— Снова врете. Вы бы хоть какой-то одной версии придерживались, потому что мне все сложнее не смеяться в голос.
— Кажется, вы отказываетесь слышать то, что вам не нравится.
— Да, со мной такое бывает, Мария, — он уже улыбался в пол. — Но не в случае такого бредового объяснения. Ревнивый возлюбленный с биноклем, из-за которого нельзя с кем-то выйти в кафе, серьезно?
— Почему же бредовое? Люди разные, он такой, не терпит никакой легкомысленности. А я и сама по себе нелегкомысленная и давно определилась: или он, или в монастырь.
— Девственница? — вопрос прозвучал слишком отчетливо, чтобы сделать вид, что не расслышала.
— Конечно! Разве могли быть какие-то сомнения? — этим возмущением я и закончила.
— Я все понял, еще раз извините. Я постараюсь больше вообще не допускать таких двусмысленностей.
Главное слово — «постараюсь». Вот только уходя, явно расслышала шумный выдох. Интересно, что он означал? Может, Кирилл Алексеевич сопоставлял истории о «бывшем богатом любовнике» и «новой девственности»? Но мне безразлично, лишь бы держал себя в руках. И он начал держать. По крайней мере больше я даже пристальных взглядов не испытывала, не то что подобных разговоров наедине. И если бы я не знала наверняка о его симпатии по телефонным признаниям, то в следующие дни могла бы дать руку на отсечение, что он меня воспринимает примерно так же, как офисный табурет.
В субботу я заболела — простуда, как обычно, накатила, когда не ждали. Лежа в кровати, надеялась, что сегодня никому не понадоблюсь — насморк антисексуален. Хотя и держала капли под рукой, на всякий случай. Отработаю, если придется, несмотря на раскалывающуюся голову.
И, конечно, мне позвонили — с неизвестного номера, но без посредничества оператора.
— Да? — я на всякий случай приглушила голос. Мог и Юрка перевести следующего клиента в разряд випов и выдать кому-то «прямую линию». На эту симку почему-то никогда не звонят рекламщики и сотрудники банков, чтобы навязать свои услуги.
— Привет. Это снова я. И я снова не хочу сессию.
Я сразу узнала по голосу и спонтанно села, поджимая коленки под подбородок. Вот и проигнорировала. Столько день настройки, чтобы меня просто обошли кругом! Нашла с кем изобретательности соревноваться.
— Ты сменил номер, Кир? Зачем?
— Потерял старый телефон.
— Ну да. И мой номер держал в памяти, — я утверждала, а не задавала вопрос.
— Держал. Не удивляйся, Галь, я же все равно в твоих глазах психопат, — он помолчал немного. — Или я просто подумал, что ты можешь начать скидывать звонки. А после трех таких раз я уже больше никогда бы тебе не позвонил. Не смог бы уже убедить себя, что ты просто занята.
— Я никогда бы так не поступила! — убеждала отчаянно, хотя притом посмеивалась. — Нет, бывает, конечно, что ответить не могу — если в общественном месте или на другом звонке, но специально никогда.
— Тогда зря я телефон терял?
— То есть после трех срывов ты не стал бы перезванивать? — полюбопытствовала я между делом.
— Не знаю. Нет, наверное. Хотя уже ничего наверняка утверждать не буду.
— Ты настолько одинок, что звонишь мне для пустых разговоров? Почему-то сложно себе представить. Или ты всерьез некрасив, как говорил?
— Ну… не первый красавец на деревне, это уж точно, — нагло приврал он. — Но дело все-таки не в этом. Есть женщины. Но — как это понятнее объяснить? — я выбираю. Не меня, а я. И случился конкретный прокол. Я выбрал такую, которая потенциально очень далека от того, чтобы выбрать меня. Отсюда чувство неуверенности, какой-то полной переоценки. Я скоро спать совсем перестану и начну на стены лезть от этой невозможности.
Я прикусила нижнюю губу — точь-в-точь первоклассница, которой сосед по парте очень смущенно предложил понести портфель. Странная ассоциация, ничего общего.
— Ты снова о своей Гале из реала?
— О ком же еще? Хотя частично и о тебе. Ты ведь тоже не ведешься, хоть бы ты мою самооценку пощадила, — его голос изменился, стал более расслабленным. Кажется, он лег. Я тоже откинулась обратно на постель.
— Я-то не ведусь по другим причинам, которые уже объясняла.
— Ага. А хочешь, расскажу, каким бы было наше с тобой свидание?
— Ну расскажи, — мне действительно было интересно послушать. Я свернулась под одеялом калачиком и закрыла глаза.
— В общем, я пригласил бы тебя в кафе, на это уговорить проще. Но на самом деле повез бы в элитный ресторан.
— Чтобы произвести впечатление?
Он ответил задумчиво:
— Нет, вряд ли. Просто сам терпеть не могу дешевые заведения. И дорогое вино девушки обычно любят больше, чем ширпотреб.
— А! Так ты меня напоить собрался?
— Не то чтобы… Но да, виновен. С тобой я прибегал бы к самым подлым приемам. Во второй раз уже можно было бы и без них обойтись.
— Допустим. И что дальше? Потащил бы к себе домой?
— Нет, конечно! Ты совсем там от желания двинулась? Погуляли бы, потом проводил бы до подъезда. И там вежливо раскланялся.
— И все? Даже не поцелуешь?
— На первом свидании? Галь, какого же ты обо мне мнения?
Я чувствовала, что иронизирует, потому и продолжала:
— И даже за ручку не подержал бы? Ну, типа мы уже закончили седьмой класс, и все такое.
— Ни за что! Никаких ручек и поцелуйчиков, бр-р-р.
— А на самом деле? — подначивала я.
Он смеялся едва слышно.
— На самом деле, сомневаюсь, что мы бы до ресторана доехали. Если бы ты оказалась хоть в половину такой же приятной, как твой голос, то у меня сорвало бы башню. Просто прижал бы тебя к стенке и отымел до звезд перед глазами. А потом, когда от усталости станешь более покладистой, то там же отымел бы снова — чтобы закрепить результат.
Я невольно представила и сжалась, отчего резко выдохнула. И он явно расслышал:
— А, хотя черт с тобой, давай сессию. Эти два раза с тобой меня разогрели. Я уже притащил тебя домой?
Я улыбнулась и моментально сосредоточилась на своих навыках:
— О да. Платье на мне помято, на чулке поползла стрелка, а я так хотела выглядеть хорошо на первом свидании. Внутри все пылает. Ты мне сразу понравился, но я не ожидала, что ты окажешься таким страстным голодным зверем. Я разморенная и немного испуганная…
— Ну нет, не бойся. Руки сюда давай, я стяну их. Безынициативность и беззащитность — этого пока хватит, я потом научу остальному. А, кстати, ты девственница!
— После двух раз? — заметила я, хотя лучше бы промолчала.
Кир не выдержал и расхохотался, окончательно разбивая возникшее между нами сексуальное напряжение:
