— Не поняла, — я остановилась. — Ты меня будешь доставкой к себе вызывать?
— Да как-нибудь справлюсь. О, кстати. Расписаться-то где?
Я снова чуть не забыла. Он вытянул ручку из кармана пиджака, подписал в нужной графе и ждал, пока уберу планшет обратно. И потом почти невзначай и как-то мечтательно протянул:
— А может, прогуляемся немного? Квартала три.
— До твоего дома? — поняла я. — Ты бы еще японский чайник позвал показать.
— Ах ты ж… С тобой надо прокачивать хитрость. Да нет, просто там такси поймать проще и намного дешевле выйдет. Мне ж платить, хоть я с тобой и не поеду. Собираюсь сэкономить.
— Или прогуляться?
— Да не перекрывай ты мне совсем кислород!
И я снова смеялась, как в самом начале вечера. В этом и есть его светлая сторона: Кирилл умеет быть настолько легким, что напоминает самого обычного и самого романтичного паренька. Правда, в очень дорогом пальто.
— Ладно, — согласилась я. — Только пальто застегни!
— Моя госпожа решила покомандовать? — знакомый холодок в тоне, а сам даже не пошевелился. — Идем.
Глава 17
И я пошла. Даже думала, не подхватить ли его за локоть — эдакая ни к чему не обязывающая фривольность. Но Кир вдруг сам взял мою руку и крепко сжал в горячей ладони.
— Замерзла?
— В этом городе только ты не замерз.
После чего он вообще запихнул мою кисть к себе в карман, не выпуская. А там у него ничего, тепло. Я снова почувствовала вибрацию и вытащила телефон из кармана. «Зайчик» — как же не вовремя! И это уже второй звонок от него. Чего это он в такую рань сегодня оживился? Я снова убрала телефон, Кир то ли не заметил, то ли сделал вид, что не заметил.
Я же забеспокоилась — не пожаловался бы клиент Юрке. А Юрка открытым текстом говорил, что только повода ждет. Потому теперь отвечала невпопад, хотя и старалась слушать.
— Вот там въезд в гараж, — сообщил Кирилл. — Кстати, у меня еще одна машина стоит. Могу одолжить, доедешь.
— А зачем тебе две машины?
— А зачем тебе? — вернул он вопрос.
— Я от одной уже избавляюсь. Но ее можно продать разве что в музей.
— Не-е, я твою покупать не буду, эти бы две прокормить. Так что, заскочим? Завтра вернешь.
— Я же выпила. Прав лишиться не хочу.
— Ну я так, проверял. Может, ты и гаишников умеешь уболтать с твоим-то голоском.
— Вот именно такой из тебя учитель, — усмехнулась я. — Разве что плохому научишь.
— Я даже не начинал еще.
Карман снова завибрировал. Я досадливо поморщилась и остановилась. На этот раз пропущенный был от Юрки, что означало совсем беду. «Зайчонка» не просто надо ублажать, а прямо сию секунду. Даже самой перезвонить, лишь бы он жалобу снял. Переосмыслила все варианты и позвала:
— Кир, а давай завернем в твой гараж? Ненадолго.
— Вау, — мое предложение шокировало даже этого непрошибаемого типа. — Можем и надолго. Там тепло.
Он потащил меня теперь в сторону, а я прямо на ходу быстро объяснялась, поняв, что он сделал совсем неправильные выводы. Бегло рассказала, что могут уволить и что такой поворот мне сейчас никак не потянуть, и про Зайчика, и про Юрку, и даже про кредит. Кирилл не отвечал, зато смеялся над моей паникой вполне отчетливо. Могла бы по этому смеху догадаться, что самые большие неприятности мне заготовил далеко не Юрка.
Следующий звонок раздался еще на входе. Теперь я вызов приняла, надеясь, что мой голос после бега звучал возбужденно:
— Зайчонок, я специально ждала третьего раза — хотела убедиться, что ты хочешь меня не меньше, чем я хочу тебя. Я в коротком платье, на мне нет белья…
Гараж ожидаемо оказался очень большим и комфортным. Мерс, которого я ни разу не видела возле офиса, занимал лишь четверть помещения. Чисто, светло — я осматривалась после того, как Кир включил свет.
— Да-а-а, — выдохнула я. — Ты всегда такой горячий. Я нервно кусаю губы от нетерпения. Сама притом указывала пальцем на дверь — мол, выйди, будь человеком. И уже по взгляду понимала, что этот человеком будет разве что в следующей жизни. Он демонстративно медлительно закрыл двери, скинул пальто, бросил на капот и направился ко мне.
— Я стягиваю с тебя рубашку и горю от нетерпения. Хочу увидеть тебя голым, хочу облизать всего! — я округлила глаза, словно именно глазами хотела остановить Кира. — Да-а… Ты так хорош. Я трогаю кончиком языка твой сосок.
Попыталась вывернуться, но Кирилл перехватил. Прижал к боковой стороне машины, зафиксировал снизу коленом. Успел поймать свободную руку и уверенно завел ее за спину. Другой уже расстегивал молнию куртки. На мои лучи злости не реагировал, словно и не замечал.
— Я спешу снять с тебя брюки и увидеть твой огромный член, — задыхалась я в трубку. — О… он так возбужден… Большой, ровный, на головке блестит смазка. Ты так сильно меня хочешь?
Отодвинула телефон подальше и одними губами прошептала: «Прекрати!»
— А ты хочешь, чтобы я прекратил? — прошептал Кир в ответ, едва сдерживая смех.
— Возьми меня, Зайчонок, иначе я сгорю от желания. Я хочу почувствовать твой пульсирующий орган внутри. Возьми меня!
После этих слов Кир даже замер, а в глазах появилось непонятное изумление. Но замешательство его продлилось ровно секунду — он положил руку мне на грудь, медленно огладил. И уже через полминуты увлекся: он тискал мою грудь, будто бы наконец-то дорвался до физической ласки и теперь увязает в этом ощущении, но под кофту не заныривал. Я просто не обращала внимания:
— Ты срываешь с меня платье и прижимаешь к стене. Поднимаешь на своих сильных руках и… врываешься одним толчком… Меня разрывает от удовольствия!
В трубке послышался громкий стон. Я тоже застонала в ответ.
— Да, да, сильнее! Насаживай меня, я только твоя. Да-а…
То ли я со стонами переборщила, то ли моя грудь через ткань оказалась впечатляющей, но я видела, что лицо Кира меняется — улыбка исчезла, глаза с каждой секундой все темнее. Он посмотрел на меня, наклонился и прижался губами к шее, я выгнулась от слишком ощутимого укуса, но еще хуже стало, когда он провел там языком. Оторвался и снова в глаза, потом на губы, но не поцеловал — запустил большой палец мне в рот.
— Соси, — сказал тихо и как-то знакомо, я уже и забыла, что он может так говорить.
Уж не знаю, насколько мои стоны нужны были Зайчонку, но выполняя приказ, я явно начала филонить. Почему-то это сильно возбуждало — вот эта немыслимость, пошлость какая-то ненормальная — почему палец, зачем? Сам он приоткрыл рот, я видела мелькнувший кончик языка за губами. Застыл, как если бы сам попал под гипноз от этого зрелища. Но я сумела отвернуться, чтобы ответить:
