— На самом деле, не очень-то вижу, — я все еще юлила, не в силах сформулировать свою позицию открыто.
— Ну как же? — он, как часто бывало, взял контроль над ходом беседы. — Сначала ты признаешься, что тебе понравилось быть нижней. Моей нижней. А потом начались манипуляции. Я терпеть не могу, когда у меня перехватывают инициативу или морочат мне голову, но тебе все еще позволяю. Это ли не показатель? Так бери и дои мое терпение, пока оно не закончилось.
Я коротко вдохнула и поджала мокрые коленки под подбородок.
— Кстати, о нижних, раз ты сам заговорил. Сколько их у тебя было?
Голос его становился все холоднее:
— Тебе нужно точное число назвать? Список предоставить?
— Разумеется, нет. Я к тому, что где они все сейчас?
— Понятия не имею. Вероятнее всего, спят с другими мужчинами.
— Ну вот. Ты сам все предельно ясно сформулировал.
— А-а, это ты меня так тонко решила подвести к мысли, что я обязан подписаться кровью под какими-то гарантиями?
— Кир, — я заговорила тише и мягче. — Я как раз вообще от тебя ничего не требую.
— Так потребуй, если чего-то хочешь. Скажи, если это важно. Прикинь, именно так и строятся отношения в парах — люди просто говорят о том, что их беспокоит.
— В парах, но не в БДСМ-парах, — подчеркнула я. — Здесь уже не у всех одинаковое право голоса, если я все правильно понимаю.
— Вообще неправильно, — он, казалось, бесконечно устал. — Маш, я уже говорил тебе, что начинал быстро скучать с нижними. Рано или поздно все они перестают думать самостоятельно. Но разве ты такая?
— А разве ты не хочешь, чтобы я стала такой?
Он неожиданно тихо рассмеялся:
— Все за меня решила, каждую мою мысль за меня обдумала, прелесть какая. А хотел я, чтобы ты осталась собой — хитрой горделивой стервой, которая каждую ночь будет мне сдаваться, а по утрам вновь набираться яда. Такой, которая любого сожрет и не подавится, а на мне будет только коготки обтачивать. Эгоисткой, способной влюбляться и привязываться, но на самом деле умеющей любить только себя.
— Это было обидно!
— Не ври, ты сейчас улыбаешься от обилия комплиментов.
Что ж… в принципе, он прав. Я не стала спорить:
— Тогда что же мне делать, дряни такой?
— Спросить меня, кто тебе больше всех подходит, конечно.
Я старалась не смеяться, но выходило все сложнее, тогда я добавила в тон жуткого изумления:
— И кто же?!
— Я, — он уже не впервые показывал мне беспрецедентную самооценку. — А теперь спроси, почему именно я. Хотя не напрягайся, я предвидел твой вопрос. Ты еще не раз попытаешься засунуть меня под каблук, а кончать будешь от того, что я не поддаюсь. Потому что тебе нужно, чтобы тебя побеждали те, кого ты считаешь достойными. Только такие проигрыши ты проигрышами не считаешь.
— Ого! Это все горделивые стервы такие?
— Не знаю насчет всех. Мне достаточно знать про тебя. Ты не нижняя — черт, я пожалею о том, что это говорю — ты не нижняя по своей природе. Но тебя прет от подчинения, потому что ты во всех остальных сферах не выносишь давления. На подсознательном уровне ты всегда будешь стремиться к тому, где можешь не выставлять свои стальные яйца напоказ. У каждого есть темная сторона, Маш. Эта — твоя. Ну, а я, получается, почти случайно просто под руку подвернулся, такой для этой цели подходящий.
Я расхохоталась в потолок:
— Ну да, под руку подвернулся!
— Так, ладно. Где кровью-то расписаться? И самое главное — чьей?
Все-таки мои действия привели к превосходному эффекту. И пусть он все их раскусил, это не беда. Важно, что решил пойти навстречу. Настроение уже давно зашкаливало. Я включила горячую воду, поскольку ванна уже успела остыть и вернулась к своему самому непредсказуемому и сильнейшему собеседнику, сдаваться которому, действительно, не считается проигрышем.
— Кир, а знаешь, где я сейчас? В ванне. Под толстым слоем пены. Разгоряченная и с тобой на проводе. Не пора ли вспомнить то, с чего мы начинали?
Он хмыкнул — вероятно, представляя:
— Опять врешь, чтобы меня раззадорить? И да, видел я эту твою ванну — ничего эротичного.
Я понизила интонацию и плюхнула ногой по воде.
— Удивишься, но иногда я говорю чистую правду. Кир… Мастер! Я так соскучилась. Вода теплая, и я медленно веду кончиками пальцев по обнаженной коже…
— Я и забыл, каким голосом ты умеешь разговаривать, — он явно улыбался. — Никогда не звони мне во время совещаний! А то пока все будут сидеть, мне придется местами стоять.
— А где ты сейчас?
— Уж точно не в ванне. Хотя продолжай.
— Я кладу ноги на бортики, открываюсь. Зажимаю нижнюю губу зубами и скольжу пальцами вниз, желая себя потрогать там. Я знаю, что ты смотришь — это заводит еще сильнее.
— Помедленней, а то я за тобой не успеваю. Добавь-ка еще пены, пусть будет скользко. Сделала? Жду. Сожми грудь. Знаю, что это не главная твоя эрогенная зона, но мы ведь никуда не спешим?
Я чуть выгнулась, чтобы выполнить его распоряжение. И застонала в трубку — тихо, но протяжно, эти стоны любого мужчину до мурашек доведут.
— Мастер…
— Так и знал, что врешь. Почему ноги не на бортиках?
Голос раздался позади, и я от неожиданности чуть не ушла под воду, но вот телефону так не повезло — я уронила его и начала судорожно разыскивать по скользкому дну.
— Как ты вошел?! Блин, как ты меня напугал!
— Дверь была открыта.
Я с криком панической атаки вынула телефон из воды и начала разбирать — вроде бы надо обязательно вынуть аккумулятор. Или что там обычно делают?! Кирилл уже подошел и выхватил у меня мобильник сухими руками. Дернул большой клок туалетной бумаги, снял панель и начал раскладывать отдельно на тумбе. Если аппарат уже не спасти, то его уже не спасти. Начиная успокаиваться, я снова взвилась:
— Дверь не была открыта!
— Тогда я вошел в окно? — он задал мне риторический вопрос.
— Ты мне телефон должен! — я все еще не могла отпустить возмущение. — И визит к кардиологу! Я из-за тебя останусь без смартфона, зато с инфарктом!
— Ну, наконец-то, я тебе хоть что-то должен, — он повернулся ко мне. — Согласен.
Одет Кирилл был в деловой костюм, пальто уже где-то сбросил. Вполне возможно, сразу после работы ко мне и рванул, а мой звонок уже застал его в конце пути. Нашел время, приехал посреди рабочей недели, чего до сих пор никогда не делал. Значит, захотел увидеть так сильно, соскучился или заскучал. Не в какой-нибудь клуб пошел, если выдался свободный часок, а поперся в эти едритские дребеня — из-за меня. И это чертовски приятно! Особенно, когда шок от неожиданного вторжения отпустил.
