Никаких взрослых.
Питер извернулся и изо всех сил лягнул Тома Бенсона, заставив того отлететь. Кевин в это время повалил под стол Шона и методично лупил его кулаками. Синглтон визжал как девчонка, призывая на помощь Уимзи. Дюк поднялся, рыкнул как разъяренный пес и бросился на подмогу приятелям. Питер метнулся наперерез, споткнулся об подставленную кем-то ногу и упал, увлекая Уимзи за собой. Дюк попытался сбросить с себя Питера, но не тут-то было: мальчишка обхватил недруга за пояс и придавил всем своим весом к полу, а когда Дюк принялся отпихивать его руками, изо всех сил впился зубами ему в предплечье. Мальчишки катались по полу, сшибая столы и стулья, сверху на них падали стаканы и остатки школьных обедов. Кевин оставил в покое Шона Синглтона и принялся за Дуэйна Холта, который пытался помочь Уимзи, неловко пиная Питера начищенными ботинками.
А потом в столовую примчались учителя и растащили мальчишек.
Часа через два за Питером приехал Ларри. Кевина к тому моменту уже забрала бабушка, выслушав от директора целую речь о воспитании ее внука. Старенькая миссис Блюм гордо вскинула подбородок и заявила во всеуслышание:
– Я горжусь своим внуком. Истинный представитель нашего народа: его не сломить!
Ларри поглядел на младшего брата, сидящего на стуле в рваной, вымазанной в крови и облитой какао рубахе, со ссадиной на лбу, всего в синяках, и неприлично заржал.
– Не вижу ничего смешного, мистер Палмер, – хмуро заметил директор. – Ваш брат и его друг устроили драку. И это воспитанники лучшей школы Дувра!
– Ага, лучшей из трех, – уточнил Ларри, ехидно ухмыляясь. – Две другие – раздельно обучающие мальчиков и девочек. Я должен поверить, что мой брат и Кевин, который и сорока килограммов не весит, напали на банду местного хулиганья? И это в лучшей школе Дувра! Вам самим-то не смешно, мистер? И почему в вашем кабинете только Пит? Где остальные?
– Троим мальчикам потребовалась медицинская помощь, – сдержанно ответил директор.
– Ага. Кевину, Питеру и кому-то еще. А оказали ее, видимо, только этому неизвестному третьему, да?
– Они просто сбежали, – устало отозвался Питер. – А мы с Кевом остались.
Ларри подошел к брату, подал ему руку, поднимая со стула.
– Поехали домой. По дороге расскажешь. А я обдумаю ситуацию как юрист. – Он любезно улыбнулся директору и добавил: – Вот и посмотрим, кто виноват на самом деле и с кого надо взыскать стоимость разбитых стаканов и сломанного стула.
В темно-синем «беркли» брата Питер с наслаждением содрал с себя мокрый жилет и рваную рубаху и осторожно спросил:
– Ларри, а почему приехал ты? Отца же вызывали…
– Папа занят, – ответил Ларри, плавно выводя автомобиль с парковки. – Вечером к Офелии приедут особые гости.
– Какие еще? – заволновался Питер. – Мы же не продаем ее, правда?
– Нет, конечно. Но я тебя попрошу не ходить к ней пару дней. Она будет сильно занята.
– Но…
– Пирожок. Так надо. У нее будут свои дела, а мы с тобой съездим в кино. Я познакомлю тебя с Бетти. А потом сходим в боулинг. Идет?
Питер не ответил. Он смотрел, не отрываясь, на лобовое стекло, где беспомощно вздрагивала распятая каплями дождя белая бабочка.
Глава 39
Питер стоял в полумраке коридора, прижимая к уху телефонную трубку. В кои-то времена Агата не болтала с подружками, и он позвонил Кевину. Хотелось узнать, все ли у отважного приятеля в порядке, не отбывает ли он наказание в углу или кладовке. Нет, мама Кева немного попричитала, а отец усмехнулся и пообещал сыну в выходные съездить за настоящими боксерскими перчатками.
– Не, меня тоже не ругали. Тут гости понаехали, им не до меня. У тебя супербабуля, знаешь? – усмехнулся Питер и тихонько ойкнул: нижняя губа, разбитая об зубы, распухла и болела. – А меня Ларри забрал. Напугал нашего директора какими-то юридическими заморочками. Сказал, что если надо – разберется, кто на кого напал и с кого штраф за бедлам в столовой.
– А мне еще очки разбили в кармане, – вздохнул Кевин. – Синяки заживут, а очки дорогие, мама больше из-за них расстроилась.
Питер угукнул и сказал с затаенным торжеством:
– Но мы их славно уделали! Надеюсь, больше не сунутся.
– Не сомневайся, – заверил его Кевин. – Мы же бешеные! Как, знаешь, эти, древние… берсерки!
Оба тихонько зарычали и засмеялись.
– Йонас узнает, как мы с тобой отличились – обязательно оценит! – сказал Питер.
– Он еще не видел тебя с фингалом? – удивился Кевин.
– Нет, у него сегодня много уроков, он не придет. Завтра выходной, наверняка с утра заглянет.
– Палмер, а что за гости у вас такие, что родители даже поорать на тебя не могут? – полюбопытствовал Кевин.
– Это мистер Айронс с супругой и дочкой. Все такие городские, дамочки обе в белом. Привезли Офелии друга на отцовском «Посейдоне».
– Ого. Самец речной русалки?
– Морской. Здоровенный такой, я краем глаза видел, как его выгружали. Он раза в два больше Офелии, там мышцы как у бодибилдера.
– А хвост есть? Морской – это же с хвостом, да?
– Ага. Бронзовый такой, с плавником размером в мой стол. Вообще суровый мужик, лицо решительное, на шее ошейник с заклепками, на запястьях браслеты.
– Ошейник? У них же такая нежная плоть…
– Морские не такие. Они почти как люди, кожа погрубее, чем у речных русалок.
– Тоже с длинными волосами?
– Не, кудрявый, как ты! – усмехнулся Питер и тут же честно ответил: – На самом деле да, длинноволосый. Только у Офелии волосы белые, а у Тритона черные. Как у индейца.
– Тритон – это имя или вид?
– Вроде имя. Как думаешь, Офелии с ним будет нормально?
В трубке раздался тяжелый вздох, означающий не иначе как глубокую задумчивость Кевина Блюма.
– Знаешь, я надеюсь, что ей с ним не будет одиноко, – серьезно произнес Кевин. – Вроде как оттудыш оттудышу должен быть другом. Это же не люди. А если он здоровенный и мускулистый – сможет ее защитить.
– Да. Она такая маленькая, – согласился Питер. – Надеюсь, меня она не забудет…
– Ты говоришь так, будто ее от вас увозят. Вроде этого парня к вам в гости привезли, или я тупой?
– Нет, все верно. Просто… – Питер замялся, подбирая слова. – Новый друг – это как-то…
– Как ты, я и Йонас. И иногда кажется, что третий – лишний.
– Вроде того, да. Ты что в выходные делать будешь?
– Синяки сводить! В воскресенье вечером на тренировку пойду. Знаешь, я благодарен Йону за то, что он меня подбил ходить на бокс.
– Я ему передам, – пообещал Питер. – Ладно, я пойду поужинаю, пока гости не все слопали. Пока.
