Было видно, что лодка выйдет большая, очень большая. Над ней трудилось много Людей, они каждый день приносили длинные плетеные ребра, дубленые коровьи шкуры и другие нужные вещи. К ним часто наведывались Святые, а в дни Белого Камня Брат кормил всех кусочками белого хлеба: Люди становились на колени в песке, и Брат клал угощение прямо в открытые рты, как мать кормит птенцов. В такие дни над лодкой никто не работал; Святые и рыбаки рассказывали истории, рисовали палочками на песке и указывали руками в море.
План Брата запал в сердце другим, день ото дня захватывал новых Людей – от мала до велика.
Большую лодку строили дном вверх. Сперва уложили бортовой поручень, за который Люди будут цепляться в море, так что на земле появилась заостренная к носу фигура. Над ней выгнули ребра, прикрепили их к каркасу непонятным Дарру способом. На это ушло много дней. Лодка была похожа на скелет Кита, только она не проваливалась со временем, а наоборот – обрастала новыми ребрами. А когда скелет был готов, на него натянули шкуру; времени ушло как раз столько, сколько гниет китовая туша. Лодку обшивали коровьими шкурами, а потом их обрабатывали, чтобы не проходила вода: вручную снабжали тем, с чем Крачки и Чайки рождались.
Среди Людей был один щуплый мальчик, которого когда-то забрали в рабство морские грабители, а потом выкупили Братья из аббатства, так что теперь он прислуживал на кухне – Дарр Дубраули так и не узнал, как его звали. Он вырос на лодках и ладьях, из всех жителей острова он больше всех хотел отправиться со Святыми в другие земли, ну или хотя бы уйти в море и не возвращаться. Когда лодку довели до ума по местным меркам, он стал возражать. Нет-нет-нет, чтобы далеко плыть, нужно ее сделать, как те лодки, которые он видел, которые помогал строить, которые летали по морским холмам и долам быстрей, чем местные; он подпрыгивал и говорил на здешнем языке, насколько им владел, собирал что-то из палочек, чтобы показать тем, кто смеялся или качал головой, что нужно сделать. Но Святые поняли, что мальчик имел в виду: navicula, barca, navis longa. Они видели их в книгах.
Так на Лодке Святых возникла мачта с квадратным парусом на перекладине, укрепленным веревками с правого и левого борта. И рулевое весло с длинной рукоятью на корме, чтобы поворачивать корабль – ведь это был уже корабль – в нужную сторону: его вырезали из драгоценного дуба, оковали железом и многажды благословили.
Зима шла к концу, менялись ветра – Дарр Дубраули, морская птица, почувствовал это. Когда большую лодку закончили, Крачки собрались лететь в землю льда и тепла. Их словно охватила лихорадка или болезненная страсть, и Дарру становилось все труднее привлечь их внимание. Он подумал: они сейчас испытывают что-то похожее на чувство, знакомое Воронам, когда рассыпается зимняя ночевка и семьи разлетаются вить гнезда и плодить новых Ворон, – но, видимо, иное, ведь эти птицы летали из весны в лето, а потом снова в весну.
Да-да-да, кричали они, да, улетаем.
Он спросил их: Правда, что есть большая земля на помраке, далеко-далеко? Не только морские острова?
Да, большие земли, земли, за которыми не видно моря, мы не летали смотреть, но знаем. Так Крачки говорят.
А на островах по пути туда, уточнил Дарр Дубраули, там есть гигантские Муравьи? А такой, где Кони бегают без остановки?
А что такое «Муравьи»? – захохотали Крачки. Что такое «Кони»?
Они ничего не знали о суше и тамошних зверях, им хватало того, что она выходит на море, как Воронам хватает того, что море граничит с сушей.
Но главное они сказали: земля на западе. Он не мог спросить, всегда ли там весна и всегда ли на деревьях полно плодов, а листья не желтеют и не опадают: они об этом наверняка ничего не знали.
А если бы Люди захотели попасть туда, спросил он, в большие земли на помраке, куда им плыть?
По ветрам! На поклюв, на поклюв! От острова к острову. Перелететь воду между ними, там отдыхать, и снова, и снова! Через долгое море на поклюв-помрак! Там большая земля.
Они так не могут, сказал Дарр Дубраули. Они не знают, где поклюв. Могут догадаться, только если видят солнце или звезды.
Крачки так развеселились, что в их хохоте потонули другие вопросы Дарра, а потом они почти все улетели, потому что насмеялись вволю. Но несколько Крачек остались.
Вы их смогли бы проводить? – спросил Дарр Дубраули. Если они отправятся за вами? Конечно, проку для вас в этом нет, но…
Как же? – удивилась Крачка, одна из тех, что прогоняли Поморника, который гнался за Дарром Дубраули. Мы высоко летаем, высоко над долгим морем. Как мы их увидим? Мелкие точки на воде, как их друг от друга отличить?
М-да, протянул Дарр Дубраули.
Ты, закричала Крачка. Тебя, тебя, тебя мы знаем. Когда полетишь? Мы поможем!
Птица сорвалась со скалы и изобразила сцену: Лечу, смотрю вниз, кричу «А!», лечу вниз.
Летим! – добавила другая. Может, и прилетим.
Мы смотрим, смотрим, смотрим, тебя ищем! Ворона своего рода, одна такая! Увидимся! Бывай!
Дарр смотрел, как они поднимаются с утеса и следом за первой сразу устремляются другие. Он словно увидел Святых вдалеке на воде, в лодке, где им грозят смерть и неудача.
На берегу Люди стояли вокруг большой лодки. Не работали, а ждали, словно надеялись, что она сама поползет в море.
Придется отправиться в путь с ними, вот и все. На поклюв-помрак против ветров, в землю, куда ему, скорее всего, путь заказан, чтобы только Святые не погибли прежде, чем доберутся туда, а иначе навсегда попадут Вниз.
Сам я подумал – и сказал об этом Дарру, – что он должен был отправиться с ними потому, что когда-то украл у Людей ту Самую Драгоценную Вещь, которую и хотели найти Святые, – бесконечную жизнь. Она принадлежала им, а не ему, пусть он ее и потерял, а все равно сохранил – и по сей день не может от нее ни избавиться, ни отдать. Но вдруг ее можно снова найти?
Дарр возразил: нет, если так рассказывать, получится, что тогда он куда больше знал о своей истории. На самом деле он просто понял, что должен отправиться с ними.
Брат, разумеется, с самого начала решил, что Дарр полетит с ним. Брат считал, что Дарр Дубраули – его Ворона.
И вот они стояли на берегу Реки Океана и смотрели куда-то в сторону другого ее берега, которого не видел никто, кого они знали, на который никто из них не ступал. Разгорелось утро, но на западе, куда они отправлялись, еще держалась тьма. Их корабль лежал на песке, и все припасы, все кожаные мехи с водой и молоком, все необходимое для Божьей мессы, копченая рыба, благословленные распятия, мощи Святых, шерсть и меха сложили рядом, чтобы погрузить на борт. Помолившись, все они выбрали новые имена, чтобы уйти с ними в море.
– Я буду Бригитта, – сказала Святая.
