Чуть успокоившись, мягко прошептал:
– Ладно, будем сидеть здесь и ждать помощи. Мои ребята медлить не станут. Пять минут и вот оно спасение.
Ну да, ну да!
Интересно, а охранники додумаются вызвать спасателей еще до того, как сядет солнце, и мы просто превратимся в две окоченевшие статуи.
Да нас за километр отнесло течением от места локации лагеря.
Амир все ещё плавил мой продырявленный лоб своей, на удивление горячей ладонью, пытаясь остановить кровотечение, нависнув надо мной, огромный такой, разъяренный, как дикий медведь, которым сам же и запугивал часом ранее.
А когда я начала закрывать глаза, он вдруг обхватил меня за щеки и закричал, своим гласным воплем приводя в чувство:
– Не спи! Не спи, маленькая. Только держись. Ну пожалуйста… Глупенькая. Неуклюжий мой Мышонок. Я ведь сдохну, сам себя придушу, если с тобой что-нибудь случится.
И сон как пинком сняло.
Распахнула глаза, глядя в его бездонные омуты, в которых бушевал разрушительный смерч. И в мыслях тут же вспыхнул вопрос:
Почему прыгнул? Почему прыгнул за мной???
А не позвал на помощь. Сам ведь мог убиться. Если бы там было по колено воды, а на дне сплошные скалы?!
Тут же задрожала, обхватив мужчину обеими руками. Жадно так, ненасытно. Носом уткнулась в быстро-быстро вздымающуюся грудь
– Вот так, малышка, крепче меня сожми. Только молю, не закрывай глаза. Говори со мной. Смотри не меня. Разрешаю также избить.
В ответ невольно вздрогнула. Даже улыбнулась!
Как же хорошо с ним рядом…
И пусть нас никогда не найдут. Пусть время остановится лет на десять. Чтобы я смогла насладится Амиром. Одни. Только я и он. Он… такой заботливый, такой чувственный. Даже лучше, чем в клубе.
Хочется дышать лишь им. Хочется любить лишь его. И существовать лишь для него. Хочется им жить.
Глупая, глупая мыша!
Ну как же так! Как тебя угораздило влюбиться в кота!
Сегодня ты для него мечта, а завтра… всего лишь еда.
– Давай, Мышка, – внезапно, он обхватил меня за щеки, притянул ближе к лицу, коснувшись носом кончика моего носа, – Сделай со мной всё, о чём мечтаешь. – Потерся. – Сейчас. Другого шанса не будет. Отомсти мне. За унижения и издёвки. Давай! О чём ты мечтаешь? Расскажи и покажи мне все свои тёмные, порочные фантазии.
И я показала.
Положила свои маленькие ручонки поверх его, что лежали на моих скулах, бережно поглаживая окоченевшую кожу, слегка царапнула, а затем… затем, теряя себя, теряя, чёрт подери голову, накрыла его губы своими, целуя чутко, крайне нежно, но с долей напора.
– Косомак… Фэр… – Застонал мне в рот. Протяжно так… Нет! Не стонал, а взвыл. Отчего, болезненное головокружение усилилось в разы. – Ты… ты… Какая же ты сладкая, Мышка…
Осторожно ворвался в мой рот языком, придерживая за скулы. Закрыл глаза. Поймал языком мой язык, медленно сплёлся ним в единое целое. Пощекотал нёбо. Утробно выдохнул. И я выдохнула. С моих уст сорвался предательский стон удовольствия, что послужил призывом к действию.
Поцелуй углубился. Дыхание участилось. Вместо того, чтобы дрожать от холода, наши тела начали дрожать от жара. Да!
– Я знаю, как тебя согреть, малышка. Идём! – В бездонных глазах Дьявола заплясали черти.
Ловким рывком он подхватил меня на руки и, прижимая к себе, как ценную ношу, потащил в неизвестном направлении.
Что он задумал?!
Господи!
Верните мне его губы! Дайте их мне! Дайтеееее!
На глазах навернулись слёзы.
Хочу его целовать! Пожалуйстааааа, Амир!
Не поступай так со мной!
Поцелуй меня ещё! Прошу! Молю!
Я ощущала себя расстроенным ребёнком, у которого только что отобрали любимую конфету.
Не знаю, что он задумал. Но он, будто одержимый, мчался по лесу, панически вертел головой то в одну сторону, то в другую. Пока, всё же не остановился.
– Вот, здесь нам будет более комфортно. – Усадил меня на мягкую, рыхлую землю, рядом с грудой опавшей листвы, а сам принялся сгребать листья в единую кучу.
Я даже рот от удивления приоткрыла, забывая о боли в стреляющей башке!
Владелец известной на весь мир крупной компании, торгующей алмазами, копошится в грязи! Серьезно? Он собирается сделать из листьев кровать?
– Вот так. Прости, нет практического опыта по выживанию в дикой глуши, но литературу в детстве всё же читал. – Усмехнулся, горделиво отряхивая друг о друга ладони. – И так сойдёт. Если хоть что-то не предпринять, замёрзнем с тобой до смерти. Вон, у тебя уже как губы посинели. – Запнулся, хмыкнув. – Иди ко мне, Мышка. Ничего не бойся. Всё будет хорошо… Выкарабкаемся.
Два шага вперёд и снова я в его крепких руках, оторванная от земли.
Даже пикнуть не успела, как он уложил меня на самодельную кровать, прижавшись телом к телу.
Выдохнул в лицо, и у меня потемнело перед глазами, а внизу живота, в области набухших складочек, приятно завибрировало. На таком близком, на таком интимном расстоянии, мы ещё никогда не общались друг с другом.
Встречи в клубе не в счёт.
Кончиком указательного пальца тронул висок, опустился вниз, к подбородку.
На секунду задержался на ране, в области лба. Нахмурился.
– Ещё болит?
Слегка качнула головой, невольно облизав кончиком языка и втянув в рот нижнюю губу.
– Уже лучше…
Я хотела просто сказать. Обычным тоном. Но получилось так, что с моих уст сорвался какой-то пьяный стон, послуживший началом… неизбежного.
Стоп!
Нельзя.
Нельзя вам, Марина! Глупенькая!
Молил внутренний голос.
Жена у него есть, девок вагон. Он сердце тебе разорвёт! Кобель он!
Не слушай, не поддавайся. Нажми на тормоз!
К чёрту.
Я и без того несчастлива в этой жизни. Мне не привыкать!
Так позволю же себе испытать хоть каплю радости!
Потому что до одури хочу этого мужчину.
Я люблю тебя Амир. Я мечтаю о тебе, Амир.
Как жаль… что не могу в этом признаться.
Нежно-нежно он прикоснулся губами к раненому лбу, и я упала в пропасть!
А затем вдруг, уставился на мои губы. В тот момент, когда я их облизала.
Завороженный зрелищем, он не смог больше терпеть. Хрипло выдохнул и набросился на мой рот, без предупреждения тараня языком зудящие, в предвкушении, губки.
