Решил поиздеваться?
Подонок! Какой же ты, Дьявол, бессовестный лжец, мерзавец, нелюдь!
– Больше всего на свете я презираю ложь…Кто я теперь в глазах своих подчинённых, коллег, простых людишек? Ты недостойная и подлая женщина. Не хочу тебя больше видеть. Убирайся. Вон! Пока я не вызвал охрану и тебя не швырнули за решётку.
Нет слов.
Нет сил.
Нет эмоций.
Лишь глубокий, давящий на сердце шок.
Расстояние между нашими телами измерялось в паре шагов. Прикрыв рот ладонью, сдерживая слёзы, я выскочила вон из кабинета.
Да пошёл он!
Мерзавец!
Оправдываться ещё перед этим лицемерищем буду!
Особенно сильно меня задели его слова, касательно вазы.
Обманывал.
Он. Меня. Обманывал!
И издевался.
Хлопнув дверью, со всех сил побежала к лестнице. Не к лифту, а к лестнице. Потому что больше не смогла вынести и взгляда любого встречного на моём пути недоноска.
Выскочив через чёрный ход высотного здания, растирая слёзы ладошками, я бросилась к остановке. Но на крыльце столкнулась с троицей местных давалок – секретарш, работающих в компании Дьявола.
Безмозглые куры!
Они хохотали во время перерыва, покуривая, обсуждая друг с другом самые свежие сплетни сезона. Новость дня, разумеется, касалась меня.
– Простушка не может стать невестой шейха. – Спорила одна утка.
– Да её родители мусорщиками работают! – Хохотала вторая. – Какая невеста шейха… Очередная подстилка нашего босса. Только он в это раз продешевил, выбрав на потрахушки это четырехглазое чучело.
– Ах-ха-ха! – третья просто заржала как корова, закашлявшись от табачного дыма.
Я дерзко растолкала идиоток-завистниц локтями, что шмалили на улице, не хуже паровоза, загрязняя окружающую среду вонючим никотином, пуская пену зависти на свои пышные бюсты, выпирающие из белых блузок, и бросилась в сторону дороги.
Поймала такси.
Прикусив нижнюю губу до практически раны, чтобы не разрыдаться на людях, я держалась из последних сил. А когда приехала домой, не раздумывая, сгребла необходимые вещи в чемодан и документы, наскребла денег по сусекам, прихватила колье с бриллиантами… всё тщательно утрамбовала и снова вызвала такси, с целью отправиться на вокзал.
Хватит уже. Достаточно настрадалась.
Больше унижаться не стану.
Не нужна я ему.
Ни Биби. Ни Фэр.
Все мужики козлы и подонки. Им нужен лишь секс. Деньги. Власть. А на чувства наплевать. Мне больно… Очень больно осознавать то, что Амир со мной просто игрался. «Хотел поиздеваться» – как он сказал.
Подлец! Пусть мерзавец никогда не познает силу истинной любви. Пусть его постоянно предают и у него никогда не будет ни нормальной, любящей жены, ни детей, ни гармонии в отношениях, ни искреннего уважения на работе.
Колье я решила продать. С долгами, слава богу, рассчиталась. Поэтому с чистой совестью могу ехать куда угодно. Однако, жить ведь на что-то нужно! Может быть найду покупателя, а на выручку с украшения куплю квартиру.
* * *
Прибыв на вокзал, я купила первый попавшийся билет на поезд, отправляющийся в какую-то убогую глушь, и, забившись в угол койки, в купе, пыталась подавить не угасающую истерику и, терзающую душу, боль. Пыталась забыть те гадости, что снова и снова звучали в голове страшным, громовым голосом, принадлежащим Амиру:
«Ты врунья, Марина. Ты недостойная, мерзкая, подлая женщина. Не хочу тебя больше видеть. Убирайся. Вон!»
Всю дорогу до выбранного мной города я думала. О многом.
Решила попробовать дозвониться до Лерки и всё ей, мать её идиотке поганой, высказать. Однако, телефон лахудры был выключен. Не удивительно.
Потом я всё-таки осознала жуткую истину. После долгих раздумий, меня осенило. Кроме печали и душевной пусты я сейчас ничего не чувствовала.
Проанализировав непростую ситуацию, я пришла к выводу, что клуб специально выставлял такие правила, что девушка должна была молчать и ничего не говорить, особенно своё имя, иначе ей грозил сумасшедший штраф, тюрьма, или, хуже всего, гибель. Девушки ведь подписывают договор. С целью, если вдруг члену клуба очень понравится девушка, чтобы узнать её личность, он должен будет отвалить баснословную сумму денежек за эту информацию. Маркетинговый ход, не иначе.
Ночные бабочки клуба не должны никогда раскрывать свою личность. Тем более, за пределами клуба. Хотя, никто из клиентов не заказывал девушек несколько раз. Мажоры любили разнообразие. Исключение – алмазный магнат, который странным образом помешался на своей Биби.
Но это, наоборот, было на руку клубу. Именно поэтому Лерка раскручивала меня на разные выкрутасы, чтобы привязать к себе босса, чтобы он потом выкупил меня из этого плена за сумасшедшее состояние. Кто знает, чего твари добивались? Тянули кота за шары, не иначе. Может быть задумали и вовсе отхапать фирму Дьявола себе, аферисты чертовы.
Да. Как оказалось, в клубе было не всё гладко. По сути, я стала их рабыней. Добровольной. А они запудрили мне мозги, рассказами о баснословном, лёгком заработке.
Но почему они меня сдали? Почему??! Может это дело рук шпионов? Журналистов, которые тайно пробрались в секретное заведение.
Я пока не знала наверняка. Я просто смотрела в быстро-быстро мелькающие картинки за окном, несущегося на всех парах поезда, и пыталась отвлечься. Забыться. Не думать о той невыносимой боли, что травила меня изнутри. Медленно, мучительно. Так, что хотелось выть от беспомощности, бить себя по щекам, рыдать, утопая в слезах горя.
Но я сильная девочка.
Меня по жизни и покруче ломали.
По крайней мере, в этот раз я заранее подготовилась.
Я знала, чувствовала, что у нас с Амиром ничего не выйдет.
Он Дьявол.
А я Ангел.
Мы как день и ночь.
Жизнь и смерть.
Мы никогда не станем единым целым.
Потому что отталкиваемся друг от друга как два противоположных, биполярных полюса.
Спустя три дня
Тошнота накрыла резко и неожиданно. Во время утреннего приёма пищи. Я еле-еле успела добежать до уборной. А ещё, мне постоянно хотелось спать и плакать. Отсутствие аппетита я списывала на бесконечную череду стрессов. А когда обнаружила приличную задержку и утром побежала «здороваться» с «белым другом», то догадки подтвердились.
Как и подтвердил тест. Двумя полосками.
Мамочки!
Мамочкииии!
Рыдала, раскачиваясь то вправо, то влево, сидя на полу в крохотной уборной однокомнатной квартирке, которую я сняла на время, как только приехала «покорять» новый городок. Такой себе… Деревня, деревней. То, что нужно.
