— Моя любовница.
— И твоего брата, — добавила я.
— И моего брата, — согласился Алексей номер два, явно о чем-то размышляя.
— И?
— Что и, Ада? Что ты хочешь узнать? — хороший вопрос. Сама не понимала, что хотела узнать. Как часто мне изменял Антон? Похоже, Волжанов старший был не в курсе. Что хотела от меня та дамочка, угрожающая мне? Но раз она мертва, значит, опасности больше нет…
— Так кто она? Что она тогда хотела?
— Не лезла бы ты в это, малышка, — снисходительно бросил мужчина. — Мы сами с Антоном разберемся, — кажется, я зарычала. Да нет, действительно зарычала. Почти как делал это крайне недовольный супруг. — Ладно, — Волжанов старший демонстративно поднял руки, якобы сдаваясь. Машину, которая к этому времени выехала из плотного потока, сразу повело.
— Держи руль, идиот, — закричала. Еще не хватало попасть в аварию по милости этого болвана. Позер хренов! Играется даже тогда, когда близкий родственник может умереть в любой момент. Снова подумала об Антоне и захотелось разреветься. Я любила этого мужчину. Очень сильно любила. Не до конца понимала наши отношения, но искренне хотела, чтобы каждому его неблаговидному поступку нашлось рациональное объяснение. И вместе с тем мазохисткой я не была. Как бы не любила, как бы не дорожила… не смогу остаться рядом с человеком, который бьет и изменяет. Не разделяла извечного русского «бьет, значит, любит». Но хотела разделить жить с этим мужчиной. Таким, каким я увидела его в первый момент после вынужденного расставания. Ведь в моей памяти сохранилось очень много теплых, по-настоящему семейных моментов. Точно не знаю, какой была раньше. Но вряд ли сильно изменилась. В своих воспоминаниях я не казалась себе той, кого вынужденно держали рядом. Выходит, была с ним по доброй воле.
— Так кто эта тетка? — снова повторила вопрос, от которого явно желал увильнуть Алексей номер два.
— Предательница. Она связалась с Вадимом Корниловым. Все, Ад, больше я тебе ничего не скажу. Хочешь — пытай Антона, — и замолчал. Вот же. Я пыталась задавать другие, менее провокационные вопросы, но Волжанов старший упорно молчал.
— Почти приехали, — констатировал мужчина спустя полчаса. Надо же, он снова со мной разговаривал. — Ада, ты хорошо подумай.
— О чем?
— Нужен ли тебе мой брат. Не хочу, чтобы ты давала ему напрасную надежду, если задержишься дольше необходимого, — промолчала. Сказать было нечего. Я хотела остаться, но… Это «Но» собиралась обсудить с супругом, когда он оклемается.
— Как ему помочь?
— Я же сказал, заставь его поверить, что останешься с ним.
— Я помню. Но, может, посоветуешь что-то более конкретное? — снова спросила я. Совсем не была уверена, что одного обещания остаться будет достаточно.
— Попробуй обратиться к волку, — задумчиво протянул Волжанов старший. — Именно он решил, что жить без пары не будет. И именно от него зависит наша регенерация.
Еще через десять минут автомобиль затормозил на подъездной дорожке около дома, где умирал мой муж. Эти десять минут я себе места не находила. Меня буквально трясло.
— Успокойся, — в какой-то момент рявкнул на меня Алексей номер два, — жутко отвлекаешь. Если бы с ним что-то случилось, мне бы уже позвонили.
Но я так и не успокоилась. Знала, что оборотни способны чувствовать сильные эмоции, например, такие как страх на уровне запахов. Знала, но ничего поделать с этим не могла.
Как только автомобиль остановился, я, не раздумывая, выскочила и побежала к входной двери. Волжанов старший только успел сообщить, что Антон находился прямо в гостиной.
Стоило открыть дверь, как в нос ударил резкий запах крови. Его чувствовала я, обычный человек. Как же должны были реагировать оборотни? Сразу наткнулась на знакомое лицо. Не могла вспомнить, как звали этого оборотня, но он был из личной охраны моего супруга. Мужчина тотчас отошел, пропуская меня внутрь. Больше никого в гостиной не наблюдалось. Следом за мной в дом вошел Алексей номер два. Я уже увидела лежащего у камина на полу любимого. Прямо на том месте, где мы два месяца назад занимались любовью. Сглотнула и бегом направилась к нему.
Упала на колени перед мужем. Тот лежал с закрытыми глазами. Ужасно бледный, но такой родной. Аккуратно коснулась щеки супруга. Не прореагировал. Видимо, находился без сознания. Самой раны я не видела, но грудь мужчины была туго перебинтована. А бинты давно пропитались кровью. Испытала настоящий шок. Просто не была к такому готова, хотя в воображении рисовала картины более удручающие. Но то воображение, а это реальность.
Сама в тот момент не поняла, что от испытанного потрясения, память ко мне вернулась полностью. Меня заботило совершенно другое. Только одно. Антон должен выжить.
— Алексей, пожалуйста, оставьте нас вдвоем, — не хотелось, чтобы кто-то видел нас. Слишком это было личным. Слишком интимным. Только между нами двумя.
— Любимый, пожалуйста, — тихо произнесла, наклоняясь к нему и осторожно касаясь губ, — ты не можешь меня оставить, — сама не заметила, как начала плакать. — Пожалуйста, вернись ко мне, — мужчина не прореагировал.
— Антон, пожалуйста, — легонько ударила по щеке, пытаясь привести его в чувство. Мне необходимо было, чтобы он открыл глаза. Необходимо, чтобы понимал, что я рядом и уже никуда не денусь. В этот момент все стало неважным, лишь только бы он жил. Радовало одно, что дыхание было ровным.
Мужчина снова не прореагировал. Тогда я разозлилась и ткнула пальцем прямо в рану. Довольно ощутимо. Почувствовала себя настоящей дрянью. Кончик пальца тут же окрасился в красный цвет. Зато оборотень застонал и чуть приоткрыл глаза.
— Слава Богам! Антон, — снова поцеловала, просто коснувшись губами его губ. Почувствовала, как мужчина подо мной замер, словно не верил. Кажется, он даже перестал дышать.
— Ада?!
— Умоляю, не оставляй меня!
— Ада!!!
— Я! А ты не смей умирать! Не смей, слышишь?! Ты больше не распоряжаешься собственной жизнью, ведь сам как-то сказал, что она теперь моя, — я была настолько увлечена собственными эмоциями, что не сразу заметила, что мужчина пошевелился. Какой-то миг, а Антон обнял меня и притянул к себе. Обнял довольно уверенно. Дошло это до меня только тогда, когда его губы коснулись моих.
— Твоя, — сообщил, отрываясь от меня.
— Что «твоя»?
— Моя жизнь твоя, — улыбнулась на подобное заявления.
Тут же в памяти возник один из сентябрьских вечеров. Был прекрасный осенний день для Петербурга. Прекрасный, это когда за окошком не льет дождь. Мы тогда сидели на открытой летней, еще не убранной, террасе в ресторане. Просто ужинали. Речь снова зашла о природе оборотней. Я все еще пыталась понять их взгляды. Позже я оставила эту безнадежную затею, потому что для человека слишком сложно воспринимаются постулаты, которые любой оборотень впитывает с молоком матери. Это как раб, который неожиданно стал свободным гражданином. У него появились права, но мироощущение осталось прежним. Он все равно будет преклоняться перед «белым господином», хотя теперь вроде бы не обязан.
