Книга Луиза Сан-Феличе. Книга 2, страница 147. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Луиза Сан-Феличе. Книга 2»

Cтраница 147

В ту же минуту послышался нарастающий оглушительный топот, земля задрожала под конскими копытами: это Николино, узнав об угрожающей Сальвато опасности, во главе своих гусаров ринулся в атаку, чтобы поддержать друга или освободить его.

Гусары неслись по всей ширине моста. Чудом избежав вражеских штыков и сабель, Сальвато едва не погиб под копытами коней патриотов.

Схватившие было его санфедисты разбежались, и, чтобы не оказаться растоптанным своими, он вынужден был перепрыгнуть через парапет моста.

Мост очистили, врага оттеснили; моральный урон, нанесенный ранением Вирца, был отчасти возмещен достигнутым преимуществом над противником. Сальвато перешел Себето вброд и оказался среди республиканцев.

Вирца перенесли в лазарет, и молодой генерал бросился туда: если у Вирца еще достанет сил подписать бумагу, он подпишет. Пока в груди главнокомандующего теплится жизнь, его приказы должны исполняться.

Вирц не умер, он был без сознания.

Сальвато переписал заново приказ, выпавший вместе с пером из слабеющей руки генерала, отправился искать свою лошадь, нашел ее и, дав приказ обороняться до последнего человека, помчался во весь опор в Каподикино, к Бассетти.

Менее чем через четверть часа он уже был там.

Бассетти держал оборону в менее опасном месте, далеко от кардинала, так что Сальвато мог отвести его в сторону, чтобы тот подписал приказ для Скипани в двух экземплярах, на случай если один не достигнет адресата.

Он рассказал генералу, что произошло у моста Магдалины, и расстался с ним только после того, как получил с него клятву защищать Каподикино до последнего и поддержать операцию, назначенную на следующий день.

Чтобы вернуться в Кастель Нуово, Сальвато надо было проехать через весь город.

На улице Фориа дорогу ему преградила огромная толпа. Причиной сборища оказался монах, восседавший верхом на осле и державший большую хоругвь.

На хоругви был изображен кардинал Руффо на коленях перед святым Антонием Падуанским, протягивавшим ему связку веревок.

Рослый монах, возвышаясь над толпой, растолковывал со своего седла смысл изображения: это святой Антоний явился кардиналу во сне и, показывая веревки, открыл ему, что в ночь с 13 на 14 июня, то есть на следующую ночь, заговорщики-патриоты намереваются перевешать всех лаццарони, оставив в живых только детей, чтобы вырастить их безбожниками, и что с этой целью Директория раздала якобинцам веревки.

По счастью, на 14 июня приходится праздник Антония Падуанского, а святой не желает, чтобы его день был омрачен убийствами, и он вымолил у Бога дозволение — как показывает развевающаяся в воздухе хоругвь — предупредить об опасности кардинала, который в свою очередь предупредит верных сторонников Бурбонов.

Монах призывал лаццарони обыскать дома, где живут патриоты, и всех, у кого будут найдены веревки, повесить.

Продвигаясь от Старого рынка к Бурбонскому дворцу, монах целых два часа, через каждые сто шагов останавливаясь, твердил свои призывы под угрожающие крики и вопли пятисот с лишним лаццарони. Читатель, наверное, узнал в этом монахе Фра Пачифико, вернувшегося в бедные кварталы Неаполя, где он тотчас вновь обрел былую популярность, да еще в возросшей мере. Но Сальвато не понял значения речей капуцина и хотел уже проехать мимо, как вдруг увидел, что по улице Сан Джованни а Карбонара шествует группа оборванцев, неся на штыке обмотанную веревкой человеческую голову.

Нес ее человек лет сорока пяти, отвратительный на вид. Он был весь испачкан кровью, капавшей на него с отрубленной головы; его безобразное лицо, рыжая, как у Иуды, борода, жесткие волосы, прилипшие к вискам под кровавой капелью, казались еще уродливее от широкого шрама, наискось пересекавшего щеку и вытекший левый глаз.

Позади него теснились другие, неся отрубленные руки и ноги, вопя во всю глотку: «Да здравствует король!», «Да здравствует вера!»

Осведомившись, что означает эта зловещая процессия, Сальвато услышал в ответ, что лаццарони, подстрекаемые Фра Пачифико, стали рыться в погребе у одного мясника, нашли там веревки и с криками: «Вот петли, приготовленные, чтобы нас повесить!» в несколько приемов перерезали несчастному горло, а потом растерзали его тело. Изуродованное туловище, разорванное на двадцать частей, повесили на крючья в лавке, а отрубленные члены и увенчанную веревкой голову понесли в город.

Мясника звали Кристофоро, это был тот самый человек, что принес Микеле русскую монету.

Его убийцу Сальвато не узнал в лицо, но узнал по прозвищу: то был тот самый Беккайо, который напал на него шестым по приказанию Паскуале Де Симоне в ночь с 22 на 23 сентября и которому он рассек глаз ударом сабли.

Получив такое разъяснение от какого-то обывателя, осмелившегося выглянуть на шум из-за двери своего дома, Сальвато почувствовал, что не в силах сдерживаться долее. С саблей наголо он ринулся на банду каннибалов.

Первым побуждением лаццарони было бежать, но, сообразив, что их целая сотня, а Сальвато один, они устыдились своего страха и с угрозами двинулись на молодого офицера. Несколько умелых сабельных ударов отогнали самых дерзких, и Сальвато выпутался бы из беды, если бы крики раненых, в особенности же вопли Беккайо, не привлекли внимания толпы, что следовала за Фра Пачифико, обыскивая по пути указанные им дома.

Человек тридцать отделились от общей массы и поспешили на помощь банде Беккайо.

И тут люди стали свидетелями удивительного зрелища: один человек защищался против шестидесяти, по счастью плохо вооруженных, и крутился на коне в их гуще, словно конь был крылатым. Много раз перед ним открывалось свободное пространство, он мог бы бежать по улице Орти-челло, либо через Гротта делла Марра, либо по переулку Руффи; но он, казалось, не желал покидать столь явно невыгодную для него позицию, пока не настигнет и не покарает мерзкого вожака этой банды убийц. Однако Беккайо, находившийся в толпе, а потому более свободный в движениях, все время увертывался от него, ускользая, словно угорь. Вдруг Сальвато вспомнил, что в кобурах у него есть пистолеты. Он перехватил саблю левой рукой, правой вытащил пистолет из кобуры и взвел курок. К несчастью, чтобы лучше прицелиться, ему пришлось придержать коня. Сальвато нажал на курок, но тут его конь вдруг упал под седоком: это один из лаццарони перерезал благородному животному сухожилия.

Пистолетная пуля прошла мимо цели.

На сей раз Сальвато не успел ни подняться на ноги, ни вытащить другой пистолет: на него обрушился десяток лаццарони, ему угрожали полсотни ножей. Но какой-то человек бросился в самую гущу свалки, крича:

— Живьем! Живьем!

Беккайо, заметив, сколь яростно преследует его Сальвато, понял, что узнан, и сам узнал молодого человека. Он достаточно здраво оценил отвагу Сальвато и понимал, что смерть в бою того не страшит.

Не такой гибели жаждал он для своего преследователя.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация