И тут Питер с ужасающей четкостью понял, что нет там никакого спуска вниз. А потом увидел, как фигурка в желтой куртке выбирается через окно кабины на крышу, выпрямляется, балансируя под натиском ветра, перепрыгивает на цистерну и тянет вверх крышку люка. Склоняется и осторожно выпрямляется, обнимая обеими руками русалочку – такую маленькую, хрупкую. И она держится за него не боясь, и грузовик летит, летит по прямой…
– Офелия! Йонас! Не смей! – Питер бежал за машиной, путаясь в мокрой жесткой траве, кричал, срывая горло: – Не на-а-а-адо!!!
Рассветное солнце дотянулось до «Посейдона», серебристое покрытие ярко вспыхнуло, оставив выжженную в памяти картинку: громадная машина, похожая на тигра, зависшего над краем пропасти в прыжке, и две маленькие фигурки на верху цистерны. Питер готов был поклясться, что за миг до падения отчетливо увидел, как Йонас и Офелия оттолкнулись от крыши грузовика, раскинули руки и взлетели.
«Далеко-далеко, за самый край земли, летели птицы… Летели и несли симфонию жизни. К краю света птицы летели и на краю света они выводили симфонию жизни. Одна… и две, и три тысячи. Четыре и семь тысяч… Пели… Я слышу их песнь – торжество жизни…»
Эпилог
Так бы и закончилась эта история. Тел тринадцатилетнего подростка и русалки так и не нашли. Бартоломью Айронс пошел под суд за намеренный вред чужому имуществу. Питер три месяца провел в больнице со сложным переломом. На выписку к нему приехал Кевин Блюм – все такой же худенький, мелкий и кудрявый, но в глазах его появилось что-то пугающе новое. «Палмер, я всегда буду помнить, кто виноват в том, что случилось, – серьезно сказал он. – И клянусь: я этого так не оставлю».
На этом бы все и закончилось, но…
В феврале тысяча девятьсот шестьдесят третьего года тринадцатилетний Питер Палмер получил открытку. С одной стороны помятого картонного прямоугольника красовался вид довоенного Дрездена, а с обратной мелким почерком было написано простым карандашом: «Привет! Это мы! Как обещал, сообщаю: мы добрались. Здесь нет почты, и мне пришлось несколько дней добираться до города, но какая тут красивая осень! Не грусти, Пит Нами Не Забыт. Она сберегла твою лошадку и вот тут (обведено кружком) приложила руку. И еще: она меня простила. До встречи однажды! Твои друзья навсегда». И Питер улыбнулся – радостно, искренне – впервые за полгода. Пикси по имени Лу, живущего в доме Палмеров, смогли оторвать от открытки только вместе с уголком марки.
В октябре тысяча девятьсот семидесятого года его величество Георг Шестой скончался в результате несчастного случая. Причиной его смерти стала шаровая молния – редкий, грозный природный феномен, поразивший монарха Великобритании во время выступления перед лидерами стран «Большой семерки». Доказать причастность Кевина Блюма к смерти монарха не удалось, и юный талантливый ученый был освобожден в зале суда под ликующие крики коллег и многочисленных друзей. Маргарет, дочь Георга Шестого, взошедшая на престол, объявила о выводе войск Великобритании из зоны «пятна междумирья» и положила конец бесчеловечному обращению с оттудышами.
В июле тысяча девятьсот семьдесят первого года на концерте «Битлз» молодой художник Питер Палмер встретил ее: невысокую, тоненькую, темноглазую, с белыми, как снег, волосами, в которых виднелись розовые и голубые пряди. Цветы, что он дарил, не вяли в ее доме месяцами.
Свадебное платье с пышными оборками и ажурными кружевами окутывало ее, словно облако. Они прожили вместе долгую счастливую жизнь.
И до конца своих дней Питер про себя звал ее Офелией.
