Буквально за минуту, кафе со всех сторон обступили люди с камерами. Папарацци! И как мы их раньше не заметили?! Наверно, проследили за Амиром. Или хозяин бара сдал нас проклятым газетчикам. Как Лерка, чтоб её. И они, к слову, оживившись, подняв шум, принялись неугомонно щёлкать камерами, радуясь столь эпичному моменту.
Кстати, о Лерке!
Боже! До теперешнего момента, я не видела, что ради меня сделал мой Дьявол! А когда увидела, по телевизору, ей-богу, уронила на пол собственную челюсть. Это случилось уже после нашего примирительного разговора. Когда Амир забрал меня домой. В свои хоромы.
Нет!
Теперь уже, в наши хоромы!
После того, когда надел на мой палец кольцо с огромным, редкой красоты, бриллиантом перед объективами десятка камер, и, подхватив меня на руки, озверело поцеловал. С такой животной страстью, что я, чуть было, не задохнулась от сумасшедшего напора моего любимого, ненасытного демонюги!
– Она моя! Ясно всем! Каждый кто посмеет оскорбить мою невесту ещё хоть раз – будет до конца своей дней ползать на коленях и есть через трубочку. Как подзаборная псина! Никто не смеет называть её шлюхой! Уяснили?! – Грозно оскалился, заставляя журналистов вздрогнуть и, словно по команде, отскочить на шаг назад. – Завтра мы с Мариной поженимся. И запомните! Марина… МОЯ ЖЕНЩИНА! Отныне и навсегда.
* * *
После официального заявления прессе, Амир поставил меня на ноги, улыбаясь до самых ушей, а я, растерев на щеках слезы ладошками, с тревогой в голосе спросила:
– Но как же ребенок? Ты наверно сердишься? Я ведь забыла принять те таблетки… Ослушалась тебя.
Амир нахмурился. Ему, видимо, не понравились мои опасения. И, конечно же, мои слёзы. Мне ведь нельзя сейчас нервничать.
– Если бы ты только знала, как давно я мечтал о семье. О сыне, о дочке, о любящей жене. И я точно знаю… Нет! Уверен на все сто процентов, что ты и есть моя та самая, заветная мечта. Выходи за меня, Мышка. Стань моей женщиной. До последнего удара пульса.
– Я… – Божее, Маринааа! Дыши, дыши, дыши! Не падай в обморок! – Я не могу без тебя, Амир. – Ласковый, поцелуй со вкусом слёз обрушился на губы любимого. – Без тебя, я не я.
Мы лакомились губами друг друга наверно минут десять. С таким болезненным жором, что голова кружилась от нехватки воздуха. И плевать на то, что на нас смотрели люди и снимали нашу дикость на камеру.
Мир для нас словно умер.
Мы остались в нём одни.
Голодные, дико влюблённые, одержимые безумной, безграничной любовью.
– Это означает да? – Прервался, тяжело дыша.
– Не то слово, Амир. – Сияя от счастья. – Как же сильно я хочу тебя…
* * *
Оставшись наедине, в роскошном замке Амира, мы, наконец, смогли приступить к утолению, скопившейся за долгие-долгие дни, жажды. Ооо, было очень трудно дотянуть до первой брачной ночи, после нескольких дней воздержания.
Ну ничего! Наверстаем! У нас впереди… целая жизнь.
Медленно, не спеша, лакомясь каждой секундой, Амир начал осторожно снимать с меня свадебное платье, глядя глаза в глаза, улыбаясь хищной, игривой улыбкой, при свете зажженных свечей, что пахли шоколадом и клубникой. Избавив меня от корсета, любимый набросился на мой, дерзко торчащий, возбуждённый сосок, и на полную, увеличившуюся в объёме, ставшую чересчур чувствительной грудь.
Завизжав от удовольствия, я дерзко вцепилась в его шелковистые волосы, выгнула поясницу дугой, и сладко пропела:
– Так как ты будешь называть меня теперь, Господин Дьявол?
– Хмм… вопрос весьма интересный.
– Фэр или Биби? Мышь или Любимая?
– Мышка… – Задумчиво выдохнул, провёл языком вокруг твёрденькой ареолы, заставляя меня задышать часто-часто и невольно закатить глаза от удовольствия, остервенело вцепившись ногтями в роскошные бархатистые волосы мужчины. – Нет! Хочу, чтобы ты была и Мышкой, и моей развратной девочкой-взрывчаткой!
– О, как! – Рассмеялась. – А хотелочка не лопнет?
– Хочу, чтобы ты, детка, днём была заботливой Мышкой-малышкой, – резкий, доминирующий и одновременно страстный, до искр в глазах, поцелуй взасос, обрушился на мои губы, – А вечером… вечером моим порочным ангелом!
– Ммм… – Задрожала, когда Амир коленом развёл мои ноги, оттянул в бок полоску кружевных трусиков и, подразнивая, пощекотал промежность горячей и набухшей головкой мощного, огромного члена, – Ангел? – улыбаюсь, до боли в скулах и дрожу, дрожу, дрожуууу! Взглядом несчастного щеночка умоляя, чтобы он, чёрт подери, трахнул меня уже наконец! А не дразнил до белого каления!
Мамочка моя дорогая! Как же мне нравится его ванильная болтовня!
– Да. Ангел. Моя… Госпожа Ангел!
– А вы? Вы тоже мой. – Игриво называю мужа на «вы» и кончиками пальцев ласкаю его мужественную щетину на подбородке. – Мой любимый и единственный.
Пауза.
Смотрим друг другу в глаза…
Ох! Сейчас что-то будет!!!
Отзеркаливаю на своем лице его удивительную улыбку и чувствую, как мы дышим в едином ритме, как наши сердца бьются в унисон, набирая скорость, так, что частота сердечного ритма аномально зашкаливает до предела, как будто мы только что прыгнули с парашютом с семи тысяч метров, не меньше, без страховки.
И тихонько добавляю:
– Господин Дьявол. Мой Господин Дьявол.
А после, сладко-сладко целую моего мужа в такие мягкие, такие отзывчивые губы и, закричав до срыва связок, принимаю в себя его красивое, безупречное тело. И душу.
С которой мы сливаемся на вечную вечность.
В нерушимое, единое целое.
Конец
В оформлении обложки использованы изображения с сайта Shutterstock. Автор: VAndreas.
