— Хорошо. Она освободится к десяти вечера?
— Думаю, к утру. После программы против стресса она уснет до утра, лучше ее не трогать.
— Ну, хорошо, Валентин Петрович. Тогда прощаюсь с вами до утра, я домой поехал.
— Всего хорошего, — доктор проводил Сергея взглядом. — У вас сильный Ангел-Хранитель, Анастасия, — покачал головой доктор, когда за Сергеем закрылась дверь. — Теперь наш план точно сработает.
Когда наступило время, и капсула выехала из стены, Аркадий помог Насте залезть в нее.
— Тебя разбудит тьен по имени Граб. Он в курсе нашей затеи. Удачного полета.
— Спасибо, Аркадий! Позвоните моей подруге Ирине и скажите, чтобы она спрятала моего сына, это очень важно. Если Сергей найдет его, я больше никогда не увижу моего мальчика. Вот ее телефон, — она протянула ему записку.
— Конечно, Настя, не волнуйтесь, все сделаю.
Аркадий закрыл крышку капсулы, и стало темно. По телу Насти пробежали мурашки. «Это от холода», — внушала она себе, прекрасно понимая, что дело не только в прохладном воздухе, который вырывался из мельчайших отверстий, расположенных в крыше капсулы. Показалось, что ее кладут в гроб.
«Сейчас меня отправят неизвестно куда, и связь с внешним миром оборвется». От этой мысли засосало под ложечкой.
Аркадий нажал какие-то кнопки на панели, и капсула въехала в стену. Настя почувствовала движение.
«А вдруг в этом гробу я начну задыхаться?»
И уже через минуту Настя начала испытывать удушье. Задыхаясь, собрала все силы, чтобы удержаться от приступа паники. Аркадий говорил, что капсула имеет прекрасную систему вентиляции, а также обеспечивает путешествующих всем необходимым для жизни. Она сделана таким образом, чтобы человек не испытывал колоссальных перегрузок при выходе на орбиту.
Эти размышления придали ей сил. Она начала вспоминать, все, что с ней произошло за последнее время. Сердце сжалось от боли.
«Феликс, бедный мой маленький Феликс! Как он там будет жить без меня? Смогла ли Ира увезти его из дома Сергея? Мой сын, моя кровинушка! Он уже привязался ко мне, привык к сказкам, которые я читала ему на ночь, к моим поцелуям и нежности. Разве можно обмануть сердце матери? Я сразу почувствовала к нему материнские чувства. Смогу ли я добраться до Миши?»
Она представила мужа, и теплая волна пережитого с ним счастья накрыла ее.
«Как сильно я люблю его!»
Мысли о муже успокоили Настю. Она поняла, в чем ее спасение, старалась думать только о своей семье и не заметила, как уснула.
Ее разбудил сильный гул, звучала сирена. Кто-то открывал ее ящик. Она открыла глаза и увидела странного высокого человека. Он с интересом, разглядывал ее. От неожиданности Настя вскрикнула. Сознание возвращалось, и Настя вспомнила, где находится.
— Вы Граб.
Он улыбнулся ей в ответ и кивнул.
«Инопланетянин! — пронеслось в мозгу у Насти.
— Не бойтесь меня, — произнес он, — у нас мало времени. Минут через пять корабль взорвется. Слышите сирену?
Настя резко села. Граб помог ей выбраться из капсулы, и они побежали по коридору к грузовому отсеку.
— Сейчас мы сядем в летательный аппарат, — старался перекричать сирену Граб, — и покинем корабль. Мы находимся над планетой, название которой я не знаю, но она обитаема, там есть гуманоиды, и условия сносные для нас.
Глава 23
Планета надвигалась на них стремительно. Несмотря на все усилия Граба, летательный аппарат потерял управление. Задняя часть машины задралась вверх, и Настя увидела, что они проносятся мимо скалы с угрожающе торчащими острыми краями. Неконтролируемое движение было подобно цепочке призрачных видений в ночном кошмаре. Судорога свела Насте ноги, и, хотя ее удерживал ремень безопасности, она, приготовившись к худшему, инстинктивно закрыла руками живот.
— Держись! — крикнул Граб, — я перехожу на ручное управление.
Он резко потянул рычаг управления на себя, все еще надеясь удержать аппарат под контролем. Но скольжение перешло в головокружительное вращение, и аппарат, ударившись пару раз о скалу, продолжал стремительное падение вниз. Настя услышала скрежет металла. От удара аппарат отбросило от скалы, словно взрывной волной. Зубы Насти с такой силой щелкнули друг о друга, что острая, как молния, боль пронзила всю нижнюю часть лица и резко отдалась в висках. Одновременно она почувствовала дикую боль в неестественно согнувшемся от неожиданного удара запястье руки, которой она упиралась в переднюю панель аппарата. Ремень безопасности, наискось, от плеча к бедру, пересекающий ее тело, резко натянувшись, с силой сдавил ей грудную клетку, дыхание перехватило.
Граб снова попытался справиться с аппаратом, но рычаг управления, судорожно дергаясь то влево, то вправо, столь яростно этому воспротивился, что Граб закричал от боли. Похоже, он потянул руку. Неожиданно аппарат опустился на плотный куст с густой кроной, несколько секунд покачался на нем. И, хотя предохранительный ремень уже давил на Настю не так, как раньше, боль, диагональю пронзающая грудь, не давала свободно дышать.
В голове пронеслось видение: аппарат, падая вниз, разбивается о скалы. Видение было настолько реальным и ужасным, что ее спина покрылась холодным потом. Настя опять часто и быстро задышала. Аппарат плавно сполз с куста, под аккомпанемент скрипа-грохота-скрежета-визга металла, и вновь устремился вниз, но скорость падения резко уменьшилась. И неожиданно он перестал двигаться, накренившись вправо, зацепился, очевидно, за уступ.
Наступившая тишина ошеломляла. Настя взорвала ее, шумно выдохнув. Никогда в жизни еще не испытывала она столь сильного и радостно чувства облегчения. И в этот момент аппарат вновь пришел в движение. Его стало сильно кренить вправо. Уступ не смог, очевидно, выдержать тяжести аппарата.
— Прыгай! — закричал Граб, судорожно шаря руками возле замка своего ремня безопасности.
Но не успела Настя отстегнуть свой ремень, как аппарат скользнул в пропасть и стремительно полетел вниз. Несмотря на реальность происходящего, Настя не желала этому верить. Мозг допускал возможность смерти, но сердце упорно противилось самой мысли о ней. Она перенесла смерть мужа, но напрочь отметала возможность собственной близкой кончины.
В скрежете и грохоте ломающихся от ударов аппарата скальных уступов, аппарат, задрав нос вверх, скользил вниз. В падении они несколько раз переворачивались. Задыхаясь, с сильно бьющимся сердцем, испытывая невыносимую боль от ремня, врезавшегося в тело, Настя молила Бога, чтобы на их пути встретилось хоть какое-нибудь деревце или куст, на худой конец, все, что угодно, любое препятствие, которое хоть на какое-то время задержит их падение. Но скала была почти гладкой. Настя не знала, сколько раз перевернулся аппарат, потому что понятия верха, низа, правой и левой сторон полностью перемешались и утратили свой первоначальный смысл.
