— Из услышанного я понял только, что никто тебя не обижал. Отчим — простофиля и добряк, тебя не донимал. А в мужчинах ты больше всего не уважаешь слабохарактерность. Ты даже удивлена, что твоя мама с ним так долго протянула — это сколько получается, уже лет пять? Ты бы на ее месте с таким не протянула бы так долго?
Как-то он слишком конкретизирует. На характер тоже не просто так намекает. И не настолько уж мамин муж отсталый, как прозвучало. Я вернула шпильку:
— Зато он маму не бьет и специально не обижает! Чувствуешь, Кирилл, в чем его преимущество?
В карих глазах светилось озорство:
— А я бью женщин. Ты на это намекаешь?
— Намекаю?! — поразилась я.
— Бью, — признал легко. — Иногда даже связываю перед этим. Это игра такая, от которой оба кайфуют, — он резко подался вперед, я с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться. — А некоторые специально провоцируют, как часто делаешь ты. Большинство любят наказания, но не слишком болезненные. Я вроде бы не садист, потому не перегибаю. Но в этой смеси боли, подчинения и удовольствия есть свой смак. Одна кончала от ударов ремнем, мне приходилось дотрахивать ее, уже выдохшуюся от оргазма. Есть подозрения, что она кончила и тогда, когда я ее бросал — вот это страсть к боли.
Он просто с ног сносит своей прямолинейностью. Хочешь очаровать девушку — веди себя не как Кирилл. И уж точно не описывай, как кончали твои бывшие, как будто это может служить началом романтического интереса. У меня в горле пересохло, я сделала большой глоток.
— Ты ее поэтому бросил? Не нравится бездыханное тело?
— Нет. Ремни закончились.
Да почему он так смотрит? Специально это говорит и ждет какой-то реакции. А как на такие откровения реагировать?
— Ну, раз начал, то продолжай, Кир. Что еще любили твои бывшие? Хотя нет, постой, лучше ответь — ты хоть одну из них любил?
— Одну. Но тогда я не умел ни наказывать, ни играть, и уж тем более — не отличал стек от плетки. Я просто жестко брал, а она отдавалась. Мы бы со временем дошли до этого, потому что у меня всегда была склонность, не хватало только опыта.
Я точно поняла, кого он имеет в виду — Галину. Настроение испортилось, теперь даже вино не помогало.
— И почему же не дошли? — поинтересовалась почти буднично, но не определилась — хочу ли услышать ответ.
— Она погибла. Мы были женаты неполных шесть месяцев.
Теперь я смотрела в зал — посетителей почти и не прибавилось. Сколько мы здесь сидим? А зачем мы здесь сидим? Чтобы вот в этом всем копаться?
— Сочувствую.
— Спасибо.
Вот такого обмена репликами я уж точно не могла предполагать — в любом из наших диалогов. Очень захотелось уйти. Уехать к бабке в пригород и притихнуть у стенки. Но больше возможности не будет, больше никогда — ни он, ни я — этот разговор не заведем. А значит, больше не будет вопросов и ответов. Я заставила себя посмотреть в его глаза и отважилась:
— Какая она была, Кир?
— В каком смысле?
— Ну… внешность, например.
— Красивая. Блондинка. Высокая — почти с меня ростом. Могла бы стать моделью при желании. А что?
— Просто интересуюсь. А имя?
Ну, хоть что-то нарушилось в его непроницаемом равнодушии — он нервно сглотнул. Это был, наверное, единственный момент, когда я поймала его на замешательстве.
— Галя, — не стал врать.
— Как ты называл меня?
Он вдруг задумчиво покачал головой, помедлил, разливая снова вино.
— Да это случайно получилось, Маш. Первое имя, которое в голову пришло.
— Я чем-то похожа на нее? — такой вопрос в лоб был вершиной моей храбрости.
Кирилл нахмурился — он пытался угадать мои мысли:
— Не похожа. Ничем. Имя всплыло случайно, некогда было думать, я был сосредоточен на том, чтобы вешать тебе лапшу на уши.
Я не поверила. Он что-то воспроизводил в своем сознании, используя меня. А я сейчас самым натуральным образом ревную к той, которая для него ни с кем не сравнится. Как будто в самом деле хотела его любви. Он про любовь-то ни разу не заикался — только про секс и симпатию.
— Маш, ты не похожа, — повторил он. — И знаешь, я не выбрал бы тебя, если бы ты была на нее похожа. Да и десять лет прошло. Не факт, что встреться мы с ней сегодня, то не пробежали бы мимо, крестясь. Я стал намного жестче, я окончательно с собой определился, а она всегда была слишком мягкой. Ее бы я мог и случайно растоптать — с тобой, зубастой, это невозможно, тебя до конца жизни можно под себя гнуть и не сломать.
Я зацепилась за одну фразу:
— Ты меня выбрал?
— А еще есть сомнения? Мне только на лбу осталось татуировку набить «Кир хочет Машу до такой степени, что готов месяцами выплясывать перед ней танцы с бубном, уговаривать, уламывать, выкупать ее имя, спускать деньги на звонки и идти на любые сделки».
У меня проскользнула невольная улыбка:
— Не настолько большой у тебя лоб, не поместится.
— Тогда на члене.
Я все-таки рассмеялась. И он сразу облегченно улыбнулся — вероятно, именно к этой точке и хотел подвести.
Наверное, это все-таки уже влюбленность, если я никак не могу заставить себя встать и уйти. А такая перспектива меня страшила всерьез. Кому хочется, чтобы его всю жизнь под себя гнули? Я буквально заставила себя сказать:
— Хорошо посидели, многое узнали. Но мне пора, — оценила скепсис в его глазах и добавила: — Действительно пора. Завтра на работу, а сегодня еще море дел. Я такси поймаю.
— Тогда жди, когда счет принесут. Вместе выйдем.
— Не останешься?
— А на кой? — он вдруг совсем озорно подмигнул. — Здесь попозже столько соблазнов вокруг гулять начнет. И есть подозрение, ты мне простишь все что угодно, только не измены.
— Ты ничего мне не должен, — ответила и отвернулась, чтобы краснеющее лицо не заметил. И ничего я ему прощать не собираюсь, не только это. Придумал тоже. Это что же, у него действительно все время никого не было, или снова врет? Но врет-то как хорошо, приятно врет.
Вечер оказался совсем уж холодным. Мы вышли на темную улицу, направились к стоянке такси.
— Давай ключи от своей. Я водителя завтра отправлю — отгонит к твоему дому.
— Нет, не нужно, — подумав, сказала я. — Я сама с утра заберу. Завтра в офис обязательно и на новое место переезжаю, мне машина понадобится.
— Ясно.
Его реакция была какой-то мелкой. Никакого интереса к информации!
— То есть даже нового адреса не спросишь? — полюбопытствовала не без иронии.
— А зачем мне твой адрес, если у тебя есть мой? У меня-то в любом случае будет удобнее, чем в твоих съемных квартирах.
