Нужно просто взять себя в руки.
Отпустить. И забыть.
* * *
Ночь выдалась какой-то неспокойной, чрезвычайно тревожной. Мне снились кошмары.
Что я тону. В той злосчастной реке! А Амир… он смотрит на меня и хохочет.
С удовольствием наблюдая за тем, как меня швыряет от одного камня к другому, как моё тело превращается в сплошной синяк, а вода становится кроваво-алой.
Резко подскочила на кровати, схватившись за сердце.
Часто-часто дышу, убеждая себя, что это… всего лишь дурацкий, гадкий сон!
Как вдруг, начинаю боятся ещё больше, когда, со стороны прихожей, слышу какие-то шаркающие, пугающие звуки. Как будто кто-то крадётся.
Едва уловимый топот. Скрип половиц. До этого, мне показалось, словно там, снаружи квартиры, некий зверь шкрябал своими острыми, как лезвие кинжала, металлическими когтями по поверхности входной двери.
Наверно, я просто ещё не проснулась. Не отошла от ночного кошмара.
Горло драло от жажды. Волосы мокрые, одежда тоже. Пальцы покалывают и дрожат.
Выдохнув, осторожно сползаю на пол с кровати, чтобы направиться на кухню, утолив жажду прохладной водичкой из холодильника.
Как-то не спокойно на душе.
Внутренний голос отчаянно шепчет: «Не ходи туда, Марина! Не ходи!»
Отгоняя фобии прочь, в абсолютной темноте я направляюсь в сторону кухни.
Как вдруг…
Гигантская чёрная фигура выскакивает прямо на меня из-за угла, валит на пол, зажимая рот не менее гигантской ладонью, облачённой в чёрную кожаную перчатку.
– Нет! – кричу, брыкаюсь, но ни черта не получается.
Беспомощная, мелкая мошка.
Только и вижу в полутьме, как злобно сверкают чёрные глаза нападающего ублюдка.
Становится трудно дышать. Он меня душит! Давит на меня своим стокилограммовым весом, лишая кислорода!
Кто это?
Мамочки!
Маньяк? Убийца? Грабитель?
Боже! Скажи, что я сплю!
Пожалуйста.
Пожалуйста!
Пожалуйста!!!
– Заткнись! Не ори! Иначе шею сверну! – Хрипит. Лицо скрыто под широким капюшоном. От него пахнет табаком и смертью. Душа падает в пятки. – Кивни, если поняла.
Киваю.
По вискам катятся слёзы.
Это не сон. Всё настолько реальное, что я даже отчетливо ощущаю боль и раздражающие ноздри запахи.
Огромный, как взбесившийся буйвол, он вздёрнул меня за шкирку с пола, ловко выкрутил руку за спину, грубо впечатав лицом в стену. А сам, следом навалился, заставляя тихонько завизжать от ужаса, закусив собственную щеку. Чтоб сдержать крики! Чтобы не провоцировать урода, не нервировать!
– Лерка тебе приветик передавала, – и с силой ударил кулаком в живот.
Боже!
Согнулась пополам, а потом и вовсе упала на четвереньки, закашлялась, как будто ублюдок не просто ударил, а сделал в моем животе сквозную дыру.
– Знаешь такую?
Закивала, продолжая хватать ртом воздух, да всё никак не получалось разогнуться и вдохнуть полной грудью.
– Так вот, милочка. – Присел на корточки. Усмехнулся, резко схватив за волосы. В лапах недоноска угрожающе блеснуло лезвие ножа. – Много капать на мозги не стану, предупреждаю лишь один раз. Завтра ты берёшь свою выё*бистую попку и тащишь в клуб, как договаривались с Валерией вчера по телефону, – натянул волосы с такой силой, что корни затрещали, вынуждая руками схватиться за голову и взвизгнуть, ещё и нож к горлу приставил.
Больно!
Очень больно!!!
– Не н-надо… Прошу. Мне с-страшно. – Попыталась молить о пощаде.
– Сделаешь так, как сказал? А??
– Д-да.
– Громче! – Холодная, острая сталь устрашающе коснулась кожи.
– Сделаю! – закричала с надрывом.
В этот адский миг я согласна была на всё угодно.
Лишь бы ублюдок перестал делать мне больно. Лишь бы не орал, не тыкал своим обрубком в мою трахею и волосы оставил в покое.
– То-то же. – Хмыкнул. Довольный, горд, вероятно за себя, что девушку посмел запугать до белого каления.
Хватка в области головы ослабла.
– И не смей шестерить мусорам. Там свои люди имеются, прикормленные. Мать родную продадут за пачку зелени. Усекла?
Кивнула, прикусив губы до лёгкого жжения, дабы так сильно не дрожали.
– Вот ещё что. У тебя, кажись, папочка есть? Так он теперь у нас под прицелом, крошка. Если не явишься завтра – обнаружишь его голову на коврике у своей двери в подъезде.
– Нет, не надо, пожалуйста! – испугалась. За отца! Даже больше, чем за себя.
Это уже перебор, Лера. Посмеялись и хватит!
– Окей. Делай так, как велено, и никто не пострадает.
Сунул мне в лицо телефон, на котором воспроизвёл видео с папой, где мой отец весь такой замученный и несчастный рано утром выходит из подъезда, двигаясь в сторону остановки.
– Это для мотивации, так сказать. – Заржал.
Ублюдок, мерзавец, тварь конченная!
– А это, напоследок, для ещё большей мотивации.
За грудь с силой схватил и сосок выкрутил.
– Хорошенькая, сочная краля. Я б таких драл днём и ночью. – Противно облизал шею в районе сонной артерии и в шорты руку засунул, ущипнув за промежность.
– Пожалуйста, хорошо! Приду я. Сделаю всё, что скажете. Только уходите. Умоляю. – Заплакала, беспомощно обмякнув на полу в прихожей, на коврике, где ноги вытирают.
– Умница. Хорошая и послушная девочка. Теперь верю.
Толкнул меня в бок, прямо в стену, к выходу направился, растворившись в темноте.
Только и слышала характерный дверной щелчок. А затем, отдышавшись, пошатываясь, следом за ним бросилась, проверяя состояние замка. Заперлась на дополнительную щеколду, да ещё и комодом на всякий случай дверь забаррикадировала.
Всё равно бесполезно.
Даже, если завтра замок поменяю – это их не остановит.
Бандиты. И, возможно, убийцы.
Вот с кем мне угораздило связаться!
Прекрасно, Марина. Умница!
А Лера…
Мамочка моя дорогая.
Как же так? Кааак?
Тварь.
Подлая, мерзкая мразь.
* * *
Делать было нечего. Они конкретно меня запугали.
Наглотавшись успокоительных, глядя на часы на кухне, я отсчитывала время до момента, пока за мной явится проклятый автомобиль. Естественно, больше я не сомкнула глаз, после того, как в мою квартиру тайком вломился бандит, ростом с медведя гризли, угрожая охотничьим ножом.
