Я решаю, что она мне больше не нравится. Пожалуй, вряд ли мне еще когда-либо захочется такую конфету.
Эта мысль приходит мне в голову внезапно, и я думаю, что как-то слишком сильно сержусь. Я вспоминаю, что говорила мне Валентина у входа в кабинет: «Тебе следует злиться».
Злиться на что?
Но гнев исчезает так же быстро, как и появился, и остается лишь чувство дискомфорта. Я возвращаюсь в свою комнату за учебниками и по пути выбрасываю конфету в мусорку.
Анализ терапии контроля побуждений
Филомена Родес, Y2, S2.
Филомена демонстрировала признаки психологического стресса, связанного с отчислением другой девушки. Чтобы облегчить ее страдания, эмоции были переписаны. Теперь она рада за эту ученицу и испытывает удовлетворенность.
Также были перезаписаны воспоминания о родителях, чтобы предоставить ей предысторию с более любящей семьей. Это повысит ее привязанность к семейству Родес и обеспечит ей успешное будущее после окончания академии. Полагаю, она будет очень доброжелательно относиться к их запросам.
Воспоминания за прошлую неделю также были скорректированы, чтобы не возникло противоречий.
После консультации с Уинстоном Уиксом я убежден, что Филомена по-прежнему имеет шансы окончить академию, хотя до конца года для нее устанавливается испытательный срок. В то же время рекомендуется продолжить ее социализацию. Ее личность развивается, когда она общается с другими.
По общему мнению, терапия контроля побуждений увенчалась успехом, и в данный момент необходимости в последующих мерах нет.
Антон Стюарт,
Академия инноваций
Глава 21
Когда я вхожу в класс, профессор Алистер разыгрывает сценку. Мы закончили изучать правила приличия при телефонном разговоре и перешли к обсуждению стиля. Как лучше всего подать себя и произвести запоминающееся впечатление. – Посмотрите, кто у нас тут, – объявляет профессор, когда я вхожу. Он одобрительно оглядывает меня. – Видите, девочки, – сообщает он остальным. – Вот это настоящая красота. Прекрасная и сдержанная. Он встает рядом со мной, я чувствую, что его строгий костюм ничуть не скрывает запах пота. – Растрепанные волосы и яркий макияж будут отталкивать людей. Это выглядит как протест, а значит, вызывает у мужчин недовольство. Мы хотим видеть вашу природную красоту, а не фокусы с зеркалами. Мистер Петров определил ваши сильные стороны и хочет, чтобы вы подчеркивали их, а не превращались в разукрашенных кукол. Он поворачивается ко мне и протягивает руку. Помедлив, я подаю ему свою.
– Спасибо, Филомена. Ты чудесна. Он отправляет меня на место, и я рада, что пока мне больше не нужно до него дотрагиваться. Я сажусь за парту, и Марчелла, сидящая позади, тут же наклоняется ко мне. – Ты и правда прекрасна, – насмешливо шепчет она. Я фыркаю от смеха и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.
– Я скучала по тебе, – говорю я.
– И я тоже, – отвечает она, подмигнув, а затем снова принимается рисовать цветы в уголке тетради.
Я поворачиваюсь к учителю, ощущая, что теперь, когда я оказалась среди друзей, мне стало немного спокойнее.
Когда урок заканчивается, Марчелла дожидается меня. У нас есть короткая перемена перед следующим занятием, так что мы решаем посидеть на диванчике в алькове. Меньше чем через минуту, запыхавшись, появляется Сидни.
– Вот ты где, – говорит она мне, кивком здоровается с Марчеллой и плюхается на диван между нами. – Я сбежала сюда с урока профессора Пенчана. Он по-прежнему ужасно сердится на тебя, – сообщает она, широко открыв глаза.
– Почему? – спрашиваю я.
Это ужасно, ведь я всегда хорошо себя веду. Не знаю, что я такого сделала, что профессор вышел из себя.
Марчелла и Сидни переглядываются.
– Здравствуйте, подруги. – Рядом с нами появляется Бринн, довольная, что нашла нас. Она коротко обнимает меня и шепчет:
– Рада, что ты вернулась, Мена.
– Садись, садись, – говорит ей Марчелла и тянет ее за руку, чтобы усадить рядом с нами.
– Вчера Джексон был рядом с забором, – тихо произносит Сидни.
Марчелла шумно выдыхает и отводит взгляд. Бринн сжимает губы.
– Я тоже его заметила, – говорит Марчелла. – Тебе удалось ему что-нибудь сообщить?
– Не получилось, – отвечает Сидни, глядя на меня. – Смотритель был вместе с нами – думаю, это какая-то новая форма контроля. Но, заметив Джексона, я отрицательно покачала головой. Очень отчетливо. Я испугалась, что он все равно попытается пробраться на территорию – это был бы не первый глупый поступок с его стороны. Но вот на последнем круге смотритель отстал, и…
– Ха! – восклицает Бринн, с улыбкой глядя на Марчеллу. – Говорила тебе, что он за нами не угонится.
Марчелла смеется, а затем просит Сидни продолжать.
– На последнем круге, – заново начинает Сидни, – я побежала по более широкой дуге, чтобы приблизиться к забору, не вызывая особых подозрений. И я сказала ему: «В городе, в воскресенье».
Я понятия не имею, о чем речь, но слушаю, широко раскрыв глаза. Я в восторге.
– И что он? – спрашиваю я.
Сидни смотрит на меня.
– И тогда он сказал: «Что за хрень ты несешь?»
Я ахаю, услышав ругательство.
– А я сказала: «Экскурсия в город, в кинотеатр, в час дня. Пока». – Сидни снова откидывается на диван. – Повезло, что смотритель меня не поймал.
– Да уж, – соглашается Марчелла.
Бринн прикусывает губу.
– Погоди, – внезапно встревожившись, говорит она. – А тебе разрешили поехать на экскурсию?
– Сегодня утром доктор дал мне разрешение.
– Это великолепно, – соглашается Сидни, переглядываясь с остальными.
– Что-то не так? – спрашиваю я. – О ком вы вообще говорите?
– Дорогая… – произносит Сидни, и я вижу на ее лице беспокойство.
Остальные девушки выглядят встревоженными, им словно неуютно.
– Может, тебе просто нужно еще немного времени, чтобы приспособиться? – говорит Бринн и смотрит на остальных, ожидая подтверждения своим словам. Но в ее голосе слышна паника. – Валентина обещала, что все сработает.
– Что сработает? – спрашиваю я.
– Ты все вспомнишь, – отвечает она.
– Она вспомнит, – произносит Марчелла. – Конечно, вспомнит. – Но затем она опускает взгляд, и я понимаю, что она что-то от меня скрывает.
Я хочу расспросить их в подробностях, но внезапно над альковом нависает тень. Мы замечаем, что рядом стоит смотритель Бозе, заслоняя нам почти все поле зрения.
– Девочки, – говорит он, оглядывая нас. – Мне казалось, вам ясно сказали не беспокоить Мену. Может, Антону стоит вам об этом напомнить?
