Потом она долго сетовала на то, что я ничего не помню о своей жизни. В итоге к нашей беседе присоединился мой супруг, который дожидался меня в холле. То, как обтекаемо отвечал Антон на вопросы, заставило врача женской консультации думать о том, что ребенок от него. В итоге мне выписали кучу витаминов и приказали беречь себя, не нервничать и не перенапрягаться.
— А летать ей можно? — уточнил супруг, когда мы уже распрощались с врачом.
— Да.
— Благодарю. Всего доброго.
Когда дверь кабинета закрылась, я поинтересовалась:
— А мы куда-то летим?
— Возможно, — расплывчато пояснил мужчина. — Я пока не уверен. Тебя неплохо бы показать специалисту по черепно-мозговым травмам. Если он не сможет вылететь в Питер, полетим к нему.
Я промолчала, пытаясь осознать размах, с которым подошел Антон к проблеме потери моей памяти.
— Восстановим тебе документы, может также удастся слетать куда-нибудь на море. Тебе будет полезно, — добавил он, явно что-то прикидывая или планируя.
После посещения клиники Антон потащил меня развлекаться. Когда он услышал, что я ни разу не была в кинотеатре, решил исправить это.
— Сокровище мое, ты должна понять. Я бы не отходил от тебя сутками в ближайший год, но не могу позволить себе такой роскоши, — словно бы оправдывался он. — Еще несколько дней и мне придется вернуться в офис, как бы я того не хотел. Ты подумай, любовь моя, чем хочешь заниматься? Может, запишем тебя на водительские курсы?
Я подумала и согласилась. Такой навык лишним никогда не будет. Тем более из головы так и не выходила та очаровательная маленькая машинка. Я успела посидеть несколько минут за рулем и мне захотелось почувствовать, как она ведет себя на дороге. Похоже, Антон был прав: мне нравилось водить.
Глава 5
Дни летели один за одним. Через два дня восстановили документы. Открывая паспорт, не сразу поверила увиденному. Аделаида Викторовна Волжанова. Дата рождения 4 января 1997 года. Прописка. И даже штамп о регистрации брака с Антоном Андреевичем Волжановым.
— Так сильно люблю тебя, — мужские руки легли на плечи, прижимая к себе. Я окончательно привыкла к ласкам этого мужчины. Он постоянно старался обнять и поцеловать, но не переходил им же установленных границ. Собственно, я не была против близости. Но не просить же его об этом?
— Теперь я точно знаю, что ты — мой муж, — сообщила я, разворачиваясь и заглядывая в удивительно выразительные серые глаза.
— А ты сомневалась?
— Да, — откровенно призналась я. Какие-то сомнения у меня оставались до сих пор. — Ведь ты так и не показал мне бумаг о заключении нашего брака.
— Ада-а, — протянул Антон. К этому укоряющему «Ада-а» я тоже уже привыкла. Меня даже забавляло.
— Я хочу увидеть брата.
— Зачем? — почувствовала, как супруг напрягся. Руки, обнимающие меня, сжали чуть крепче.
— Он мой единственный родственник, насколько я поняла. А врач сказал, что мне стоит бывать в знакомых местах, больше общаться с друзьями, чтобы подстегнуть память, — дело в том, что в ожидании того суперизвестного специалиста по черепно-мозговым травкам, мы сходили на прием к менее известному. Он обследовал меня. Не нашел никаких осложнений, вообще, ничего не нашел. Выслушал мой рассказ о внезапно возникшем воспоминании. Выписал какие-то витаминки, стимулирующие мозговую активность или деятельность. Посоветовал посещать места, где я прежде часто бывала. Общаться со знакомыми и родственниками. Я сразу подумала о фотографиях родителей. Родители для любого человека значили довольно много. Надеялась, что с их помощью удастся что-то вспомнить. Пусть мой брат — подлец. Но ведь тоже близкий родственник. Наверняка, я к нему что-то испытывала. Ведь знала-то его с рождения, а Антона по сути меньше месяца.
— Ладно, — нехотя согласился супруг. Видно было, что ему тяжело далось данное решение, но он сдался под гнетом аргументов. Кажется, он желал возвращения моей памяти чуть ли не сильнее меня, — но только под моим присмотром.
— А поехали сейчас? Ведь сам говорил, что тебе уже завтра нужно хотя бы на пару часиков появиться на работе, — я попыталась состроить умилительную мордочку кота из «Шрэка». За последние дни я просто влюбилась в диснеевские мультики и, можно сказать, подсела на них.
— Тогда собирайся, — тяжело вздохнул Антон.
Дом, в котором прошла почти вся моя жизнь, оказался самым обычным и разочаровал меня. Я уже успела привыкнуть ко всему первоклассному. К красивому и обходительному мужу, пусть простому с виду, но очень комфортному особняку, к чистым улочкам в поселке и улыбающимся соседям. Поэтому облезлый дом, неубранный и обшарпанный подъезд меня разочаровали. Как бы намекая, что моя сказка закончилась и пора спуститься на грешную землю. Я снова вернулась к невеселым мыслям о том, что надо как-то устраивать свою жизнь без Антона. Сегодня утром меня опять тошнило, и я успела заметить, как нахмурилось лицо супруга. Он ничего не сказал, но его явно не радовали мысли о моей беременности от другого. Автоматически в защитном жесте обняла живот. Этот жест за прошедшие дни стал привычным.
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет.
Мы стояли и ждали лифт. Но стоило приехать кабинке, как Антон нажал нужный номер, но со мной не поехал. Я не успела даже слова произнести, как двери захлопнулись. Не поняла.
Когда лифт приехал на нужный этаж, я поспешно вышла из него и увидела чуть приоткрытую дверь. Супруга нигде не было. Можно было бы предположить, что это моя квартира. Но также, что сосед пошел выносить мусор.
— Антон, — позвала супруга.
— Заходи, сокровище мое.
Первое, что почувствовала, какой-то застарелый запах. Квартира очевидно давно не проветривалась. Прогулявшись, поняла, что она, как минимум месяц необитаемая. Довольно толстый слой пыли на горизонтальных поверхностях явно говорил об этом.
— Антон, а где мой брат? — растерянно спросила я.
— Понятия не имею, — не уверена, что правильно распознала реакцию супруга. Но он выглядел настолько спокойным, словно был уверен, что брат давно не живет здесь. — Ты почему, кстати, со мной в лифте не поехал?
— Не слишком люблю замкнутые пространства, — буркнул он в ответ и подошел, чтобы обнять. — Может возьмешь с собой пару фотоальбомов и поедем отсюда?
— Хорошо.
Я нашла семейную фотографию в рамке на столе. Похоже, комната раньше принадлежала мне, потому что слишком выглядела по-девичьи. Маленькая девочка, симпатичный молодой парень и двое взрослых. Родители? Брат? Никаких воспоминаний. Никакого отклика ни в сердце, ни в душе. Прижала фотографию к груди и разревелась.
Даже не заметила, как рядом появился Антон. Обнял. Прижал к себе.
— Ада, что случилось?
— Мне тяжело, — призналась я. — Тяжело понимать, что эта существенная часть моей жизни и ничего не помнить, — я отстранилась от мужчины. — Эти люди — мои родные, самые близкие. Но они не вызывают даже малейшего отклика в душе.
