… сейчас сообразим, как это лучше сделать. – Сверчок порылась в сумке и вытащила пинцет, тот самый, которым держала огнешёлковую нить в библиотеке. – Найди-ка мне камень побольше.
Чего-чего, а камней вокруг было предостаточно. Дракончик выбрал самый расшатанный и пнул его раз-другой, выбивая наружу. С камнем в лапах Сверчок взмахнула крыльями и поднялась в воздух, зависая над головой узника.
– Закрой ему глаза на всякий случай, – велела она Синю, – и сам не смотри.
Дракончик, пыхтя, взобрался на постамент, едва умещаясь рядом с узником, и зажал ему глаза лапами, затем послушно зажмурился.
Сверху послышался звон стекла, и на спину посыпались мелкие осколки. Встряхнувшись, Синь задрал голову и чуть приоткрыл веки. Залитая ослепительным сиянием, Сверчок возилась с разбитым фонарём.
– Извини, – бросила она, – тебя не поцарапало?
Он молча покачал головой, наблюдая за работой краем глаза – от сильного света болела голова. Когда кончик пинцета ухватил горящую нить, дракончик спрыгнул вниз, и Сверчок заняла его место. Несколькими аккуратными касаниями она пережгла браслет на лапе Мечехвоста, и тяжёлые бронзовые половинки, распавшись, со стуком упали на камни. Дракончик был уверен, что искорки торжества в неподвижных глазах узника ему не померещились.
– Осталось самое главное, – объявила Сверчок. – Передай мне тот флакончик, пожалуйста… только очень осторожно, не вздумай уронить!
Синь откупорил пузырёк и поднял как можно выше, бережно сжимая в когтях, пока она тянулась вниз.
– Теперь держи кулаки, – вздохнула Сверчок. – Одной Ясновидице ведомо, что получится… Эксперимент, да и только, как у настоящих учёных!
Сосредоточенно сжав губы, она бросила огнешёлк в склянку, тут же ловко перехватила её горлышко пинцетом и поднесла к носу узника. Жидкость мгновенно закипела, выпуская зелёный пар, который окутал морду Мечехвоста густым изумрудным облаком.
Синь ждал с колотящимся сердцем, затаив дыхание.
Глава 12
«О Ясновидица, пускай у нас получится! – молился про себя дракончик. – Пусть Мечехвост придёт в себя! Если ты меня слышишь, помоги освободить его, ну пожалуйста!»
Трое драконов застыли, отсчитывая тягостные мгновения, полные отчаянной надежды.
Внезапно по телу узника прокатилась дрожь. Крыло его резко дёрнулось, сбивая Сверчок с постамента. Синь едва успел поддержать её, но склянка с остатками шипящей зелёной жидкости выпала из когтей и вдребезги разбилась о камни. Сверчок поспешно ухватила пинцетом раскалённую нить, сунула в глиняный флакон с притёртой крышкой и спрятала в сумку.
Болезненно сжимая челюсти, дракон зажмурился и со свистом втянул в себя воздух. Его поднятая для удара лапа, дрожа, медленно опустилась, следом – крылья.
